несерьезных задач не ставят. А его задача – пресечь просачивание хорошо подготовленных разведывательно-диверсионных групп противника…
Дополнительная информация: в зоне проведения операции население сочувствует диверсантам, за редким исключением, ненавидит власть, само занимается контрабандой или оказывает помощь контрабандистам. Есть серьезные основания полагать, что у казаков либо среди прикомандированных лиц находится внедренный информатор, предупреждающий контрабандистов и прочих заинтересованных о готовящихся операциях в пограничной зоне. А это усложняет ситуацию – получается, что об операции должен знать предельно ограниченный круг лиц. Информатором может оказаться любой.
Сотник отложил карандаш, задумался. Эмилия Кристич… Майор таможенного корпуса. Из четырех раз, когда они с ней ходили на реализации, три – пустышки! В то время как без нее вышли к первому же селению – и пожалуйте, грузовик спирта с верхом. Потом казаки еще так сходили – опять две тонны спирта и сигареты, сотня больших коробок. Сотнику стало казаться, что войди тихо в любое польское село на границе – и возьмешь спирт и контрабандистов. Почему же тогда не берут?
Возможно, потому что существуют вот такие майоры пограничной службы…
Но все равно – как бы ни было сильно желание объявить Кристич предателем и успокоиться на этом – Велехов такому желанию не поддался. За руку Кристич не поймали, доказательства косвенные, можно слишком рано успокоиться – и заплатить жизнями за подобное спокойствие…
Проблемы будут и с выдвижением. За всеми постами, патрулями, местами дислокации казаков постоянно следят. Следят пацаны, которым ничего не сделаешь. Каждый выехавший патруль передают «с рук на руки», любой водитель, увидевший на дороге временный казачий блокпост, наберет номер и сообщит о нем куда следует. Инфраструктуру контрабандисты построили здесь просто удивительную. Этот бы талант, как говорится, да на что-то полезное…
Так…
Теперь что касается границы. Если бы ему довелось рвать нитку, где бы он сам это сделал? Интересно, интересно…
Поработав полчаса с картой, сотник отметил только в своем секторе ответственности восемь «лазов», то есть мест, где можно тайно пересечь границу. Мины там ставить нельзя, а датчики уже ставили – либо снимают, либо обходят. Да и мины, наверное, тоже обошли бы. Кроме того, в том секторе, где ставили датчики, операторы чуть не сошли с ума от ложных срабатываний. В лесу немало зверья, здесь, на границе, запрещена охота, браконьерствовать тоже чревато – вот зверье и размножалось…
Восемь лазов – это много, за один раз можно перекрыть только два. Схема такая – группы сербов выдвигаются к лазам исключительно как наблюдатели. Их задача – отследить проход группы и сообщить дальше. Маневренная группа находится в глубине территории – и по сигналу выдвигается на заранее обозначенные позиции. Рискованно, но иначе никак. И две группы создать тоже нельзя – элементарно не хватит людей. Не хватит людей даже на одну группу – их всего четверо, привлекать посторонних – значит раскрыть операцию. Тут можно не то что пустышку потянуть – тут можно в контрзасаду угодить.
Дальше – скрытно выдвинувшаяся (как скрытно выдвинуть бронетранспортеры, это другой вопрос) огневая группа – два бронетранспортера, способных действовать в ночное время, и до отделения, а возможно, даже и больше – бойцов. Все – как можно лучше вооруженные. Каждому бойцу можно дать пулемет, благо они имеются, чтобы создать максимальную плотность огня. Их задача – по сигналу выдвинуться наперерез обнаруженной группе и уничтожить ее сосредоточенным огнем, в то время как задача маневренной группы и подошедших сербов – не позволить обнаруженным диверсантам отойти к границе, отрезать им путь назад.
Самая большая проблема в этом – маневренная группа. Четыре человека, даже с тяжелым вооружением, – это не просто мало, это – ничто. Даже если они, к примеру, возьмут тяжелый пулемет, их обойдут и подавят. Если в группе диверсантов будет человек десять, справятся они четверо, а если сорок?
Сорок…
Хорошо. Пусть даже сорок. А на что у нас бронетранспортер? КПВТ разнесет и сорок человек. Итак, они вчетвером с задачей исключительно тормознуть прорвавшуюся банду, заставить ее залечь и оставаться на месте до прибытия БТР. Как только прибудет БТР, он станет основным огневым средством с его тепловизорной системой наведения.
Стоп!
Как отличить своих от чужих? Это важно. Если в БТР посадить неопытного наводчика… да если даже и опытного, как он отличит своих от чужих ночью? Ночью идет бой, у прорвавшейся банды опять могут быть «Шмели», и наводчик, понятное дело, будет стремиться подавить все огневые точки, пока его самого не поджарили. Врежет – и поминай как звали. В армии существуют фонари, работающие в разных режимах, со светофильтрами. Здесь… скорее всего, таких нет, казакам они не нужны. Дьявол!
Придется давать целеуказание. Это рискованно – по стреляющему трассерами наводчику вмажут сразу и изо всех стволов, но другого выхода нет…
Господи… А если попробовать… лазерной указкой. Армейским лазерным целеуказателем, а если и его не найдется, тогда обычным строительным лазерным дальномером. Если БТР армейского образца – значит, должен быть режим наведения по целеуказателю. Слишком много времени прошло со времен действительной, тогда такого и в помине не было, это сейчас любой солдатик может управляемую бомбу наводить. А казаки подобные проблемы решают другими методами, техника у них попроще…
Еще нужна резервная группа. В идеале – вообще вертолет огневой поддержки, но его вряд ли дадут. Мобильный резерв, бодрствующий на ближайшей заставе или блоке и готовый по условному сигналу сорваться на помощь. Казаков двадцать и пара машин с пулеметами, простых, потому что больше БТР нет. Если дело плохо пойдет, то и это помощь…
Примерно набросав план операции – только в своем блокноте – и спрятав блокнот в карман, сотник Велехов вышел из модуля. Больше, чем он сделал сейчас, все равно не сделаешь, кое на что потребуется получить благословение командования – а сейчас самое время узнать, как дела обстоят с новой матчастью.
Все свободные от нарядов казаки – как дети малые, право слово, – собрались на импровизированном стрельбище. Петров, как человек, понимающий в технике и в вооружении, что-то делал с выставленным на огневую позицию КОРДом без станка, чуть дальше на сошках стояла «Кобра». Еще дальше, в самом краю, стояли два новых «Выстрела», пулеметные башенки со спарками пулеметов смотрелись на них грозно и непривычно.
– Шаманишь? – сотник остановился около Петрова.
– Да вот думаю… – обычным спокойным тоном ответил тот, – если на КОРД вот эту беду установить, выдержит или нет?
– А в наставлении что гутарят?
– На КОРД – ничего не указано, прицел новый совсем. На прицел – пишут, что на винтовку такого-то калибра пять линий устанавливать можно. Но это – пулемет.
Сотник примерно прикинул.
– Угробим – голову снимут. Установим на автомат или пулемет, можно будет дать целеуказание. На КОРД обычный ночник поставим, нечего рисковать. А с «Коброй» что?
– Пока не отстреливал.
– Вот и отстреляй. Она нам зараз нужна будет.
– Есть…
Сотник пошел дальше, к сгрудившимся у бэтээров казакам.
– Шо сгуртовались? Али дел ни у кого нету?!
Через полминуты остались только те, кто входил в его группу.
– Певцов!
– Я!
– Соображай, хорунжий. Чем меньше народа знает о новой технике, тем лучше. А ты сюда целую толпу привел. Отстреливали?
– Так точно.
– Оба?
