– Тогда кто? – оживился мужчина.
– Бывший муж. – Кикола показал на лежащего на полу Филиппова. – Тебя как зовут?
– Николай, – на секунду задумавшись, словно вспоминая собственное имя, ответил мужчина.
– Вот что, Николай, если не сделаешь то, что я тебе сейчас скажу, то убийцей станешь ты.
– Как? – Николай побелел.
– На пистолете твои отпечатки, – стал пояснять Кикола. – Мотив – убийство с целью ограбления.
– Но я хотел только спросить… Она всегда давала…
– Слушай меня внимательно. – Кикола взял его за ухо и вынудил встать. – Сейчас ты вызовешь милицию. Скажешь, к соседке пришел ее бывший муж с дружком, и теперь из-за дверей слышен шум и похожие на выстрелы звуки. Кто-то сильно кричит и просит помощи. А теперь иди. Абели, проводи его.
Дождавшись, когда сосед в сопровождении Абели выйдет, Кикола вытер пистолет платком и вложил его в руку Филиппова.
Когда они спускались по лестнице, пьянчужка под контролем Абели звонил в милицию. После того как сосед выполнил все требования, в качестве вознаграждения Абели вручили ему шесть тысяч рублей…
Шота встрепенулся. Как оказалось, машина уже стояла с торца дома, где он снимал квартиру. Развернувшись на сиденье Кикола насмешливо смотрел на него:
– Уснул?
Шота открыл дверцу и едва поставил одну ногу на асфальт, как Кикола снова окликнул его:
– Ты не отдал мне документы этих двух русских.
– Ах да! – спохватился Шота и вынул из внутреннего кармана пиджака два удостоверения личности.
– Отари сказал, они военные. – Кикола сначала бегло просмотрел страницы одного из них, потом стал изучать документ более внимательно. – Федоров, подполковник… Хм! – Он нахмурился и открыл второе удостоверение. – Майор Догилев. Оперативный отдел Генерального штаба… Этого еще не хватало.
Обескураженный вновь сменившимся настроением Киколы, Шота закрыл дверцу:
– Что-то не так?
– Как, ты говоришь, у Марго была фамилия? – разглядывая в удостоверении фотографию, задумчиво спросил Кикола.
– Филиппова, – не задумываясь, ответил Шота.
– Филиппова? – протянул Кикола. – Значит, у ее бывшего мужа фамилия должна быть Филиппов. Так?
– Конечно, – удивленный поведением Киколы, подтвердил Шота. – И называла его она по имени – Антон.
– Ты не ошибся? – Кикола внимательно посмотрел на Шоту.
– Я смотрел ее паспорт, – закивал Шота.
– Выходит, он фамилию сменил? Хотя… Тогда почему имя тоже изменено, на Алексея? Ты уверен, что она называла его именно Антоном?
– Это не только я слышал, можете спросить у Таймураза! – Шота, не мигая, уставился в глаза Киколы.
– Я думал, мы имеем дело с обычными офицерами, – задумчиво проговорил Кикола. – Мало ли их в России? Раз в год вырываются в отпуск, допиваются до чертиков, а потом начинают вспоминать старые обиды…
– А это кто? – отчего-то Шоте стало нехорошо.
– В генеральных штабах дураков не держат, – проговорил Кикола. – Еще они могут оказаться офицерами ГРУ. Скорее так оно и есть. Зачем, в таком случае, им менять в документах имена и фамилии?
– Но там нет ничего подобного! – возразил Шота.
– Не заставляй меня оскорблять тебя, – неожиданно вспылил Кикола. – Неужели ты думаешь, что у шпиона в паспорте пишут «шпион»? Ну и набрал Отари себе помощников! – Он ударил себя ладонью по колену. – Ничего не скажешь.
Ослепительный свет, ворвавшийся извне, заставил Дрона застонать. Не успев ничего рассмотреть, он закрыл глаза.
Все вокруг вибрировало и тряслось.
«Это, видимо, вертолет», – подумал Дрон и попытался понять, куда его ранили. Сначала слегка шевельнул ногами, потом руками.
– У него не судороги случайно? – раздался голос.
Неожиданно Дрон все вспомнил.
– Антон! – позвал Василий, но тут же зажмурился и стиснул зубы от дикой боли в груди.
Хотелось перевести дыхание, но на него словно надели железный корсет с шипами внутрь.
Он вновь открыл глаза. На фоне белоснежного потолка появилось лицо человека в синей униформе.
– Где я? – спросил Дрон, хотя уже догадался, что его везут в машине «Скорой помощи».
– В чистилище! – сказал кто-то. – Лежи.
Неожиданно он вдруг понял, что одна рука прикована наручником к носилкам, и тут же улыбнулся, представив, как убегает, держа их под мышкой.
– А ты в рубашке родился, – отчего-то зло заговорил врач.
– Не в рубашке, а с жетонами, – снова раздался голос того же человека, который говорил про чистилище.
– Точно, – согласился врач.
– Ему еще повезло, что пистолет не заводской.
– Это основную роль и сыграло, – уточнил еще один голос.
– А что было? – собравшись с силами, выдавил из себя Дрон.
Ему уже удалось разглядеть сидевшего в изголовье человека. Вернее, часть его лица и милицейскую фуражку.
– Это мы у тебя должны спросить, – ответил милиционер.
– В тебя выстрелили, – неожиданно стал рассказывать врач. – Пуля попала в жетоны. Они вмялись в грудную клетку.
Дрон снова улыбнулся. Вопреки ворчанию Антона, он носил вместо одного жетона два. Первый, как у всех офицеров, с личным номером, который получил в училище, второй, выданный в ГРУ.
«Скорая» повернула и встала.
– Ну, вот и приехали, – глянув вперед, констатировал врач.
Машина вновь тронулась.
Дрону стало плохо. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Он закрыл глаза.
На носилках его внесли в фойе, затем носилки установили на каталку. В кабине большого лифта Дрона подняли на второй этаж.
Дрон периодически, лишь на короткое время открывал глаза и негромко постанывал. Он не испытывал сильной боли, но все же решил сделать вид, что ему намного хуже, чем на самом деле. Этим он рассчитывал притупить бдительность милиционера и врачей. Дрон даже не размышлял над целесообразностью побега. Раз его везут как преступника, но никаких противоправных действий они с Антоном не совершали – значит, грузины попросту их подставили. Таким образом, где Антон и как действовать дальше, он будет решать, только оказавшись на свободе и лишь собрав максимум информации о том, что произошло.
Сначала Дрону сделали снимок грудной клетки. Когда его перекладывали со стола на носилки, Дрон снова «потерял» сознание. После этого его привезли в неврологическое отделение. За время путешествия по этажам больницы Дрон успел узнать, что его сопровождают прапорщик и сержант. Оба выглядели уже немолодо. У сержанта на плече болтался автомат.
– Вы можете сами на кровать лечь? – спросила медсестра.
Дрон открыл глаза и медленно сел. Каталка стояла в коридоре, по обе стороны которого располагались двери. Под потолком нудно гудели лампы дневного света.
