Я вспомнил женщину, провожавшую в армию сына. «Господи, может быть, там из моего шалопая человека сделают…»
Если полковник Жаров – теоретик армейского спорта, правда, блестяще знающий и практику, то человек, с которым я. хотел бы сейчас познакомить читателя, практик с ног до головы. Впрочем, и он имеет свои научные труды.
Заслуженный мастер спорта СССР, в прошлом чемпион мира по классической борьбе, тренер армейских борцов, председатель совета ветеранов нашего клуба Александр Григорьевич Мазур – истинный цээсковец… Сама, так сказать, история ЦСКА.
Но, говоря о том, что Мазур истинный цээсковец, я имею в виду не биографию Александра Григорьевича, которая в такой же степени является биографией нашего клуба, в какой жизнь клуба складывается из страниц биографий таких, как Мазур.
Я имею в виду истинно цээсковский характер Александра Григорьевича.
Став чемпионом мира в 40 лет (спортивная судьба превратна, но не свидетельствует ли этот возраст о целеустремленности и воле?), Мазур приобрел в стране ту популярность и известность, какая еще лет двадцатьтридцать тому назад ложилась на могучие плечи борцов. Сенаторов, Коткас, Коберидзе, Гуревич, Картозия… Мазур из их числа.
Первые шаги в спорте были сделаны им и его товарищами, впоследствии известными борцами классического стиля Жалниным и Гориным, в школах того самого знаменитого Всевобуча, который положил начало систематической физподготовке бойцов и командиров Красной Армии, положил начало армейским спортклубам и в конце концов привел к созданию ЦСКА.
Борьба для Мазура, разумеется, лучший вид спорта вообще, а тем более для подготовки воина.
– Знаешь ли ты, например, о том, – спрашивает он меня, – что греки считали борьбу основным, понимаешь, основным средством сделать из человека воина? И скорее всего это было причиной огромной популярности борьбы среди граждан Эллады. Срабатывала «обратная связь». И понятно почему. Потому что борец ассоциировался с воином-защитником. Знаешь ли ты, например, что император Максимилиан был превосходным борцом? Что в Древнем Риме борец-победитель имел право находиться рядом с императором и что борцы не облагались налогом? Это была элита.
Об этом тренер армейских борцов может рассказывать бесконечно.
– В Швейцарии, – все с тем же живым интересом продолжает Александр Григорьевич, – борьба вообще была объявлена королевским видом спорта. А Россия? Борьба и кулачные бои извечно пользовались на Руси огромной популярностью. Ты знаешь, когда в Петербурге проходили соревнования по классической борьбе, город буквально сатанел.
В словах Мазура отнюдь не было преувеличения. Как-то, перелистывая томик Александра Блока, я наткнулся на одну из его статей. В предисловии к знаменитому «Возмездию» Блок перечисляет наиболее характерные события общественной жизни десятого-одиннадцатого годов нового, XX века, характерных для русской и мировой жизни. Он называет среди них смерть Толстого, процесс Бейлиса, первые успехи авиации и «расцвет французской борьбы в петербургских цирках». Классическая борьба как одна из отличительных черт времени… А ведь известно, что Блок обладал необычайно острым, необычайно чутким общественно-социальным слухом.
В связи с этим пришла вот какая мысль. Тот или иной исторический отрезок характерен не только тем, что среди его черт мы непременно находим и события спортивной жизни. Но для каждого такого отрезка в той или иной степени будет характерен определенный вид спорта. Начало века – классическая, или, как ее тогда называли, французская борьба. Для предвоенного времени – футбол. Послевоенного – сначала все тот же футбол и потом хоккей. В наши дни – хоккей и фигурное катание. И наряду с этим виды спорта, как бы проходящие сквозь время: лыжи, коньки, волейбол и многие другие. Мне это кажется не случайным. Специфика вида спорта где-то созвучна со временем. Это созвучие и делает тот или иной вид спорта доминирующим на данном отрезке времени. Вот почему по характеру всеобщих спортивных интересов можно, пусть в самых общих чертах, определить темперамент и настроение эпохи.
