тут случилось что-то совершенно непонятное. Марик с Иваном вдруг разом замерли в неестественных позах, наставив друг на друга пистолеты. Я взглянула на Леру с Катей. Они обе точно приклеились к своим классикам – каждая стояла на одной ноге, будто бы готовясь к следующему прыжку. Парень на лавке так и застыл с глупой гримасой, окунув эскимо в рот. А смешная Пеппи, кажется, никак не могла сигануть через опустившуюся к ногам скакалку. Все они выглядели неестественно и страшновато: точно игрушки, в которых сели батарейки или внезапно кончился завод. Или как моя лягушка подо льдом… Я даже на миг перепугалась, что окончательно сбрендила. Но рядом стояли такие же, как и я, ошарашенные прохожие. Они крутили головами как ненормальные, разглядывая замерших ребят. И тут я увидела ту самую парочку, что попалась мне первой: двое взрослых парней стояли рядом, замершие, точно фотоснимки. Они, как по команде, развели руки в стороны и задрали головы вверх. Я тоже взглянула в небо. Там парила пара отпущенных воздушных шаров. Ветер дул им в круглые бока, отчего шары крутились, точно вальсирующие толстячки…
Когда я вновь опустила взор к земле и осмотрелась по сторонам – никого из замерших ребят уже не оказалось рядом. Пара, отпустившая шары, деловито беседуя, двигалась к дальней аллее. Справившись с эскимо, парень в шортах вскочил с лавки и выкатил из-за нее здоровенный велосипед. К нему на багажник тут же запрыгнула забавная Пеппи. И ребята покатили вдаль, виляя хвостом длинной скакалки. Катьки и Леры вовсе не было на месте. Лишь незнакомые девчонки уже вовсю начали осваивать их классики. Ничего не соображая, я продолжала крутить головой. И тут увидела Ивана. Он засунул пистолет за пояс и теперь вышагивал по аллее, что убегала вдаль от центра. Я все смотрела ему вслед, и мне казалось, будто широкие Ванины плечи раздвигают зелень веток по бокам узкой дорожки. Он не оборачивался, будто вовсе не носился пару минут назад вокруг меня, играя в войнушку. Наверное, я бы протерла дырку в спине у Ивана, если бы кто-то, тихонько подкравшись сзади, не залепил мне глаза ладонями.
– Марик?! – выдохнула я.
И тут же передо мной возникло его озорное лицо. Марк смеялся, обнимал меня и снова хохотал до слез.
– Здорово я придумал? – Его радости не было предела. – Каково, а?
– Что это было? – я все еще не могла прийти в себя.
– Флешмоб![6]
– Что?
– Вик, понимаешь, я тут ребят подговорил, и мы решили устроить этот розыгрыш, а заодно развлечься. И мне кровь из носа как надо было выманить тебя сегодня в парк, чтобы оценила представление! Звоню я тебе домой, а твоя мамаша говорит, что ты уже здесь. Ну мы все и рванули сюда, как договаривались. Пригнали в парк и честно изображаем детей. Кто смешно оделся, кто прыгалки взял, кто мелки… Ну, да ты все сама видела – Катька к назначенному часу вызвала тебя на круг. Ровно в двенадцать все участники должны были замереть, как по команде, постоять так минуту, и все – можно расходиться…
– Но зачем все это?
– Так весело же? – с надеждой взглянул на меня Марик. – Такие штуки сейчас по всему миру проводят. Ну я и захотел показать тебе замершее детство… А когда ребятам такой флешмоб предложил, все сразу согласились.
– Да уж, весело. – Я до сих пор не могла поверить, что ребята вот так запросто собрались и все это провернули.
– Так улыбнись! – встряхнул меня Марик. – Не стой, как отмороженная…
– Сам ты отмороженный, – попыталась обидеться я, хотя улыбка уже сама прыгала на губы.
– Ну, хорошо, не отмороженная, а ледяная, – и, чтобы совсем задобрить меня, Марик добавил: – Царевна!
