— Я был в ресторане примерно в половине девятого.
— Почему вы умолчали об этом при нашей первой встрече?
Супруги в замешательстве переглянулись.
— Так получилось, — медленно сообщила Чуркина, — что мой муж вступил в конфликт с гардеробщиком.
— То есть? Расскажите подробнее.
— Я в общем-то хотел понаблюдать за женой, — замямлил, краснея, Чуркин. — Стою в фойе и вдруг вижу, Люся выходит из зала… Я к ней подбежал и… Знаете, — Чуркин искоса взглянул на следователя, и глаза его за стёклами очков были жалкими, — не нравится мне, когда у них всю дорогу какие-то поводы для сабантуйчиков — то юбилей, то премия, то ещё что-нибудь… Короче, я говорю гардеробщику: «Давай её плащ». А он мне: «Без номерка не имею права». Ну, тут я, конечно, погорячился, хотел сам взять…
— Он ненароком заехал локтем в зеркало, и оно треснуло, — рявкнула Чуркина.
— Вот как? А потом? — поинтересовался Головачев.
— А потом он удрал… А я… Вы уж меня извините… Так не хотелось дальнейшего скандала, разбирательства… В общем, когда хотели составлять протокол, я сказала, что этот гражданин, который ко мне приставал, спьяну обознался, я его впервые вижу… — Она виновато отвела глаза.
— Понятно, — сказал Головачев, барабаня пальцами по столу. Картина в целом была ему ясна, оставалось выполнить некоторые необходимые формальности, в том числе получить подтверждение всего случившегося из уст самого пострадавшего.
— Фамилия гардеробщика там не упоминалась?
Чуркина встрепенулась.
— Ой, знаете, упоминалась! Он ещё кричал: «Кургузов этого дела так не оставит!»
Дежурный по управлению передал Дудину, что опять звонил участковый инспектор Трофименко и сообщил важную новость… Живущий в доме № 2 по Северному проезду пенсионер Слуцкий Семён Ильич после предъявления ему фотографии Мальцева опознал в нём гражданина, которого видел 26 -го вечером беседующим возле соседнего дома с другим, неизвестным ему мужчиной. Дудин сразу же выехал на место.
Трофименко оказался кряжистым, уже немолодым человеком, с одутловатым лицом. Но улыбка его Дудину понравилась. Улыбка была широкая и немного простодушная.
Пока направлялись от общественного опорного пункта милиции, где состоялась их встреча, к дому Слуцкого, Дудин спросил:
— Что за человек этот пенсионер? Не фантазёр, часом?
Трофименко издал короткий смешок.
— Говорить любит. Это точно. Бывает, что и не по делу. Сейчас вот конфликтует с нашим домкомом. Такой шум стоит…
В квартире Слуцкого, в тесной прихожей повернуться было негде. Из кухни несло каким-то чадом, но, перебивая этот чад, стойко пахло грибами. Хозяин, неуловимо смахивающий на французского киноактёра Луи де Фюнеса, встретил пришедших в потёртом махровом халате, из-под которого виднелись ноги, обтянутые кальсонами не первой свежести.
Сразу же после обмена приветствиями и взаимного представления он провёл гостей в ближнюю комнату и, не предложив сесть, ринулся в атаку.
— Вам давно надо было спросить у Слуцкого, дорогой товарищ Дудин. Слуцкий живёт здесь десять лет и всегда в курсе.
— Вы же были за городом, Семён Ильич, — миролюбиво сказал Трофименко, с любопытством оглядывая стены, увешанные связками сушёных грибов, семейными фотографиями и декоративными тарелками.
— Да. А что? Вы знаете, сколько сейчас грибов? Так вот, когда Слуцкий идёт собирать грибы, он ещё даст фору молодым. И это в мои 78 лет! — Семён Ильич торжествующе воззрился на Дудина. — А что вы стоите, юноша? Садитесь! — Он широким жестом указал на продавленный диван.
Дудин с опаской присел. Трофименко пододвинул к себе колченогий стул. Слуцкий прислонился спиной к ветхому зеркальному шкафу и, скрестив руки на груди, застыл в выжидательной позе.
