На полке сидел пестрый браслетный дракон моего личного изготовления.
Я недолго колебалась и вскоре уже набирала служебный номер Бобрыкиной Веры Семеновны.
– Ее нет на месте, – ответил мне хрипловатый голос.
– А когда будет?
– Не могу сказать…
Голос показался мне знакомым.
Так просто я не сдаюсь. Вместо того чтобы ехать домой, я отправилась к месту работы раскрасавицы Веры Семеновны и осталась. Протосковала я недолго.
– Катя? – Передо мной стоял Паша, Павел Андреевич, тот самый, с которым я устроила заплыв на дальность. – Это ты звонила? И что же тебе такое от Веры понадобилось?
– Ничего, – совершенно искренне ответила я. – Наоборот, хочу помочь следствию.
– И каким же это образом?
– Информацией. – Я приняла самый законопослушный вид и поведала о браслетном драконе, без толку пропадающем на грязной полке в вонючей квартире гражданина Шапикова.
– Что значит «браслетный дракон»?
В этот момент вошла Вера Семеновна. Я ей кивнула, отвечая Павлу:
– Это такое украшение… Или игрушка. Для кого как. Туловище у него без ребер, просто толстая гибкая проволока обматывается нитками и обшивается тканью. Сверху – крылышки, голова с гребнем – все как положено. Его можно носить, обкрутив вокруг запястья, как браслет. Подросткам очень нравится, на дискотеки всякие, на тусовки надевают – прикольно.
– Шапиков из подросткового возраста вышел, – резюмировал Павел Андреевич.
– Я дала браслет Карине, для ее дочки. Она, конечно, еще мала, я ей другого дракона обещала – побольше. Но в нем еще клей не высох. Вот я и захотела ребенка порадовать.
– А Кулярева, значит, передала его бывшему мужу… – протянул Паша. – Ты не против прямо сейчас к нему съездить?
Я была не против.
– Только зачем вам я?
– Дракончика браслетного опознать, – ухмыльнулся Паша. – Для протокола.
Уже по дороге я думала о том, что недальновидно поступаю, надо было приберечь свое знание до завтра, до подписания документа. Если вдруг захочет еще денег – пустить в ход. С другой стороны, если он на самом деле убийца, о каком документе и о какой там дальновидности может идти речь? Убийца должен пойти под суд. И точка.
Шапиков явно не был готов к нашему появлению. Он недоуменно посмотрел на меня. Потом на Пашу. Потом на следовательшу. Скривился. Выглядел он еще более пьяным, чем два часа назад.
– Менты здесь уже были, – проворчал он.
– А мы еще раз пришли, – сострил Паша. – Соскучились.
– Ты привела?
Я кивнула. А чего мне скрываться? Со мной – вон какая сила!
– Угу, – кивнул Павел, – хорошее у вас алиби. Пил с друзьями, конечно, железяка.
– А чем плохо?
Действительно, чем? Нормальное алиби. Несколько человек подтверждают, что он был с ними. А чем занимались, какая разница? Хоть оргию устраивали. Главное, что в нашей деревне его не было.
– Показывайте, – скомандовал мне Павел.
Я протиснулась мимо обомлевшего Шапикова и прошла на кухню. Бронзовый браслетный дракончик сидел на прежнем месте.
– Это дракон моей работы. Я дала его Карине за несколько дней до ее смерти. Дня за два.
– Откуда он у вас? – спросил Павел.
Шапиков молча пожал плечами.
– Сам залетел?
Шапиков помотал головой, все так же не произнося ни слова.
– Будем составлять протокол.
– А потом?
– А потом проедем… – Павел криво улыбнулся.
Молчащая Вера Семеновна взяла с полки дракончика. Я прямо-таки видела, что ей очень хочется примерить его на руку. Но следовательша сдержалась.
– Как к вам попала эта игрушка? – спросила она.
Бухой в лоскут Шапиков опустился на табуретку и свесил голову на руки.
– Да, я ее видел.
– Когда последний раз? – Паша стал серьезным.
– Накануне, – буркнул он. – Накануне того дня, как ее…
– А почему сразу не признались?
– Потому что в это дело лезть не хотел…
– Зачем вы встречались?
– Деньги нужны были. Денег просил. Она дала.
– Часто ссужала вас деньгами?
Шапиков безвольно помотал головой:
– Не всегда.
– А с чего вдруг в тот раз такая щедрость?
Он противно осклабился:
– А Карина в тот раз радовалась чему-то. Говорила, что вполне может дать мне эту несчастную тысчонку, потому что скоро у нее будет много своих денег.
– Насколько много?
– Достаточно.
– А откуда деньги появятся, не говорила?
Он скривился:
– Я толком не понял. Несла что-то про какое-то письмо старинное, которое должно было ее озолотить. Вот и озолотило!
Он захихикал. Был бы Павел Андреевич не при исполнении… я кожей чувствовала, как ему хочется дать Шапикову по морде. Но вместо этого он обернулся ко мне:
– А вы говорите, подделка!
Я только пожала плечами.
Шапиков продолжал вспоминать:
– Карина в тот раз странная была. Я даже в какой-то момент решил, что она мириться пришла. А потом раз и говорит: «Нет, никакая баба за тебя замуж не пойдет». Вот так. Стерва!
Я вспомнила, как Карина когда-то выпалила: «Ненавижу мужиков!» Да, слабо верится, что она приходила сюда мириться.
– Катя, – обернулась ко мне Вера, – вы можете идти домой. И так задержались… – Она решительно передала мне дракончика.
Я открыла было рот, сказать, что… но осеклась. Это было не предложение, это был приказ. Все, я больше не нужна. Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться.
По дороге домой меня мучили разные мысли. Неужели документ полуторавековой давности мог стать причиной гибели в двадцать первом веке? Почему это письмо должно было озолотить Карину? Она рассчитывала его продать? Значит, Анна Федоровна не уничтожила письмо? Или уничтожила, и, узнав об этом, экс-супруг пришел в такую ярость, что забил Карину до смерти? Что за эксперт признал его подлинником?
А кому продать? Я вспомнила, как быстро и легко Карина утихомирила разбушевавшегося Андрея. Может, это он должен был дать ей денег? Тогда муж Нади тоже подозреваемый. Но его не было в деревне!
