– Есть принять меры к идентификации!
В левом верхнем углу появилась новая картинка – два портрета. Первоначально это было похоже на вырезанные из очень старого снимка картинки, где лиц почти не видно, но с каждой секундой изображение становилось все четче и четче. Одновременно рядом замелькали цифры – в памяти системы была база данных на известных террористов, и сейчас система пыталась произвести идентификацию.
– Она что, может построить фотопортрет?
– Да, господа. Наблюдение ведется под углом к цели. На этой машине не простая фотокамера, ее линзы напоминают фасеточный глаз насекомого. А компьютерная программа производит анализ и реставрацию изображения.
Около одного из еще не до конца обретших человеческий облик лиц счетчик внезапно замер.
– Внимание! Поступили новые данные – агрессор опознан как Аймаль Аббас, тридцать восемь лет, пуштун, достоверно установлена принадлежность к запрещенной организации Хезбалла. Разыскивается за участие в террористических актах. Агрессор особо опасен – цель первого приоритета!
– Это правда? – растерянно спросил кто-то.
– Нет, конечно. Мы завели в базу данных информацию о несуществующем террористе и снабдили его описанием и фотографиями нашего инженера из испытательного центра. На самом деле это наш инженер.
– Внимание, Мосин-один для Волка, срочная информация!
– Волк – Мосину-один, принимаю!
– Цель обнаружена, повторяю: цель обнаружена, один из агрессоров опознан как террорист Аймаль Аббас, цель первого приоритета. Прошу разрешения уничтожить цель!
– Волк Мосину-один, выходите в режим ожидания, никаких действий до команды!
– Принято, режим ожидания, никаких действий до команды!
Камера продолжала вести цель.
– Господа, считаю, что особо опасного террориста нужно уничтожить прямо сейчас, – обратился полковник Манн к собравшимся.
– То есть, полковник?
– Мы же должны отработать связку «обнаружил – уничтожил». При нынешней организации работы один ведет разведку, второй – уничтожает разведанные цели. В данном случае один аппарат может и найти цель, и передать данные о ней, и уничтожить ее.
– Но там же наши люди.
– Мы дадим им сигнал и уберем их. Удар будет нанесен по пикапу. Мы заблокируем руль и поставим его на постоянный ход, так будет интереснее. Как вы видите – здесь плоская поверхность, и машина просто пойдет по прямой.
– Приступайте, полковник, – сказал цесаревич. Происходящее увлекало побольше, чем интересный остросюжетный синематограф.
– Есть приступать. Дайте нам минуту, Ваше Высочество.
Видимо, кто-то из «оркестровой ямы» дал команду, потому что машина остановилась. Двое выпрыгнули из кузова и побежали.
– Внимание, новая информация для Волка. Цель остановилась, два агрессора пытаются скрыться пешком!
– Принято, продолжать наблюдение!
– Есть!
Водитель, видимо поставив блокировку на руль и на педаль газа, открыл дверцу и вывалился из набирающей уже ход машины. Машина стала удаляться от группы людей, бегущих в противоположную сторону.
– Внимание, новая информация для Волка. Водитель покинул машину, цель начала движение. Три агрессора пытаются скрыться пешком!
– Принято! У нас есть добро на применение силы, повторяю – есть добро на применение силы! Приказываю нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его, повторяю – нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его! По агрессорам не стрелять, повторяю: по агрессорам не стрелять! Отсчет тридцать секунд!
– Принял – тридцать секунд для удара по грузовику, красный свет для стрельбы по агрессорам! Внимание четвертому – есть добро на применение силы! Приказ: нанести удар по движущемуся грузовику и уничтожить его, красный свет для уничтожения агрессоров. Отсчет тридцать секунд.
– Принято, тридцать секунд – удар по грузовику! – судя по голосу, оператор, скрывающийся под обозначением «четвертый», был очень молод. – Красный свет для удара по агрессорам! Пошел обратный отсчет! Аппарат в зоне, все системы стабильны.
На экране появилось что-то вроде перекрестья прицела, но гораздо сложнее, чем простое перекрестье.
– Есть разрешение, есть выбор боеприпаса, есть расчет зоны накрытия, есть прицеливание, есть сопровождение!
В правом верхнем углу экрана бежал счетчик цифр, начавшийся от тридцати и стремительно, с каждой секундой приближающийся к нулю.
Аппарат чуть заметно тряхнуло – даже стабилизированная камера на какую-то долю секунды не удержала изображение.
– Первый отделился. Второй отделился. Боеприпасы отделились! До поражения семнадцать секунд! Шестнадцать секунд! Траектория цели стабильна! Тринадцать секунд! Есть захват, есть коррекция! Десять секунд!..
Кое-кому из присутствующих показалось, что они видят пикирующие на цель бомбы – у летчиков всегда очень острое зрение, – но, возможно, это была всего лишь помеха.
– Есть цель! Угол места цели пятьдесят один! Дистанция тридцать! Азимут одиннадцать!
– Подтверждаю, цель наблюдаю!
– Локатор в режим сопровождения! Начать синхронизацию!
– Принято, пошла синхронизация!
Цесаревич посмотрел в сторону, жестом подозвал ижевского конструктора.
– Что произошло? поясните.
– Ваше Высочество, когда машина открывает бомболюки – ЭПР резко увеличивается. Пока мы ничего не можем с этим сделать, это общая проблема для разработки беспилотных малозаметных аппаратов. ПВО в этом случае реагирует поздно; когда машина открыла бомболюки, – удар почти нанесен, но вот сама машина может погибнуть. Она беспилотная, но все равно стоит каких-то денег и труда.
Наследник понимающе кивнул.
– Что планируете предпринять?
– Ваше Высочество, мы сейчас экспериментируем с новой конструкцией бомболюков – они раскрываются не створками наружу, а… ну примерно, как хлебница на кухне, вы понимаете, о чем я говорю?
Николай улыбнулся.
– Мне приходилось бывать и на кухне, господин инженер, так что я понимаю, о чем идет речь. Значит, хлебница.
– Именно, Ваше Высочество, как хлебница. Такая конструкция бомболюков отработана на тяжелых бомбардировщиках, она дает засветку вполовину меньшую с самого начала, даже если не принимать дополнительные меры, не оптимизировать конструкцию люков. Но проблема в том, что наш аппарат – это не стратегический бомбардировщик, отсек боевой нагрузки и так невелик, а подобная конструкция бомболюков еще уменьшит его вместимость.
– Спасибо.
Наследник, да и все те, кто прислушивался к тихому разговору, повернулись к экранам, где в этом момент разыгрывался заключительный акт драмы.
На беспилотнике были датчики, они передали оператору сигнал беды – аппарат попал под сильное облучение локатора, не поискового, а под самое настоящее прицеливание. Мгновенно отреагировав,