– Ну ты скажешь! – рассмеялась я и тут же снова вспомнила свою лягушку.
Мы с Мариком стояли в старом парке, разглядывая друг друга, будто только что встретились впервые. А я смеялась и думала, что моему детству, как и царевне-лягушке, настала пора выбираться из-под ледяного панциря, под который я его загнала, – и будь что будет! А где-то вверху, над нашими головами, танцевали вальс два отпущенных в небо воздушных шара…
Глава шестнадцатая
Вслед за мечтой…
Рабочие будни ворвались в май: такие непрошеные, такие непосильные. Школа будто бы решила выжать из нас последние соки, а затем, жадных до отдыха и совершенно обезвоженных, выкинуть на солнечные морские пляжи или к тенистым подмосковным прудам. В воздухе уже висело что-то необъяснимое, жаркое, манящее. И люди вокруг менялись, точно их вытащили из темных углов под ясное небо и открытое солнце – каждая, даже самая маленькая черточка, что была совершенно незаметна в темноте, теперь стала ясна и очевидна.
Сегодня, когда я к вечеру вернулась домой после дополнительных занятий в школе, Лера с мамой уже сидели в гостиной и смеялись как ненормальные.
– Что здесь за цирк? – я удивленно воззрилась на хохотушек.
– Лапочкин… – только и смогла выжать из себя мама.
– Опять что-то отмочил в сочинении? – Я взглянула на Леру.
– Нет, на этот раз до сочинения не дошло, – хихикала она. – Мы «Ромео и Джульетту» проходили. Так бедный Лапочкин всю трагедию от корки до корки прочел. А все ради чего?..
– Ну?
Лера опять начала давиться смешками.
– Ну-у! – не выдержала я.
– Обидел Лапочкина Шекспир, ох, как обидел! – смеялась мама.
– Да хватит издеваться, – начала злиться я, хотя сама уже не могла сдержать улыбку. – Говорите уже.
– Он всю трагедию внимательно так вычитывал и все пытался найти место, где Ромео говорит: «Та же ботва, Джульетта!» – теперь Леру накрыл новый приступ смеха. – Жаловаться ко мне пришел! Говорит, урезан текст в его издании…
– Лера, ты меня удивляешь, – смеялась я. – Неужели ты слышала это выражение?
– А что, не совсем же еще старуха, – сестра приосанилась.
– ТБД! – подтвердила мама. – ЕМНИП! ТТТ…[7]
Тут уже и я чуть не свалилась от смеха. И откуда только они понабрались этого блогового сленга? Так вот чем мамочка занимается, когда засаживается к нотбуку – по форумам ходит! А статьи по психологии – это все так, для отвода глаз…
– Ну, наш Лапочкин просто ССЗБ[8], – кинула я своим дамам и насторожилась, поймут ли.
– ППКС![9] – отозвалась Лера, убив меня наповал.
Да, очевидно, не только учителя учат своих учеников, но и наоборот. И Лера была тому наглядным примером. Но главное – я впервые видела, как она смеется, а не плачет, встретившись с вопиющей неграмотностью школьников. Думаю, уходить из педагогики она все же не станет…
Проходили майские денечки, один за другим – каждый все теплее, все длиннее. Лишь изредка небо заволакивали тучи, и тогда казалось, будто лето в этом году не наступит. Но вскоре солнце вылезало на небосвод и с новыми силами проходилось по городу, убеждая – все еще будет!..
Как-то раз к нам на обед заявился Илья. Выглядел он загадочно и поначалу был до странного молчалив.
– А я, вообще-то, попрощаться зашел, – ошарашил он нас, будто бы собравшись с духом.
– Как? – удивленно всплеснула руками мама.
Лера затаилась. Я не находила слов.
– Уезжаю, – с суровым видом отрезал Илья.
– Куда? – испуганно пропищала Лера.
– Далеко, – Илья, кажется, старался впитать каждую Лерину эмоцию. – Туда дней десять только добираться…
– Ах! – Мама схватилась за голову. – Это куда же?
