Они посмеялись, а злобно ощетинившийся Лу дал себе зарок отомстить Элисон за разговор, которому стал свидетелем.
— Лу у себя?
— Да. А в чем дело?
— Он встретится сегодня с Брюсом Арчером?
— Да. По крайней мере, я так думаю. А что такое?
— Да ничего. Просто интересуюсь. Альфред вечером свободен?
— Тот же вопрос чуть пораньше задал мне Лу. Забавно. Да. Вечером Альфред свободен. Я узнала это через секретаршу. Ее зовут Луиза. Вам она понравится. — Она кокетливо хихикнула.
— Так, так. Дайте сообразить. Значит, Лу знает, что Альфред сможет встретиться с Брюсом, если сам Лу решит не идти на эту встречу?
— Да, я уже сообщила ему это. А почему вы спрашиваете? Что, собственно, происходит? Что все так всполошились из-за сегодняшнего вечера? И Лу как-то странно нервничает по этому поводу!
— Нервничает? Хм…
Ну хватит. Больше выносить это Лу не мог. Он захлопнул дверь своего кабинета, чем, по-видимому, напугал обоих. Потом сел за стол и поднял трубку.
— Да? — отозвалась Элисон.
— Соедините-ка меня с Гарри из экспедиции, а после позвоните Ронану Пирсону и выясните, забирал ли Гейб чертежи у него лично. Причем так, чтобы Гейб ничего не знал.
— Да, конечно. Минуточку, — сказала она заученно, голосом вышколенной секретарши.
Телефон зазвонил, и Лу, вновь поправив галстук и откашлявшись, резко повернулся в своем огромном кожаном кресле лицом к окну. День был холодный, но ясный и свежий. И тихий — ни малейшего ветерка, только люди снуют взад-вперед; свято преданные обрядам новой рождественской религии, они сгибаются под тяжестью покупок среди сияющих первозданным светом неоновых вывесок.
— Алло, — гаркнул в трубку Гарри.
— Гарри, это Лу.
— Чего? — проорал Гарри. Голос его перекрывали механические голоса на заднем плане и какой-то шум, и Лу ничего не оставалось, как говорить погромче.
Он обернулся — проверить, нет ли кого у него за спиной, и только после этого повторил:
— Это Лу, Гарри.
— Какой Лу?
— Сафферн.
— А-а, Лу, привет, чем могу быть полезен? Опять дневную почту на двенадцатый занесли?
— Нет, нет, я все получил, спасибо.
— Хорошо. Этот новенький, что вы мне прислали, прямо гений какой-то, правда?
— Гений?
— Этот Гейб? Конечно! Кто ни звонит мне, отзывы о нем самые что ни на есть положительные.
Настоящее благословение Божье. Скажу вам, что появился он у нас как нельзя кстати, ей-богу. Мы же света белого не видели, из всех рождественских сезонов этот самый ужасный. Все словно с ума посходили и крутятся как бешеные. И это вовсе не потому, что сам я сбавил темп, это уж точно. Хорошего парня вы мне прислали, Лу. Я ваш должник. И какое у вас ко мне сегодня дело?
— Я по поводу Гейба, знаете ли, — с трудом выговорил Лу, преодолевая сердцебиение. — Известно ли вам, что он выполняет у нас и некоторые другие поручения? Не имеющие отношения к работе в экспедиции?
— Да, слышал. И сегодня утром он был в таком приподнятом настроении. Раздобыл себе новый костюм во время перерыва. Не пойму, как он ухитрился это сделать, другие работники у меня в перерыв даже перекурить не успевают. Проворен, ничего не скажешь. По-моему, у нас он долго не задержится, переберется повыше, поближе к вам. Мистеру Патерсону, похоже, он приглянулся. Что ж, я только рад, парень-то хороший.
— Ну… так или иначе, звоню я, чтобы сказать вам вот что. Я вовсе не хочу, чтоб это мешало его работе в экспедиции. — Лу попробовал приблизиться к вопросу с другого бока. — Ведь и вам, полагаю, не придется по вкусу, если он станет отвлекаться, разбрасываться, думать о том, что предстоит ему сделать на других этажах. Согласны? У нас ведь тоже порядочная круговерть, так что недолго и отвлечься.
— Спасибо за внимание, Лу, но все, чем он занят после часа дня, — его личное дело. По правде говоря, мне даже на руку, что для него нашлись и другие занятия. Ведь с моими заданиями он справляется в мгновение ока, и приходится думать, чем его занять до перерыва.
— Ясно. Ладно. Но если он в чем-то провинится, то вы не стесняйтесь поступать с ним как должно. Понимаете, Гарри, я не хочу, чтобы вы считали себя обязанным из-за меня давать ему поблажки. Ясно?
— Понимаю, Лу, понимаю. Но он парень хороший, вам не о чем волноваться.
— Ладно. Спасибо. И будьте настороже, Гарри. Трубка замолкла. Вздохнув, Лу крутанулся в кресле, чтобы положить трубку на рычаг, и, повернувшись, очутился лицом к лицу с Гейбом, стоявшим возле его стола и пристально глядевшим на Лу.
Лу, подскочив, уронил трубку. Слабо вскрикнув «Господи Боже!», он прижал руку к колотившемуся сердцу.
— Это всего лишь я, — сказал Гейб, пронзая Лу своим синим взглядом.
— Вы когда-нибудь слышали, что, входя, надо стучать? Где Элисон? — Наклонившись вбок, он выглянул из-за стола, проверяя местонахождение секретарши. — И давно вы здесь?
— Достаточно давно. — Голос Гейба звучал спокойно, что еще больше разозлило Лу. — Пытались доставить мне неприятности?
— Что? — Сердце у Лу билось как бешеное, он все еще не оправился от шока, а вдобавок его тревожило отсутствие Элисон и близкое присутствие Гейба. Последнее просто выводило его из себя.
— Нет. — Он сглотнул комок в горле и рассердился на себя за неожиданное свое малодушие. — Я звонил Гарри, просто чтобы узнать, доволен ли он вами. Вот и все. — Он понимал, что выглядит оправдывающимся школьником.
— И как он, доволен?
— Как выяснилось, да. Но вы же понимаете мою ответственность перед ним, раз это я вас нашел.
— Меня нашел… — Гейб произнес это с улыбкой, как нечто новое, чего ранее не знал и о чем не догадывался.
— Что вас так забавляет в моих словах?
— Ничего. — По-прежнему улыбаясь, Гейб оглядывал кабинет Лу — руки в карманах, вид снисходительный, без малейших признаков зависти, как, впрочем, и восхищения.
— Сейчас пять часов двадцать две минуты и тридцать три секунды, — сказал Гейб, даже не взглянув на часы. — Тридцать четыре… тридцать пять… тридцать шесть. — Он с улыбкой повернулся к Лу: — Так что вам все ясно.
— Что именно?
Лу надел пиджак и тайком покосился на свои часы — проверить время. Ровно пять двадцать две.
— Вам пора уходить, не так ли?
— А я, по-вашему, что делаю?
Пройдя к столу для совещаний, Гейб взял из вазы три фрукта — два апельсина и яблоко — и внимательным образом оглядел их. — Решения… решения… — пробормотал он, по-прежнему держа фрукты в руках.
— Проголодались? — нервно спросил Лу.
— Нет. — Гейб только рассмеялся. — Вы умеете жонглировать?
И опять сердце Лу пронзило щемящее чувство неприязни к Гейбу. Он понял, что было ему неприятно в этом парне. Такие вот его вопросы, замечания и комментарии, которые задевали Лу — не так, как должны бы были.
