обыскивают все: трюмы, верхние палубы, шлюпки… Не глаза – компас! Не спрятаться тебе от них! Как крысы, шарят по щелям!..
Я не отступался. Меня не волновали его доводы.
– Говорю тебе, нам нужно уехать! Понимаешь? Уехать! Ты должен свести нас с кем-нибудь!
– Пошел ты, малахольный!
Он бросил взгляд на часы и встрепенулся:
– Черт!.. Черт! Патруль! Пять часов! Патруль!
Удобный предлог сменить тему.
– Послушай, мне пора закрываться! Давайте, проваливайте!
– Не слишком ты вежлив, уже девушкам хамишь? Хорош фрукт!
– Пропади ты! Пропади пропадом! – заорал он, вне себя от бешенства.
– Ладно, – бросил я ему в ответ. Снова уселись…
Правда, Вирджиния подавала мне знаки: она не любила ссор… Состен хлопал глазами, а я сидел как пришитый и близко к сердцу не принимал.
– Не дождешься, не уйдем! Говори, где кораблишко, куда поплывут твои людишки?
Ну, совсем тупой придурок!..
– Катись, говорю! Понял, сопляк? Лоботряс, засранец!..
– А вот и не уйдем, не уйдем!
Я дурачился, подскакивал на заду, точно промокая штанами скамью. С места не сойду!.. Мысленно хвалил себя, цыкал ему «Ксс!.. Ксс!.. Ксс!..»
– Ничего, не съест нас твой патруль!
Он понял, что я бросил ему вызов.
Он мысленно прикидывал, что делать дальше. Посмотрел на нас, на текущую вдали широкую Темзу… снова с сомнением взглянул на каждого из нас по очереди, еще не решив, стоит ли что-либо предпринимать… Перевел взгляд на пол, на мои руки… Зная о присущем ему кошачьем проворстве, я держался настороже.
Я потрогал свои карманы, похлопал по себе, точно что-то искал…
– Берегись, бомба! – завопил я. Шутка!
Он отпрянул от стола с обезумевшим взглядом…
– Фер… фер… Фердинанд! – пролепетал он.
Глаза у него вылезли на лоб… Замер, задыхаясь… Я показал ему пустые руки:
– Сиди уж, дурачок!
Все заливались смехом. Я успокаивал Проспера. Он через силу промолвил:
– Убирайтесь!
Опустился на скамейку – ноги под ним подгибались. Совсем не в себе, дурья голова! Так перепугаться, и из за чего!..
– Ладно, избавляем тебя от нашего общества… Только судно назови! Мы уезжаем!
Сказано было примирительно.
Если он ничего не ответит, начну по новой, что-нибудь придумаю! Достану до потрохов!
– Не упрямься!.. Посудина! Тебе же бог знает сколько их известно, чтоб тебе пусто было, выкладывай!..
Он никак не мог решиться, мотал головой.
– Ну же, ну!.. Решайся, выкладывай! Уже пять часов!
– Вон отсюда гады, вон!
Он снова выставлял нас за дверь!
– Что же ты такой злюка, Проспер? Смотри, брошу! Тебе-то какая корысть?
Я притворился, будто снова ищу у себя по карманам. Он совсем потерял голову.
– Вон отсюда, вон!
– Назови имя – и мы смываемся! И больше ты нас не увидишь, идет?
Он мялся… сопел… не знал, что сказать…
– Но у вас же нет ни шиша! Куда вы плывете?
– В Америку!
– Да ну!
Нас ничто не могло остановить.
– А что, Жюжюб не уехал? А Люлю Блоха? А Вильмомб? Так нечего говорить, что это невозможно, господин Просперо! Вы прекрасно осведомлены, но решили помалкивать, сеньор Просперо! Скрытничаете!
Говорю с ним, как Мэтью, вытягиваю из него жилы, он растерян – то вставал, то садился, что-то бормотал, не хотел сдаваться… Вдруг в смятении привстал и перднул… Перднул оглушительно. Звук трескуче раскатился между стен… Ошарашенный, оторопевший, он сидел на скамье, тупо уставившись на нас…
Мне неловко перед Вирджинией… настоящая скотина!.. Состен прыснул от смеха: вот уж учудил! Ничего, я развяжу язык этому срамнику! Он съежился на скамье и точно оцепенел. Упрямства хоть отбавляй!
– Убирайтесь! – буркнул он. – Убирайтесь к черту!
– Мы не уберемся! Выкладывай!
Я как сидел, так и не тронулся с места. Он заерзал, не поднимаясь с места, толчками передвигая задницу к стойке, но я не желал, чтобы он двигался!
– Оставайся на месте, Проспер!
Еще сантиметр, и я запущу ему сифоном в рожу. Он застыл.
– Ну, так что?
– Ладно, ты этого хотел. Потом не жалуйся! Решился наконец, обливаясь потом.
– Не бойся, плакать не будем… Слушаем тебя!
– Жовиль… Кэннон-док… Передайте ему от меня… Кэннон-док…
– Точно? Без дураков? Жовиль? Кэннон? Я опасался подвоха.
– Не волнуйся, ты от Просперо!.. На таможне лучше не пылить… Тихонько проходи… Может быть, он еще принимает людей на борт…
– Пункт назначения?
– Ла-Плата.
– Идет!
– Все трое?
– Давай-ка глянем!
Пусть покажет в окно: надо же знать, куда пробираться.
– Самые высокие мачты… Фу, будь оно проклято!
Совсем я его затыркал.
– Мачты… В столону Милл-Уолл… Ну да, Кэннон-док…
– Самые высокие…
Со зрением у меня был полный порядок!
– Спросишь Жовиля… Скажешь, от Проспера… Он поймет…
– Значит, парусник?
– А тебе «Лузитанию» подавай?
– А после того, как взойдем на борт?
– Играть в «манилу» будете!
Мне были нужны подробности.
– Как называется судно?
– «Конг Хамсун»… Шкипер Жовиль… «Конг Хамсун»…
Я повторял название про себя.
– А если нас вышвырнут?
– Сам увидишь.
– Нет уж, мой дорогой, это ты нас снова увидишь!
Я продолжал давить на него.
