девушке, Люсьен успел все рассказать Ирже, а трое стражников поднялись наверх.
- Они приближаются! - тут же крикнули оттуда. - Надо уходить, но здесь еще Алпа!
Несмотря на сломанные ребра, пугливая подруга принцессы самостоятельно съехала вниз по паутине. Оказавшись на камнях, она вырвалась из рук стражников и отошла в сторону, потная, запыхавшаяся.
- Он сейчас грохнется, - уверенно и зло сообщила девушка. - Наверняка грохнется, вот увидите! Такой дурак!
- Вот еще подарок!.. - донеслось со скал, там происходила какая-то возня.
Наконец, нелепо размахивая ногами, вниз по нити поехал Агрис. Посередине пути он вдруг остановился и с мучительно сосредоточенным выражением на лице стал всматриваться куда- то вниз.
- Ну давай же! - торопили сверху. - Дикари бегут, мы их слышим!
- Это у вас там огонь?.. - дрожащим голосом поинтересовался Агрис.
«Спускайся быстрее!» - приказал ему Иржа, но человек не реагировал.
Поднялся крик, хрипло и счастливо захохотала Алпа. Девушка не могла ни оставить недотепу в скалах, где он без конца спотыкался а падал, ни заставить двигаться быстрее. Будь у нее оружие, она наверняка прикончила бы беднягу, но на счастье юноши под руку Алпе попадались лишь камни. Осыпаемый ее пинками и проклятиями, он все же добрался до ущелья вовремя, а вот теперь почему-то застрял на середине нити.
Времени больше не оставалось. Стражники один за другим поползли вниз, опасно напрягая тонкую паутину, первый спускающийся попытался сдвинуть Агриса вниз ногами. Юноша и так висел, цепляясь из последних сил, поэтому с воплем разжал руки и все же грохнулся вниз, как и предсказывала Алпа. Но странное счастье продолжало хранить недотепу: он сильно ушиб Патера, едва не сломал ногу смертоносцу, а сам отделался очередной ссадиной на руке.
- Фольш! Фольш! - донеслось сверху.
- Поджигайте же паутину, не видите - он меня убил!.. - прохрипел Патер.
Свежая нить горела неохотно, и все же огонь зацепился за нее, скрутил, поднял вверх и светил теперь оттуда, будто фонарик. Но повстанцы не стремились вниз, к неведомому врагу. Продолжая выкрикивать имя своего злого бога, они ограничились швырянием камней.
«Отойдите же все!» - потребовал Иржа, которому на спину положили Тулпан. - «Лучники, не отвечайте им! Прочь! Потушите костер! Сколько их там, Люсьен?»
- Не знаю, - признался стражник. - Но не думаю, что они выдержат открытый бой с людьми и смертоносцами.
«Все равно, уходим в сторону Хажа. Люди, сохраняйте строй!»
Пятясь, отряд медленно прошел по завалу. Они еще долго слышали бесконечные восхваления Фольша, но наконец скалы разделили повстанцев и их врагов. Когда под ногами снова оказалась ровная дорога, Око Повелителя приказал остановиться. Тулпан на короткое время пришла в себя, но выяснив, что с Алпой все в порядке, опять впала в забытье.
- А со мной не все в порядке, - пожаловалась девушка Патеру. - У меня ребра сломаны, мне даже дышать больно. Да еще этот недотепа… А тебе, Люсьен, я никогда не прощу, что ты меня оттолкнул.
- Мой долг - спасать принцессу, - невозмутимо ответил стражник, который поддерживал Агриса. Теперь, когда Тулпан оказалась в безопасности, он опять переключился на опеку недотепы. - Ты сама поступила бы так же на моем месте.
- И все же я тебе еще отомщу, - пообещала Алпа. - Можно мне сесть на смертоносца? Я ведь тоже пленница, тоже страху натерпелась. А Олаф, наверное, погиб, - вспомнила она. - И Агни.
Иржа уже успел выслушать подробный отчет Люсьена, теперь потребовал того же от Алпы. Девушка, негромко бормоча вслух, поделилась с пауком своими переживаниями.
- Ты слышал о таком, Иржа? Они называют себя людьми Фольша, говорят, их много в степи.
«Слышал…» - спокойно ответил смертоносец.
Его куда больше занимало другое: Люсьен передал ему послание Мирзы. Опасность для всего вида смертоносцев надвигалась из степи, но это были не люди, а… Стрекозы. Почему именно крылатых хищниц боится Повелитель Чивья, боится так, что готов любой ценой захватить перевалы, бежать за снежные вершины, в неизвестность. Это невозможно - любой Повелитель предпочтет умереть, чем отступить! Но опасность для всего вида могла что-то изменить в тысячелетней логике поведения.
Снова и снова Иржа обращался к воспоминаниям Люсьена, вслушивался в каждое слово, символ, вглядывался в сохраненную памятью человека картину парящей в вышине стрекозы. Насекомое ничем не отличалось внешне от своих многочисленных сородичей.
- Надо бы принцессу во дворец, - потребовал Чалвен, мнивший себя чуть ли не лекарем. - Дай мне одного смертоносца, я отправлюсь с ней. И еще… - он перешел на шепот, - Еще надо приглядеть за Настас. Ярлык-то у нее, то есть в ней… Хотя оставалась ведь без присмотра, вот какое дело…
«Мы уходим обратно в Хаж,» - решился Иржа.
Стражники недовольно загудели. Никто из них прежде не принимал участия в боях, и вот теперь отличиться довелось Люсьену. Все хотели тоже записать на свой счет двух-трех убитых дикарей, которых возненавидели всем сердцем.
«Нас слишком мало, а на скалах восьмилапым будет трудно вести бой,» - объяснил Око Повелителя. - «Тем более, что повстанцам все равно не скрыться, скоро из степи придет большой отряд чивийцев. А может быть, и армия…»
Патер вспомнил о приготовлениях к обороне дворца и накричал на подчиненных, заставил забраться на пауков. Еще более нагруженные, чем прежде, те понесли двуногих обратно в Хаж. Задолго до рассвета караван вернулся, и после коротких переговоров мост был опущен.
Стражники, не спрашивая позволения воеводы, потянулись к запасам меда. Патер не стал возражать, разумно рассудив, что если молчит Иржа, то ему и тем более следует быть сдержаннее. Поздний ужин перерос в странный предрассветный и очень праздничный завтрак. Только два человека спали во дворце этой ночью: постанывающая принцесса и Агрис, который перестал отвечать на вопросы еще по пути.
Алпа тоже много жаловалась на раны, но выпить и перекусить в компании стражников не отказалась, а через час даже пустилась в пляс, запрещая лишь прикасаться к своим бокам. Люсьен только головой качал, глядя на девушку - сам он чувствовал себя будто придавленным тяжелыми камнями.
Иржа, в окружении своих немногочисленных смертоносцев, стоял у моста. Восьмилапые не разговаривали, они думали. Не спеша, терпеливо перебирали свои воспоминания, пытаясь разгадать загадку Мирзы. Какая опасность может исходить от стрекоз? Эти насекомые никогда прежде не проявляли способностей действовать разумно, не достигали организованности даже пчел и муравьев.
Глава восьмая
- Очнись! Очнись! - повторял Костас, поливая Олафа водой, и то ли холодная влага, то ли слова наконец возымели действие.
