что он в этом деле человек посторонний. Не могу даже предугадать, чем кончится эта история. Ни меня, ни Димку к ней не пускают…
Платонов церемонно поздоровался с Лизой.
— Я уже все знаю. Прости, что так все нелепо и страшно вышло… Даже не знаю, что на нее нашло…
Лиза промолчала. Она протянула Димке руку и тихо попросила:
— Передай маме, что я приходила. Я хотела ей сказать это сама, но раз уж так все вышло, то передай ей, что я вовсе не сержусь на нее, и понимаю истинные причины и мотивы ее поступков. Хорошо?
Димка кивнул и с тоской глянул на ее лицо:
— Даже не знаю, могу ли верить тебе? За прошедший год я думал, что мне удалось избавиться от тебя, а сейчас все навалилось снова…
Лиза неожиданно притянула его к себе, прижалась к лицу щекой, потом резко отодвинулась и сказала:
— Прости, я натворила столько бед, вовсе не желая этого. И даже не знаю, смогу ли исправить хоть что-то…
Мы с Лизой в полном молчании дошли до машины.
— Куда? — тихо спросил я.
Она подняла на меня больные глаза и попросила:
— Домой. Я просто хочу домой.
Мы ехали уже некоторое время. Лиза молчала.
Потом неожиданно подняла голову, всмотрелась в пролетающий за окнами пейзаж и спросила недоуменно:
— Куда ты меня везешь?
Я сердито ответил:
— Домой я тебя везу. К себе домой. Ты пойми, не могу я тебя оставить в твоей квартире. Не могу! Ну, скажи, что ты сейчас будешь делать одна? Я тебя сто лет знаю: забьешься под плед в спальне, и даже свет включать не будешь…Увлеченно займешься самоедством и неизвестно до чего додумаешься.
Она опустила ресницы:
— Меня просто нельзя сейчас людям показывать. Не гожусь я для человеческого общения…
Еще некоторое время мы проехали молча. Я обрадовался, что она уже не рвется домой.
Неожиданно Лиза попросила:
— Слушай, если ты и в самом деле решил угробить на меня свое время, давай съездим в одно место? Это не очень далеко.
Лиза назвала поселок, и я послушно свернул с дороги, предварительно сверившись с картой.
Пробок, слава богу, не наблюдалось, и минут через сорок мы въехали в дачный поселок.
Лиза уверенно показала дорогу, и мы подъехали к довольно высокому дому.
Я присмотрелся: ставни на окнах были закрыты.
— Ты уверена, что нам именно сюда?
Лиза кивнула, вышла из машины и нажала на кнопку звонка.
Неподалеку от ворот стояла машина. Водитель такси, дожидавшийся кого-то, громко сказал:
— Наверное, никого нет. Мы уже минут двадцать пытаемся достучаться.
В этот момент из-за угла дома показалась Женя. Она увидела нас и попыталась скрыться, но Лиза уже увидела ее:
— Женя, а ты чего тут?!
Быстро выяснилось, что врать Лизе подруга действительно не умеет.
— Ну, да, да! Конечно, я поперлась к Евфимии, потому что действительно поверила во все это! Понимаешь, не тянет вся эта чехарда на простые совпадения! Только, кажется, поездка напрасна, потому что дом пуст. Я там сзади нашла дырку в заборе, и пролезла во двор. Все двери закрыты на висячие замки.
Я расплатился с водителем и отпустил донельзя обрадованного этим парня, усадил Женьку в машину и спросил:
— Как вы вообще сюда попали? Не сейчас, а тогда, в первый раз?
Женька подумала и хлопнула себя по лбу:
— А ведь точно! Эта Евфимия у кого-то здесь гостила!
Женька сделала буквально пару звонков и через несколько минут у нас был деревенский адрес родственницы Евфимии.
Поплутав по поселку, мы нашли нужный адрес на самой окраине, у леса.
На стук к калитке вышла пожилая женщина.
Женька вежливо попросила ее:
— Нам бы к Евфимии попасть…Мы были здесь пару недель назад.
Женщина понятливо кивнула и нахмурилась:
— Лица-то у вас не радостные…Видно, Химкина ворожба вам не слишком много счастья принесла… Говорила ведь ей бабка, что помогать людям исполнить высказанные ими желания — дело неблагодарное. Ну, так за то Химка и терпит… Вот только помочь мне вам, девки, нечем. Ушла Евфимия, ушла к себе. Теперь ждать ее не мене трех лет, раньше не свидеться. Вот через три года приходите, она там, в лесах, благости наберется, вернется, и поможет вам чем. А до того мы и сами от нее весточек не имеем. Сестра она мне, но я ее занятий не одобряю: и бабка ее, и мать за это же самое всю жизнь страдали, вот теперь Химке семейное дело перешло. Я-то тоже много чего могу: и кровь заговорить, и рожистые воспаления лечу, а вот Химкиной силы мне Бог не дал…
— Как же нам быть? — тихо спросила Лиза.
Женщина посмотрела на нее и сказала:
— Сестра у меня добрая, за плохое дело не взялась бы. Если и случилось с тобой что — считай, что к лучшему… Значит, от большей беды тебя отвело. А Евфимия — она плохого не посоветует… К ней ведь разные люди обращались, большие деньги сулили, да только если она считает, что дело плохое, ни за что помогать не возьмется…
В машине Женька виновато сказала:
— Лиза, прости, что втянула тебя в эту историю! Я уж себя изругала, только ведь назад не воротишь. Не молчи ты, не могу видеть твою несчастную рожицу! Ну, скажи, что я дура!
Лиза повернулась к ней, всмотрелась в лицо подруги и тихо сказала:
— Знаешь, а ведь эта тетка права. Мне просто нужно время, чтобы принять все случившееся.
Женька помолчала, а потом сказала:
— Расчеты мы все сдали, на работе полное затишье. Эдик на днях уезжает в Лондон. Я за тебя написала заявление на отпуск, так что, подруга, если хочешь, поедем куда-нибудь отдохнуть. Мунир меня зовет в Испанию, у него пара недель свободных образовалась. А что? Поедем, повеселимся как следует.
Лиза грустно вздохнула:
— Очень я вам там в Испании нужна буду! Нет уж, поезжай сама!
Мысль отправить Лизу на время куда-нибудь подальше мне понравилась, но я про себя подумал, что в Испанию и в самом деле ехать не стоит. Тоже мне, удовольствие: отдыхать в компании двух влюбленных.
И вдруг Лиза как-то насторожилась:
— Слушай, а ведь Евфимия говорила тогда, что мне срочно нужно повидать родителей! Как же это я забыла-то?!
Женька кивнула:
— Кстати, хорошая мысль! Крым в августе — это замечательно! Поездим по окрестностям, покупаемся, позагораем, вина крымского попьем…