начинает понемногу слабеть. — Наклоняйся, Джордж! — И добавила себе под нос: — Времени у нас очень мало.
Глава 93
Глаз ворона
Вороны, нахохлившись, восседали на древних серых камнях, растрескавшихся от непогоды. Их блестящие глазки-бусинки стреляли во все стороны. И каждые несколько секунд самая крупная из птиц устремляла взгляд в сторону двух далеких желтых точек: окон домика, где засел Омбра.
Вороны, беспокойные, но бесконечно терпеливые, уже много часов следили за пустынными лугами. И тут один из них увидел отдаленное движение, которого человеческий глаз не уловил бы.
— Карр! — раздался тревожный крик. — Карр!
Теперь и другие заметили крохотные фигурки вдали: всадника и повозку, приближающихся со стороны деревни.
Большой ворон взмахнул крыльями. Тихая ночь огласилась шумом перьев. Птица взмыла в небо. Она становилась все меньше и меньше. Время от времени с неба доносилось карканье, отмечающее ее путь к тусклым огням далекого домика.
Нерецца, дремавший в кресле, вскинулся рывком: его разбудил шорох. Кто-то скребся в окошко домика. Капитан взял оплывающую свечу и побрел на звук. Спина ныла от долгой езды в экипаже.
Капитан отдернул занавеску и вздрогнул: на подоконнике стоял большой ворон. Птица склонила голову набок и одним глазом смотрела прямо в окно. Нерецца сам на себя разозлился за то, что испугался какой-то птицы, и занес было кулак, чтобы врезать по стеклу.
Но тут он ощутил у себя за спиной могильный холод.
— Впустите его, — простенал Омбра.
Нерецца, не оборачиваясь, подергал задвижку и отворил окно. Пламя свечи забилось на ветру. Ворон впрыгнул в комнату и встопорщил перья. Птица уставилась на Омбру и внезапно застыла, как мертвая.
— Свечу! — приказал Омбра.
Нерецца тяжело дышал, свистя носом. Он поднес свечу вплотную к левому боку птицы так, что ее тень упала на подоконник. Ворон даже не попытался отстраниться от пламени. Омбра протянул руку и коснулся тени.
— Двое, — простенал Омбра. — Один верхом, другой правит повозкой. Едут по дороге, ведущей в деревню.
Омбра отвел руку. Ворон хрипло каркнул и улетел в ночь.
— Всего двое? — удивился Нерецца.
Капитан тут же пожалел, что спросил об этом. Омбра повернулся к нему и уставился на него пустым капюшоном.
— Если это Астер, — сказал Омбра, — а я думаю, что это он, неважно, сколько при нем людей, один или сотня. Он обладает немыслимым могуществом, капитан, куда большим, чем мы. На нашей стороне — только элемент внезапности, да еще его жена. Но силу, которой он владеет, недооценивать нельзя. Это ясно, капитан?
— Да, милорд.
— Собирайте людей и велите Сланку привести миссис Астер. Мы выезжаем немедленно.
— Да, милорд.
Не прошло и минуты, как все уже собрались перед домиком: Омбра, Нерецца и Сланк, сжимавший безвольную руку Луизы Астер. Несколько секунд спустя к ним присоединилось полдюжины матросов, двое из которых были с винтовками. Они зашагали через равнину. Омбра легко и беззвучно скользил впереди. Остальным приходилось бежать трусцой, чтобы поспеть за ним. Пассивную Луизу Астер Сланк практически тащил на себе.
Они приближались к Стоунхенджу с юго-запада, с противоположной стороны от входа, обращенного к дороге. Омбра отыскал тропу, которая вела их мимо древних погребальных курганов, поэтому увидеть их с дороги было нельзя.
Дважды прилетал большой ворон и садился Омбре на плечо, потом улетал снова. Во второй раз Омбра обернулся и дождался, пока все соберутся вокруг него. И еле слышным стенающим шепотом сообщил:
— Они скоро прибудут к дальней стороне камней. Прямо перед нами — канава. Спрячьтесь в ней и ждите моих приказаний.
Он указал на двоих с винтовками.
— Вы двое займете места по обе стороны от меня. Мистер Сланк, держите наготове миссис Астер!
Люди, призрачные силуэты в лунном свете, спустились в неглубокую канаву, окружавшую Стоунхендж. Большой ворон полетел вперед и присоединился к остальным часовым, дежурящим на древних камнях.
На секунду все затихло.
А потом вдалеке послышался приближающийся цокот копыт.
Глава 94
Возвращение
Астер и Мэгилл приближались к каменному кругу с северо-востока, поднимаясь на пологий склон, на котором тысячи лет назад неведомый народ с неведомыми целями возвел Стоунхендж.
Чем ближе они подъезжали, тем отчетливее становились видны в ярком свете луны отдельные камни гигантского сооружения.
Снаружи, извне круга, сильнее всего бросались в глаза песчаниковые глыбы, выстроенные кругом в сто футов шириной. Каждый из камней был в тринадцать футов высотой и семь шириной. На некоторых стоячих камнях еще сохранились горизонтальные перемычки, но их большая часть за неисчислимые века обрушилась на землю. Внутри же круга стоячих камней находились остатки второго круга, из глыб поменьше, известных под названием «голубые камни». Они имели шесть футов в высоту, но теперь многие из них опрокинулись или вообще пропали. Внутри же круга голубых камней возвышались могучие трилиты.[11] Каждый трилит состоял из двух огромных вертикальных глыб, установленных на расстоянии всего нескольких дюймов и увенчанных перемычкой. Некогда трилитов было пять, и самый высокий из них достигал двадцати четырех футов в высоту. Три стояли и поныне.
Все эти сооружения были окружены древним рвом, образующим круг более трехсот футов в поперечнике. На северо-западной стороне рва имелся проход, ведущий на дорогу. У самой дороги, в стороне от основной группы, высилась одинокая песчаниковая глыба в шестнадцать футов высотой. Она была известна под названием «Пяточный камень». У нее-то Леонард Астер и задержался, сделав знак Мэгиллу остановить повозку. Люди окинули взглядом основную группу камней. Ничего необычного они не увидели — разве что черных птиц, восседающих на центральных трилитах. Астер пригляделся и увидел, что это вороны.
«Прямо как в Тауэре, — подумал он. — Странно».
Однако, кроме них, никого видно не было. Астер подал знак Мэгиллу, и тот несколько раз негромко тявкнул. Из высокой травы тут же вынырнули волки. Пять заняли посты вдоль дороги, а шестой принялся медленно обходить Стоунхендж по периметру.
Астер и Мэгилл двинулись дальше, к основной группе камней. У прохода через ров они миновали Камень-Плаху — массивную плиту песчаника, лежащую на боку. Неровная поверхность глыбы была испещрена углублениями, куда, как утверждали некоторые, должна была стекать кровь жертв, убиваемых на
