готовыми бежать ногами, он и вовсе не походил на человека.
- Что - ну?.. - Костас потянулся, хрустнув суставами. - Много их… Еще больше, чем туда бежало.
- Это уж как нам Фольш поможет, - поджала губы Вальта. - Близко?
- До завала добрались. Сейчас ковыляют по камням, раскоряки паршивые, кровососы… Надо решаться. Их много, и если что-нибудь сорвется - устроят хорошую облаву! - Костас оскалил крупные белые зубы и с удовольствием повторил: - Очень хорошую облаву!
Вальта задумалась. Туда прошли пятнадцать восьмилапых, обратно идет еще больше… К атаке все готово, караван медленно ползет по камням, и скоро пойдет еще медленнее, потому что в этом месте, прямо под засевшими на скалах людьми, много щебня. Смертоносцы слишком тяжелые, бежать не смогут. Но устроенный обвал - лишь половина плана. С гор готова сорваться новая партия камней, которая в узком месте уничтожит всех, кто не успеет прорваться дальше по дороге. Но если они успеют…
- Давай! Я уже не могу больше! - голый по пояс Вик сопел и топтался, мешая Вальте думать.
Женщина подошла к нему, задумчиво теребя длинную косу, и не доходя шага резко ударила между ног острым мысом сапога. Вик резко согнулся и уставился себе под ноги, будто рассматривая что-то между камнями. Вальта чуть прикусила губу, скрывая улыбку - у нее была врожденная тяга к артисцизму.
- Вот что, други мои, - она так же задумчиво повернулась к остальным, взяла небольшую паузу, прислушиваясь к пыхтению Вика, теперь тонкому, свистящему. - Умирать один раз, верно? И от того еще никто не спрятался. Жить же следует весело, или вообще никак. Верно, Имрус?
Имрус ничего не ответил. Он жевал злой горный нас, почти уже не чувствуя языка. Этот нас не давал видений, зато приятно холодил сердце, успокаивал душу. Только когда его окликнули, воин заметил, что Вальта что-то говорит. Он не спеша рассмотрел ее ладную, но чуть грузную фигуру, круглое лицо с вечно нахмуренным лбом.
- Имрус? - Вальта не пробовала растущего здесь наса, поэтому странное поведение любовника атаманши застало ее врасплох. - Ты хочешь жить весело и умереть быстро?
- Я не, - по тону Имруса невозможно было понять, чего именно он не хочет и какой смысл вкладывает в свои слова.
Среди трех десятков подтянувшихся поближе к Вальте и Костасу повстанцев послышались смешки. Женщина быстро обвела свое войско суровым взглядом и заметила, что еще несколько человек смотрят на нее с полным безразличием.
- А ну открой рот!
Имрус уронил виз челюсть, оттуда потекла зеленоватая, пенящаяся масса.
- Злой. Горный.
- Ах ты, дрянь… - Вальта не стала его бить сапогом - если останутся живы, вечером еще пригодится. Она лишь пальцем выгребла у Имруса изо рта жвачку и сильно оттолкнула его. - Всем выплюнуть, твари! Черви! Продам вас раскорякам, зачем вы мне такие?!
Кто-то исполнил приказ, другие лишь отвернулись.
- Мета! - атаманша подозвала самую высокую женщину отряда. - Проверь всех! Разрешаю убить любого, они твои!
Больше говорить что-либо не было ни смысла ни времени. Вальта опять подошла к Костасу.
- Вот-вот… - тихо сказал он. - Решайся…
- Я больше уж не могу! - опять пробасил Вик. Он опять стоял и притоптывал, будто ничего не произошло. - Давай их уже бить!
- Заткнись! - Вальта быстро подошла к самому краю обрыва, оперлась руками на горку сложенных камней. - Приготовьтесь!
- Да готовы мы, готовы… - бормотал Вик, упирая топор в крупный валун. - Давно готовы…
- Только два! - сказал Костас, но Вальта и сама уже их видела.
По камням пробирались два смертоносца, они выделывали по дороге замысловатые зигзаги, явно выбирая для каравана наиболее безопасный путь. Атаманша резко отшагнула назад.
- Это разведчики!
- Беспокоятся раскоряки… - Костас медленно потянул из ножен меч. - Не зря, Вальта?
- Не зря. Следи за ними. Тихо всем!
Повстанцы притихли, присели, настраиваясь на бой. Костас опять приложил щеку к камню, хотя уже не нуждался в этом. Он чувствовал пауков, и двух разведчиков, и основную группу. Вот смертоносцы добрались до конца завала и остановились, ожидая караван. Они уже вне досягаемости камней, сложенных на скалах, их придется убивать оружием. - Бегут, проходят мимо сосны! - Скажи, когда доберутся до валуна!
Два несчастных зайчонка, пойманных специально для этой цели, служили ориентирами. Костас слышал, как бьются их сердца и чувствовал, когда пауки оказывались рядом. Раскоряки тоже заметят пушистых существ с красной кровью, но клетки с ними вкопаны в землю, это не вызовет подозрений. Под землей много жизни, даже здесь, в горах.
- Сейчас… Сейчас… - колдун приподнялся и сморщился, растопырив пальцы. - Да, они там!
- Выбивай!
Люди вышибли деревянные подпорки, удерживающие на скалах груды камней. Крякнул Вик, столкнув вниз валун, едва не сорвался сам. Больше скрываться незачем, повстанцы подбежали к обрыву, высунули головы. Под ними катилась, глухо рокоча, набирающая вес волна. Скалы отдавали ей все, что накопили за тысячелетия: мелкий щебень и крупные валуны, тонкий слой земли и кривые сосны.
- Хорошо! - широко распахнутыми глазами Вальта видела сразу все.
Караван оказался прямо посередине опасного участка. Разведчики кинулись им навстречу, но тут же остановились и попятились, гонимые то ли инстинктом самосохранения, то ли приказом. Со спин смертоносцев прыгали люди, караван разломился, рассыпался, и вот его уже не видно под облаком поднявшейся пыли.
- Вперед, черви! - не оглядываясь, атаманша запрыгала вниз по камням, рискуя в любой момент сорваться вниз.
Никто не заставил себя понукать, люди с бешеным визгом посыпались за ней. Навстречу им уже летели первые, еще робкие мыслеимпульсы выживших пауков. Здесь была боль, страх, ненависть, но и попытка защититься, сломить дух нападающих ударом ужаса. Спрятаться от этого невозможно, страх надо преодолеть, и бойцы вгоняли себя в бешенство, размахивали оружием, нанося в сутолоке раны друг другу, кричали на все голоса, даже Имрус и другие, нажевавшиеся наса.
Когда Алпа закрыла лицо руками, Люсьен понял, что и ему не удержать в желудке завтрак. Он оглянулся, чтобы оценить силы спутников, но даже Олаф уже был бледен, как мел, а Ларион распластался на спине своего паука.
«Разведчики нашли конец завала,» - сообщил Мирза. - «Еще совсем немного, потерпите.»
Это придало стражнику бодрости. Дорога стала совсем плохой, в мелком щебне увязали тяжелые лапы смертоносцев, они пошли медленнее. Люсьен кинул взгляд на свою нарядную рубашку с бахромой, и решил попробовать продержаться. Для этого следовало унять головокружение, и он отстегнул ремень.
