— Не убивайте меня, — просила одна из них Ван Митера.
— Будешь вести себя тихо, не убью, — ответил тот.[281]
Бандиты не заметили, как за дверь выскользнул один из кассиров — Фрэнсис Хиллиард. Он кинулся к местному шефу полиции Фрэнку Калпу. Тот сразу побежал к банку, придумывая по дороге, что предпринять. Калп решил войти через боковой вход и подняться на галерею, расположенную высоко над залом. Стреляя с этой позиции, можно было заставить бандитов покинуть помещение. Однако, ворвавшись в зал, он обнаружил, что лифт, поднимающий посетителей на галерею, находится на втором этаже. Ван Митер выстрелил в него, и пуля ранила Калпа в грудь, задев легкое. Несмотря на рану, шеф полиции сумел уйти через ювелирный магазин и позвать подмогу.[282]
Услышав выстрелы внутри банка, Томми Кэрролл вышел из машины и принялся беспорядочно палить во все стороны. Пули разбивали окна по всей улице, прохожие прятались кто где мог. Те, кто оказался неповоротлив, получили ранения: одному пуля попала в ногу, другому в ступню. Диллинджер поспешно заканчивал сгребать деньги из касс. Президент банка впоследствии оценил ущерб, нанесенный грабителями, в 17 тысяч долларов. Один из посетителей слышал, как Ван Митер сказал: «Всё, сматываемся, больше нельзя. Уходим через аптеку!»
Они схватили двоих служащих, мужчину и женщину, и, подталкивая их впереди себя, вышли на улицу через аптеку. Двоих заложников поставили на подножки автомобиля, и машина двинулась по Тиффлин- стрит. Ван Митер крепко держал заложницу за руку. Они удалялись от города на запад, бросая за собой на дорогу кровельные гвозди. Вскоре заложники были отпущены.[283]
Тем временем старый знакомый Ван Митера из Форт-Уэйна, Одри Расс, не находил себе места при мысли, что Диллинджер может вернуться в его дом. Расс обратился к своему начальнику по службе в «Западной газовой строительной компании», рассказал ему все, что произошло, и попросил совета. Босс однажды встречался с резидентом ФБР в Саут-Бенде — агентом Деверо. В четверг, когда Диллинджер трудился в Фостории, начальник Расса позвонил Деверо и, не называя своего имени, описал ему ситуацию в самых общих словах. Деверо показалось, что он узнал голос этого человека. Агент перезвонил в Чикаго, доложил о разговоре Пёрвису и спросил, как быть. Пёрвис приказал пока ничего не предпринимать.
Об этом приказе он скоро будет сожалеть.
Тем временем в самом ФБР закипала свара. Давно копившееся недовольство после неудачи в «Маленькой Богемии» вылилось в открытое противостояние отдельных начальников. Такие истории случались в других федеральных ведомствах, однако бюро до сих пор избегало раскола. За все время напряженной охоты за преступниками в 1934 году пререкания, начавшиеся после «Маленькой Богемии», оказались единственными.
Как ни странно, зачинщиком ссоры оказался начальник отделения в Сент-Поле Вернер Хэнни, человек вполне уравновешенный. Ему явно не нравилось, что в его офисе распоряжаются инспектор Роурер и заместитель директора ФБР Хью Клегг, и после неудачи в Висконсине недовольство превратилось в ярость. Последней каплей стала его встреча на темной дороге с Малышом Нельсоном: бандит проскочил в двух шагах от Хэнни, и тот не мог себе этого простить. Клегг узнал о чувствах, обуревавших Хэнни, когда разбирал бумаги и обнаружил ранее неизвестную ему служебную записку, адресованную Гуверу (впрочем, она, по-видимому, не была отправлена). Для Клегга это было как гром с ясного неба: «Нет никаких оправданий тому, что мы упустили Диллинджера и его сообщников. Совершенно очевидно, что рейд был организован из рук вон плохо, и отсутствие профессионализма и здравомыслия нельзя скрыть. Автор настоящей записки и все, кто сопровождал его в „Богемию“, попали в самую настоящую западню. Не было сделано никаких приготовлений к захвату гостиницы, несмотря на то что карта местности была начерчена еще до того, как агенты туда отправились. Если бы водитель встречного автомобиля, на наше счастье, не ослепил нас дальним светом, то, несомненно, еще четверо агентов не вернулись бы из „Маленькой Богемии“».
