Лорд Питер встал с кресла, положил еще одно полено в камин и взялся за книгу, которую неутомимый Бантер, успевавший выполнять свои непосредственные обязанности и особые поручения, принес из Клуба. 'Физиологическая основа совести' сэра Джулиана Фрика. Рецензию на эту книгу он пару дней назад читал в газете.
– Такие сочинения хорошо читать вместо снотворного, – сказал лорд Питер. – Если я не отправлю все мои проблемы в подсознание, то завтра ни на что не буду годен.
Он открыл книгу и стал лениво листать предисловие.
'Интересно, неужели Леви в самом деле заболел?' – подумал он, откладывая книгу. 'Не похоже. И потом... К черту. Мне надо отдохнуть'.
Он вновь взялся за книгу.
'Не думаю, чтобы матушка часто виделась с четой Леви. Папа ненавидел деловых людей, которые сами сделали себе состояние, и никогда не приглашал их в Денвер. Старина Джеральд как будто поддерживает эту традицию. Интересно, а с Фриком она была хорошо знакома? Похоже, Миллиган пришелся ей по душе. Ей можно верить. Как же славно получилось с благотворительным базаром. Надо быловсе-таки предупредить ее. Что-то она такое говорила...'
Лорд Питер напряг память, но никак не мог вспомнить нужные ему слова. Они словно смеялись над ним, убегая подальше, да еще издевательски помахивали хвостиками, если они у них, конечно, были. И он вернулся к чтению.
Неожиданно одна из фотографий в книге, подтверждающая некий хирургический эксперимент, заставила его задуматься о другом.
– Если подвергнуть сомнению показания Фрика и Уоттса, – сказал он громко, – то надо посмотреть на дело с другой стороны. Кусочки ткани появились на трубе не случайно.
Он подумал-подумал, покачал головой и решительно взялся за книгу.
Разум и материя, в сущности, одно и то же: Это был главный тезис физиолога. Материя является источником мысли. Ножом можно вырезать в мозгу любые страсти. Лекарствами можно лишить человека воображения и довести его до состояния трупа. 'Понятия добра и зла – феномен, зависимый от определенного состояния клеток мозга, соответственно в них можно вносить изменения и их можно изымать'.
Эта фраза произвела на лорда Питера большое впечатление. А потом он прочитал еще одну: 'Человеческую совесть можно сравнить с жалом пчелы, которое, ни в коей мере не способствуя благополучию его владельца, не может функционировать, даже единожды, не убив пчелу. Выживание, таким образом, – понятие чисто социальное. И если человечество когда-нибудь покинет современную стадию общественного развития и перейдет к более высокому индивидуализму, как имеют смелость предрекать некоторые из наших философов, мы можем предположить, что этот интересный духовный феномен постепенно исчезнет, как атрофировались у людей (за исключением единиц) мускулы и нервы, которые контролировали движения ушей и скальпа и которые теперь интересуют лишь физиологов'.
– Вот так так! – воскликнул лорд Питер. – Идеальная доктрина для преступника. Человек, который верит...
Вот оно... Как раз этого он подсознательно ждал. И это случилось, неожиданно и неотвратимо, как восход солнца. Он вспомнил... не одно слово, не логическое построение, он вспомнил все... целиком. Словно он смотрел на мир откуда-то со стороны. Ему не нужны были частности, подробности, даже обоснования. Ему даже не нужно было ни о чем думать. Он знал.
Лорд Питер вспомнил одну забавную игру, в которой дан как бы случайный набор букв и из них надо составить слово, например:
ЫЦОЖННИ
Чтобы решить эту головоломку, надо по очереди перепробовать все варианты, отказываясь от невозможных буквенных сочетаний типа:
ЖННИЫ или НЖИЦО
Другой способ – смотреть на буквы, пока, вне всякой логики, случайно или под влиянием некоего озарения, не сложится очевидная комбинация:
НОЖНИЦЫ
После этого уже не надо ничего искать. Дело сделано.
Отдельные детали, даже пока невостребованные, двух чудовищных головоломок, сидевшие в мозгу лорда Питера, вдруг заняли свои места и выстроились в логическую цепочку. Шум на крыше последнего дома... Леви под холодным дождем беседует с проституткой на Баттерси-Парк-роуд... рыжий волос... бинты... инспектор Сагг, вызывающий великого хирурга из прозекторской... нервы леди Леви... запах карболового мыла... голос герцогини... 'собственно, никакой помолвки не было, но ее отец одобрительно относился к чувствам Фрика'... перуанские акции... смуглая кожа и характерный профиль мужчины в ванне... показания доктора Гримбольда (он считает, что смерть наступила через несколько дней после удара)... резиновые перчатки... даже голос мистера Эпплдора и 'памфлет, высмеивающий тех, кто против вивисекции'... Все это сошлось вместе, и многое другое тоже, и как будто зазвонил колокол, сначала тихо, потом, набирая силу, громче и громче:
'Понятия добра и зла – мозговой феномен, и в него можно вносить изменения, изменения, изменения. Понятия добра и зла могут быть изъяты'.
Лорд Питер Вимси не принадлежал к молодым людям, которые обычно принимают себя всерьез, но на этот раз он искренне испугался. 'Невозможно', – говорил его разум, но ему уверенно и даже с удовольствием возражала интуиция:
Лорд Питер вскочил с кресла и стал шагать по комнате.
– Боже мой! Боже мой! – повторял он время от времени.
Потом он взял с полки над телефоном справочник 'Who's Who' и принялся его изучать.
