приближающимся Олафу и Люсьену. За ними, стараясь двигаться медленно, показались смертоносцы. Это производило довольно зловещее впечатление, Сайка машинально схватился за свой знаменитый отравленный нож.
- Приветствую вас, - дрожащим голосом произнес он. - Рад, в общем, видеть.
'Меня зовут Зижда, младшего - Мешш. Я рад быть полезным своему Повелителю и говорить с тобой.'
Да? - переспросил давно не общавшийся с пауками Сайка, зачем-то похлопал себя по уху. - Хорошо. Тогда прошу на ладью.
'Крепка ли она?'
- Зижда, я же сказал: в ладье тебе нечего бояться! - Олаф терял терпение, потому что всегда послушный Оку Повелителя смертоносец вдруг стал проситься идти пешком. - Далеко в озеро мы не уйдем, а скоро поплывем по реке, там ты одним прыжком на берегу окажешься.
'Твое желание - закон… Помогите Мешшу доставить джетам мешок с железом.'
Зижда ловко вскарабкался на ладью, простучал лапами по палубе. Затянувшие самую похабную песню Джеммы гребцы сбились, но тут же загорланили снова, еще громче. Мешок, весивший не как Стас, а в два раза больше, общими усилиями перебросили через борт. Сайка не сдержал счастливой улыбки: редкий налет бывает таким удачным.
Оба паука распластались на ладье, раскинув в сторону лапы, вцепившись в дерево когтями. Покачивание судна их не тревожило, восьмилапые привыкли к этому в паутине, но количество воды вокруг нервировало обоих. Сотник подумал, что будь Зижда один - не избежать истерического припадка.
- Сколько нам плыть, атаман?
- Дня два, потом ручьи начнутся, там ладья не пройдет, - добродушно ответил Сайка, поглядывая на смертоносцев, и шепотом спросил: - Им страшно, да? Они боятся нас?
- Конечно. Ты бы разве не боялся на их месте?
- Ух, мне еще предстоит! - Сайка поежился. - Как представлю - во дворец, в самую паутину, к Повелителю! Ни один джет на такое не отважился бы, не будь я атаман Сайка.
- Да ничего страшного, я же сказал, что Повелитель обещал, - терпеливо улыбнулся сотник. - Я много раз был во Дворце.
- А я ни разу, - неожиданно поддержал джета Люсьен. - И надеюсь, никогда туда не попаду.
Они сидели наверху, только Стас попросился вниз, ему спокойнее было грести. Друзей он уже расспросил и теперь откровенно скучал. Вик отправился было с ним, но Сайка сделал ему малозаметный жест, который не укрылся от внимания сотника.
- Ведь вы не знаете! - вдруг сказал атаман. - Важель погиб, и ладья его едва ушла. А все потому, что очень хотел вас вернуть.
- Важель погиб? - удивился Олаф, опередив уже открывшего было рот Люсьена. - Я очень сожалею. Кажется, он был очень уважаемым атаманом.
- Вроде того, - Сайка сморщился. - Но скажу по секрету, для нас обоих лучше, что он погиб. Иткенские раскоряки насолили сами себе, ха-ха!.. Ох.
- Пожалуйста, извинись перед моими друзьями, - как можно мягче попросил Олаф. - Что тебе стоит? Ты ведь не хотел этого сказать?
- А они слышали?.. - Сайка повернулся к паукам. - Простите меня, восьмилапые. Это я по привычке.
'Мне приятно твое извинение,' - довольно мрачно отозвался Зижда и умолк.
Люди тоже помолчали. Люсьен рассматривал озеро, в котором то и дело кого-то пожирали. Его, горца, удивляло такое буйство жизни. Почему еще не съели всех? Откуда берется столько добычи? Сотник, расположившись напротив Сайки, с наслаждение прихлебывал из кружки. Приказ Повелителя был выполнен так легко, так быстро, что лучшего и желать нельзя.
- А я таким тебя и представлял, - вдруг сказал атаман. - А то все только и голосили: сотник, сотник… Что он сделал, спрашиваю? Да выходит, что ничего особенного, вот только смертоносца убил мечом. Но все с ума посходили, даже Сильда. Боится она тебя, Олаф.
