оформленного 'Диплома рогоносца', выписанного на этот раз на имя Демидова. Сам диплом вид имел довольно официальный, а в тексте письма еще выражалось одобрение тому обстоятельству, что теперь, с рогами, он, наконец, станет выше своей красавицы жены. Вот так, не больше и не меньше.
На этот раз Маша Лежнева вмешаться не успела…
Впрочем, Платонов на этот момент оказался в командировке, так что его имя с этой историей мне связать бы не удалось.
Я попыталась дозвониться Демидову, но он отключил телефон.
Не знаю, как мне удалось дожить до обеденного перерыва.
Мы с Женькой вышли к институтскому входу как раз в тот момент, как Демидов усаживал в свою машину Лорку Крылову. Я даже не пыталась остановить или окликнуть его, и они благополучно уехали.
Сзади нас окликнул Михайлов.
Он хмуро сказал:
— Лиза, Женя! Я просмотрел замечания по проекту, часть из них придется доказывать. Короче, идите в бухгалтерию, командировочные я уже подписал. И сегодня же выезжайте на объект. Ясно?
Женька просияла:
— Игорь Степанович! Вы — человек!..
Михайлов строго велел:
— Жду вас не позже, чем через неделю, и чтоб все замечания были проверены. Ясно?
Женька дурашливо вытянулась и гаркнула:
— Ясно!
Она подхватила меня под руку и утащила к отцовской машине, которую 'по забывчивости' так и не вернула ему после нашего субботнего вояжа.
Я тихо попросила ее:
— Вечером свозишь меня в Иванушкино?
Подруга участливо посмотрела на меня и сказала:
— Куда ж ты без меня?
Мы вырезали лицо Платонова с одной фотографии, той, где мы вчетвером сидели у камина на Михайловской даче. Я завязала фрагмент снимка в носовой платок. Женька во время моих манипуляций молчала, но вздыхала сочувственно.
Встретила нас та же женщина, что и прошлый раз. Моему появлению не удивилась, молча взяла узелок и вышла с ним из комнаты.
Вернувшись вскоре, велела:
— Зарой в землю, да место выбери тихое, где люди не ходят.
Женька нетерпеливо спросила:
— А результата когда ждать можно?
Служительница неодобрительно посмотрела на Женьку и сказала:
— Евфимия велела передать, что снимок должен сгнить в земле, тогда все загаданное сойдется.
Мы попрощались.
В машине сверток жег мне руки.
Неподалеку от моего дома был сквер, и Женька остановилась на обочине.
Я вышла, и под большим розовым кустом с помощью пилочки для ногтей прикопала глянцевый кусочек в рыхлой сухой земле. К моему облегчению, никаких проколов иголкой на нем не имелось.
Мы с Женькой поднялись ко мне.
В прихожей лежала лаконичная записка: 'Я поживу у мамы. Нам обоим нужно время, чтобы все обдумать.'
Женька обнаружила записку первой и хмыкнула:
— Суров, но справедлив. По случаю полной твоей свободы, я останусь у тебя с ночевкой. Надеюсь, ты не возражаешь.
Мы с подругой выпили чайник чаю, съели запасливо купленные по дороге домой пирожные и решили улечься спать.
Ночью мне снились кошмары: то Платонов, бледный и похудевший, звал меня куда-то, то почему-то снилась свекровь. В моих кошмарах она грозила мне длинным ухоженным пальцем…
Под утро я поднялась, натянула джинсы и майку, набросила сверху ветровку и тихо, стараясь не разбудить Женьку, помчалась в сквер.
Около знакомого розового куста я присела, разгребла землю.
Сердце у меня забилось и рухнуло куда-то: почерневшие и истлевшие остатки фотоснимка рассыпались у меня в руках…
Игорь Михайлов
Приезд нашего главного инвестора Колина Грея, а в миру Кольки Сероштанова, моего бывшего соученика и давнего приятеля, всколыхнул всю нашу контору.
А он, как всегда, остался верен себе: не стал ходить на академические заседания и общаться с руководством, а поехал смотреть проекты в натуре. Промотавшись весь день по объектам, вечером он завалился ко мне.
Колька не изменился и внешне: кажется, все те же заношенные джинсы и свитер с растянутым воротом. Однако я отметил и безумно дорогие часы на запястье, и заношенность и растянутость не ввели меня в заблуждение. Впрочем, если ему нравится изображать богемного ученого, не возражаю.
Я предложил:
— Пойдем, напьемся где-нибудь, как в старые времена?
— Черт, ты выглядишь, как английский лорд, — озадаченно почесал он взлохмаченную голову. — Боюсь, что я не пройду фейс-контроль на входе в ресторан!
Я расхохотался:
— Ладно тебе прибедняться! Ребята там мурые, и своим маскарадом ты никого не обманешь!
Он оживился:
— Слушай, давай возьмем с собой эту твою знакомую, Вера, кажется?
Я покосился на него:
— Ты неисправим! Ладно, я позвоню ей.
— И не забудь ей намекнуть, чтобы позвала с собой подругу посимпатичней!
Я вынул трубку, а Колин вдруг сказал:
— Вчера встретил на лестнице Платонова, он явно кого-то дожидался. Все так же с Ниной живет? И как она его терпит столько лет? Красивая ведь баба… Когда-то я к ней пробовал подкатиться, но она тогда была влюблена в Турчинского. А потом я и очухаться не успел, она выскочила замуж за Платонова. Впрочем, я тогда гораздо больше был занят проблемой выезда из страны, мне не до любви было. Брак с Эллен решил тогда все мои проблемы разом.
Я помрачнел. Конечно, я тоже видел вчера, как Платонов отирался у нашей лестницы. Конечно, он ждал Лизу. Лиза… О чем думает Демидов, интересно?!
Впрочем, ко мне это не имеет никакого отношения.
— Ты все так же, жениться не собираешься?
— Пока нет.
— Бедная Бэла Михайловна!
Я улыбнулся:
— Заезжай, она сейчас живет у меня, но уже засобиралась к отцу. Ты же знаешь, она не любит оставлять его одного надолго.
