По тону, каким сказаны были эти слова, граф понял, что он и в самом деле полный глупец.
– Тогда почему?
– Потому что у нас нет будущего.
– Будущее творим мы сами. – Граф искренне так считал, и сложно было найти русского, который считал бы по-другому.
– Ну вот. Ты говоришь как москаль.
– Господи… Ты можешь раз и навсегда забыть это слово! – Комаровский по-настоящему разозлился: москаль! – Что это слово означает?! Какой смысл в нем заложен?! Какую Польшу ты хочешь? Чего ты добиваешься? Свободы? Кто из нас не свободен? Ты или я? По-моему, больше ты, у тебя в голове полно всяких глупостей, и от них ты не свободна! Не москали делают тебя несвободной – ты сама делаешь себя несвободной! Черт бы тебя побрал!
Граф Ежи отошел в самый угол смотровой площадки, на которой в этот час никого не было. На сей раз прикурить удалось. Так он и курил, сбрасывая пепел в текущую метрах в ста ниже воду, пока не почувствовал легкое прикосновение.
– Извини…
Граф не обернулся.
– Ну извини… Правда… я не хотела.
– Я москаль.
– Ты… хороший, правда…
Поцелуй был просто ошеломляющим – иного слова не подберешь…
Парой часов позже, когда была уже глубокая ночь, граф Ежи подъехал к одной из высоток в районе Мокотув – там жила его дама сердца. Елена спала на сиденье…
– Елена…
В ответ раздалось только сопение…
Делать нечего – граф осторожно освободил ее от ремней безопасности, подхватил на руки…
– Как приятно…
– Ты не спала?!
– Конечно, нет.
– Куда я должен доставить шановну пани?
– Шестой этаж. Апартаменты номер восемнадцать…
У самой двери граф осторожно поставил даму на пол.
– Честь имею, сударыня…
Графиня Елена раздосадованно покачала головой.
– Все москали такие идиоты или только ты?
– Сударыня?
– Я что, сама должна приглашать тебя на чашку чая?
9 июня 2002 года
Вашингтон, округ Колумбия
Времена Шерлока Холмса ушли в прошлое. Безвозвратно.
Сложно даже представить, какими возможностями обладают полицейские следователи в начале двадцать первого века. Что там отпечатки пальцев, что там простенькие экспертизы середины века! А например, тотальное слежение с помощью сети камер, не хотите? Или экспертиза, в ходе которой всего по паре клеток устанавливают примерное описание подозреваемого. Бывало, конечно, всякое – так, в некоторых подразделениях ФБР, занимавшихся пропавшими детьми и маньяками, в штат взяли экстрасенсов. Но в основном движение шло в правильном направлении, и для хитрого преступника оставалось все меньше и меньше лазеек.
А для облеченного властью?
Весь остаток дня лейтенант Мантино был сам не свой – и это еще мягко сказано. После того как прошла информация о гибели в автомобильной катастрофе заместителя госсекретаря САСШ – все как с цепи сорвались. Почти сразу прибыли три машины с сотрудниками ФБР – они квартировали совсем рядом, в Баззард Пойнтс, – и ринулись на вызов сразу же, прихватив с собой мобильную лабораторию. Как известно любому офицеру правоохранительных органов САСШ, агенты ФБР – «социальные животные»[10], и в этом их сила. Но Мантино, как и подобает потомственному полицейскому офицеру – его отец дослужился в полиции до капитана[11], а дед был шерифом в небольшом городке в Калифорнии, – относился к агентам ФБР с плохо скрываемым презрением. Ну и что – вот приехали они на трех машинах, всех опросили, лазали зачем-то по склону, по которому уже, считай, стадо слонов прошло, сняли почти всю кору с бедного дерева, и так покалеченного врезавшимся в него «Кадиллаком». Весь улов – объявление в розыск синего автомобиля с повреждениями на левом борту. Экспресс-анализ частичек синей краски, найденных на борту черного «Кадиллака», в мобильной лаборатории показал, что это довольно распространенная краска «Итальянский синий», используемая всеми четырьмя основными автопроизводителями САСШ[12]. То есть этот анализ не дал почти ничего, розыск автомобиля тоже вряд ли бы принес результат – по мнению лейтенанта Мантино, его уже давно угнали и разобрали на запасные части (в этом он был прав, но не совсем – машину только перекрасили и перебили номера).
Следом прибыли представители Госдепартамента – эти только совали всюду свои любопытные носы и пытались командовать профессионалами. Своей настырностью они довели даже агентов ФБР до того, что старший группы приказал им убираться за линию оцепления, если они не хотят провести ночь в участке.
Следом навалилась бумажная волокита. Лейтенант Мантино как старший из детективов, которые первыми обнаружили место автомобильной аварии, вместо того чтобы заниматься охраной закона, был вынужден поехать в участок и заполнить три большие бумаги. На это, считая дорогу, у него ушло не меньше двух часов – а тут уже и рабочий день кончился…
Ночью лейтенант спал плохо – мешали одолевавшие его мысли. Он не мог понять, что ему не понравилось на месте происшествия. Лейтенант был опытным полицейским: он начинал патрульным, потом пошел в академию, стал детективом третьего класса и так, ступенька за ступенькой, прошел всю карьерную лестницу, прежде чем стать лейтенантом и начальником детективов. Он отправил на электрический стул шестерых злодеев и даже был награжден – за поимку одного… существа, охотившегося на маленьких мальчиков. Он видел то, на что не обращают внимания девяносто девять из ста обычных граждан, – и именно за это он получал свое жалованье. И тут он на что-то обратил внимание – но пока не мог понять, на что именно.
Понял он это только к утру…
Утром он первым делом отправился в офис «Додсон Секьюрити». Это была частная фирма, которую основал непонятно кто и которая заполучила чертовски выгодный подряд. За государственный счет эта фирма установила на улицах сотни камер наружного наблюдения и получала от государства деньги за их обслуживание. Потом кто-то в мэрии смекнул, что этой фирме можно отдать и подряд на установку автоматических измерителей скорости на дорогах. Все просто, без полицейских и взяток – ты едешь по дороге со скоростью, превышающей разрешенную, камера тебя фотографирует, и через несколько дней тебе по почте приходит фотография и квитанция на уплату штрафа. Хочешь обжаловать – твое право, обращайся в суд. Но почти все – платили.
Основной офис «Додсон Секьюрити» располагался в довольно дорогом пригороде Вашингтона – в Арлингтоне и представлял собой обычное пятиэтажное офисное здание, обнесенное забором, на котором были установлены видеокамеры. На воротах был знак – треугольник и око, почти точная копия масонского знака. Лейтенант этого не знал, он просто подъехал к закрытым воротам, посигналил, и полотно ворот плавно поехало в сторону, пропуская его на стоянку…