Хэнни обрушился с критикой буквально на всех. Он бранил инспектора Роурера за то, что тот не помог поднять и перенести в машину мертвое тело Картера Баума. Роурер, по словам Хэнни, отказался помогать, ссылаясь на «ломоту в пояснице». При этом Хэнни не ограничился случаем в «Маленькой Богемии». Он критиковал Хью Клегга (не называя его по имени) за то, что тот ранее задерживал охоту на Диллинджера, без конца докучая сент-польским агентам вопросами по поводу смерти Эдди Грина: «Вечером 3 апреля, когда все сотрудники отделения в Сент-Поле, включая автора этих строк, были перегружены работой, руководители расследования могли бы выйти непосредственно на преступников, если бы не отвлекали агентов вопросами, насколько оправданно было убийство Грина. Это воспрепятствовало получению информации, которая могла привести к аресту Диллинджера».
Все, кто был причастен к расследованию, в ответ на записку Хэнни написали свои — с резкими возражениями. Когда Гувер читал эти доклады, он получил гораздо более тревожное сообщение. Специальный прокурор Министерства юстиции Джо Кинан передал ему следующую информацию: в «Маленькой Богемии» агенты подняли бунт против Пёрвиса и Клегга и даже заперли их в сарае в то время, когда Диллинджер убегал из гостиницы. Гувер потребовал у Прокурора указать источник информации, Кинан назвал бывшего агента Томаса Каллена. Фэбээровцы побеседовали с Калленом и подтвердили, что он распространял такие слухи. Гувер поручил разбираться со всем этим Натану, дав указание «провести тщательное и всеобъемлющее расследование».[284] Нет ничего удивительного в том, что заместитель директора в докладе, представленном через три недели, защищал действия агентов и не оставлял мокрого места от бедного Хэнни. Обвинения, выдвинутые Хэнни, «показывают беспорядочное и, возможно, истерическое состояние ума писавшего» — Натан отвергал их как «явно абсурдные».[285] Хэнни убрали с руководящего поста в Сент- Поле и перевели в Омаху.
После этого ни один агент еще очень долго не осмеливался критиковать действия руководства бюро.
После «Маленькой Богемии» Диллинджер убедился в том, что в настоящее время для него нет абсолютно безопасных мест, где можно укрыться. Несколько ночей они с Ван Митером провели в хижине с протекавшей крышей на окраине Ист-Чикаго. Потом им на помощь пришел Малыш Нельсон.[286] В понедельник 7 мая, через четыре дня после ограбления в Фостории, Нельсон устроил им покупку небольшого красного автофургона, «Форда-А». Такие грузовички обычно использовали владельцы продовольственных магазинов для перевозки товаров: крытый кузов с окнами с задней стороны и раздвижная дверь сбоку. Диллинджер задумал использовать эту машину как передвижное укрытие. Бандиты положили в кузов два матраса и спали там на них. Следующие несколько дней Диллинджер и Ван Митер провели в пути. Грузовичок кружил по проселочным дорогам Индианы, а его хозяева размышляли, что предпринять дальше. Больше всего Диллинджеру хотелось сделать наконец пластическую операцию, вопросами о которой он докучал Луису Пикетту уже долгое время.
Поздно ночью в среду 9 мая проголодавшиеся Диллинджер и Ban Митер остановились у дома Одри Расса в Форт-Уэйне. Если бы Пёрвис обратил внимание на наводку, которую дал начальник Расса неделю назад, бандитов могли бы там встретить агенты ФБР. Но этого не случилось. Разбуженный Расс открыл дверь, а его жена приготовила поесть. И Диллинджер, и Ван Митер показались хозяевам уставшими. Оба были одеты в плащи из грубой хлопчатобумажной ткани и поношенные кепки. Миссис Расс заметила, что Диллинджера все еще беспокоит рана: он с трудом поднимался по лестнице, хватаясь за ногу. Гости были неразговорчивы и уехали сразу после того, как поели.
На следующее утро Одри Расс снова пошел к своему начальнику. На этот раз они вместе позвонили в ФБР и, не скрывая своих имен, рассказали о втором посещении Диллинджера. Это была лучшая возможность для ареста бандитов после «Маленькой Богемии». У Пёрвиса не хватало людей, но он все же послал в дом Расса троих агентов. Если Диллинджер вернется, его будут ждать.[287]
На бензоколонке семейства Диллинджер на Ласалл-стрит этим весенним днем было тихо. Неподалеку