Но вернемся к тому, что волнует старого борца…
Он проводит любопытную мысль:
– Понимаешь, Олег, зрелищность спорта важна не столько сама по себе, сколько важна как единственный и кратчайший путь к его популярности. Кстати, это справедливо не только в отношении чисто спортивных дел. В военных округах спортивные клубы армий культивируют тот или иной вид спорта, иногда в обязательном порядке, иногда по выбору. Так вот выбор того или иного вида спорта часто зависит от его популярности. Раньше многие военные округа проводили первенства по борьбе. Теперь их проводит лишь Северный флот. А это очень жаль. Мы помним с тобой времена, когда на первенство Вооруженных Сил выставлялись по 20–25 команд борцов. А как важен, как необходим в армии наш вид спорта…
…Пулеметчику 69-й гвардейской дивизии было всего восемнадцать лет. Мальчишка лежал за щитком пулемета, когда увидел ползущие со стороны перелеска танки. Их было так много, что он не успел сосчитать их. Железной волной накатывались они на позиции гвардейцев. Огромная стальная махина рванулась вперед и, проутюжив пулеметный расчет, двинулась дальше.
Пулеметчик был засыпан землей. Но он выбрался из могилы ценой огромных усилий, огромной воли к жизни. Колоссальная физическая сила, сила борца, соединенная с этой огромной волей, возродила его заново. Он взял у убитого товарища автомат, снова спрыгнул в окоп и открыл огонь по вражеской пехоте.
Потом с небольшой группой таких же крепких, хорошо вытренированных смельчаков одним из первых форсирует Днепр. Окруженные со всех сторон немцами, они держатся до тех пор, пока не подходят основные силы. Ранение… Орден Ленина…
Потом танковое училище. И снова фронт, где так не обходима была танкисту физическая сила, быстрота реакции, устойчивость вестибулярного аппарата. Второе ранение. Второй орден… Демобилизация. Работа на фабрике. И приход в большой спорт. Логический приход человека, чувствующего себя неуютно, неловко без борьбы, усилий, сопротивления.
Вот что стояло за именем, впоследствии неоднократно звучащим над ареной:
– На ковер вызывается Анатолий Парфенов. Двукратный чемпион Советского Союза, чемпион XVI Олимпийских игр…
Парфенов – динамовец. Но он все-таки наш. Армейский. Армия и фронт создали особого рода землячество. Я думаю часто, что было бы с ним там, на передовой, без той огромной физической и морально-волевой силы, той выносливости, которая подобно талисману хранила на фронте сильных не только духом, но и телом людей? Сумели бы мы противостоять и выстоять?
И еще одна мысль. Армия создавала материал для последующей спортивной работы. Вот та обратная связь, о которой во времена Всевобуча говорил еще К. Е. Ворошилов.
В этом смысле и Иван Богдан прекрасная тому иллюстрация. Его блистательная спортивная карьера была бы невозможна без армии.
Служил солдат в части. Служил, как все служат.
Разве что поражал однополчан своими огромными плечами, ростом и силой. Эдакий Гаргантюа. Жуть до чего огромный. Смотреть страшно.
Жизнь армейская идет своим чередом. Стрельбы, марш-броски, кроссы по пересеченной, военное троеборье. Иван кинет гранату – найдут в соседней области ребятишки. Спортом не занимается. А зачем? Ему и так сил не занимать. Здоровья на роту хватит, да еще на соседей останется.
Между тем слух пошел. Будут проводиться соревнования на первенство дивизии по борьбе. Но вот незадача. От части некого ставить в тяжелом весе. А ему-то что? Он не спортсмен. Ивана уговаривать начинают. Честь дивизии, дескать, сам понимаешь.
– Какая честь? – смеется Иван. – Я же ковра в глаза не видел.
И все-таки его уломали. Богдан уезжает в дивизию и выигрывает первенство.
На гиганта обращает внимание (а как тут не обратить!) тренер Киевского военного округа В. М. Бровченко. Но первый спортивный успех не окрылил солдата и вкуса к борьбе не привил. Потребовалось незаурядное искусство тренера, чтобы раскачать богатыря. Раскачав, остановить его было уже невозможно. Солдат становится двукратным чемпионом мира и чемпионом XVII Олимпийских игр. Одним из сильнейших борцов мира…