— Семён Ильич, — начал Дудин, извлекая из карманов фотографию Мальцева, — вы сказали, что человека, который изображён на этом снимке, вы видели около дома № 4 в обществе другого, незнакомого вам мужчины. Так?
— Совершенно верно, — с достоинством констатировал Слуцкий. — Это было в среду, 26-го. Почему в среду? Потому что в половине девятого за мной должен был заехать мой старший сын и отвезти на дачу. Вы знаете, у мальчика оказались большие способности. Он уже судья всесоюзной категории по пинг-понгу.
Не вдаваясь в обсуждение блистательной карьеры Слуцкого-младшего, Дудин задал следующий вопрос:
— Семён Ильич, а что делали вот этот гражданин, который на фотографии, его фамилия Мальцев, и тот, второй?
— О, я так понимаю, у них был конфиденциальный разговор. Когда я подошёл к соседнему дому, этот, на фотографии, стоял ко мне лицом. Я его хорошо разглядел. А другой — спиной. Слышу, ваш Мальцев строго говорит другому: смотри, мол, Ерофеич, даю тебе ещё два дня, а после в суд.
— Вы это… Ручаетесь, что так было сказано, Семён Ильич? — спросил участковый.
Слуцкий снисходительно оглядел его с ног до головы.
— Молодой человек, ваша мама только тихо радовалась, если бы у вас в ваши годы был такой слух, как у меня в мои. А знаете от чего? Крепкий сон и правильное положение в постели. Вы, например, как спите? — обратился он к Дудину. — Я в одном журнале прочитал: кто спит на животе — недоволен своей работой, кто на боку — склонен к тоскливости и нуждается в нежности, а кто на спине — тот сильная личность!
— Хорошо, хорошо, — поспешно перебил Дудин, — это очень интересно. Но давайте уточним. Вы слышали, как было сказано «Ерофеич»? А может, «Ермолаич»?
— Я, товарищ инспектор, ещё в здравом уме и могу отличить козу от носорога, — обиженно произнёс Семён Ильич. — Было сказано «Ерофеич»!
— Понятно, — миролюбиво согласился Дудин. — Значит, расписка, а через два дня в суд? Так? А больше они ни о чём не говорили?
— Не слышал. Я прошёл мимо. Откуда мне знать, что вас это заинтересует?
— А они куда делись?
— Вы знаете, я когда прошёл мимо, то потом обернулся. У меня есть такая привычка — оборачиваться.
Так вот, тот, который Мальцев, уже пошёл вот туда, к пустырю. — Слуцкий махнул рукой в сторону окна.
— А другой?
— А другой постоял и пошёл вслед за ним.
— За ним? И вы его по-прежнему видели только со спины?
— Ах, товарищ Дудин, если бы я знал, что это нужно, так я бы его обежал со всех сторон…
Дудин немного подумал, потом решительно проговорил.
— Семён Ильич, вы могли бы показать на улице, в каком именно месте вы видели Мальцева и того неизвестного?
Через несколько минут Слуцкий, одетый в добротное ратиновое пальто и коротенькие, по щиколотку, брючки, привёл сотрудников милиции к дому № 4. У фасада росли две чахлые берёзки, нижние ветви одной из них были надломлены.
— Вот, балуются сорванцы, — сокрушённо пробурчал Трофименко, поднимая безжизненную ветвь. — А ведь только недавно посадили… Сердце кровью обливается…
— Как, по-вашему, чем оно ещё может обливаться? — резонно заметил Слуцкий и, неожиданно распалясь, набросился на участкового: — Это, между прочим, плоды безрукости нашего домового комитета. Кто там председатель? Бычков! А Бычков потерял свою нравственную чистоту перед жильцами, диктаторскими методами выводя одних членов домкома, с ним несогласных (тут Семён Ильич со значением на секунду умолк), и кооптируя других, ему поддакивающих!
Трофименко оторопело приоткрыл рот, намереваясь возразить, но Дудин решительно прервал