- Странно… - сотник вспомнил улыбавшуюся ему джетку. - Я вроде бы ничего плохого ей не сделал.
- А женщины, они чувствуют. Ты человек, который может убить без ненависти, просто потому что так надо. И ты мне нравишься, сотник! - атаман качнул кружкой. - Мало стало на Джемме таких, как мы с тобой. Прежде воины чаще гибли не от пауков, а от своих же. Потому что выживать должны сильные! А потом разленились, перестали бояться - вот и вышло, что Важель всем заправлял. Ему важно было, чтобы все осталось как прежде. Но так не бывает… Вот если все будет хорошо, я вернусь на Джемму и приведу к Темьену… Нет, к Чивья тысячу бойцов! А на островах останется пара сотен стариков, вот тогда они немного там почешутся! Представь, как им будет страшно! Так и нужно, потому что если человеку не страшно, он и жить-то перестает.
Атаман говорил эти довольно странные речи в полной уверенности, что уж сотник-то его поймет. Олаф кивал, стараясь не улыбнуться - уж очень забавно выглядел Сайка в моменты воодушевления.
- Рабы плодятся так, что не остановишь! С пауками не сравнить, но все же у них много детей. А мы на Джемме рожаем все меньше, женщины голос получили, все чаще жалуются, ноют. Вот и получается, что не хватает бойцов. Придумали тоже: Детский остров! Построили стену и держат там малышей. Они выходят, и не знают, с какой стороны за меч держаться! - атаман залпом допил и налил себе еще, предложил Олафу. - Думают только о том, чтобы в живых остаться. А если бы каждый знал, что его ребенок - при нем, что если рас… Простите, восьмилапый его убьет, то бездетным останется, разве успокоился бы он на одном сыне? То-то же. Вот у вас, наверное, много детей.
- Я не знаю, - задумался Олаф. - Не люблю в городе сидеть. Вроде много бегает чумазых. То есть бегало, в старом Чивья. Многие погибли на пути сюда.
- И это хорошо! - опять обрадовался Сайка. - Чтобы людей было много, они должны часто погибать! Смертоносцы это понимают, все время в драку лезут. Вот я, например, свои ладьи всегда в самые опасные, далекие места вожу, и добычи у меня часто мало, а убивают многих. Все равно любой воин на Джеме хочет со мной плавать, потому что здесь - жизнь. А у Стефана только туда и обратно, пару врагов убили, что-то украли - назад. Это не правильно.
- Ага, - Олаф улучил момент, когда атаман отвернулся и выплеснул содержимое кружки за борт, строго взглянув на Вика. - Ты теперь главный на Джемме, верно?
- Не главнее Совета, - зевнул Сайка. - Но в Совете после гибели Важеля главный - я. Не волнуйся, спорить со мной после того, как я поговорю с Повелителем, никто не станет. Эх, сотник, заварим мы с тобой кашу! Весной на Иткен пойдем, я там все дорожки знаю.
- Я - только сотник, - напомнил Олаф. - Людьми управляет Малый Повелитель, король. Его Величество Стэфф тоже примет тебя. Будь с ним вежлив, но помни, что все решает Повелитель Чивья.
- Король еще? - удивился Сайка и даже будто бы протрезвел. - Это как в одной сказке, я знал такую. Знал, но… Забыл. Ладно, увижу твоего короля - вспомню. Значит, ты только младший атаман… Жаль. А королем не можешь стать?
- Могу, - осторожно заметил Олаф, и тут же понял, что тоже пьян, но мысленно махнул рукой. - Могу стать королем, если женюсь на королеве. Обычно это получается только у высоких господ, таким надо родиться. Но я… Я думаю, что если доживу до весны, женюсь на Тулпан, королеве Хажа. Это за горами, родина Люсьена.
- Угу, - кивнул стражник. - И я вернусь домой наконец-то. Не обижайся, Сайка, но по эту сторону хребта мне не нравится.
