явился? он смеется! к тому же!.. ему весело! на свой манер: оооа! непонятно, с чего бы это!.. он говорит с другими, не особенно торопится к нам… теперь можно и показаться!
– Heil Xappac!.. heil. Боже мой!
Да, это он!.. и бронированный автомобиль! наконец-то наш висельник здесь!.. я тут же на него набрасываюсь!
– Харрас! проходимец! я представляю вас к награде! пальма и крест! не знаю, как нам удалось здесь уцелеть! эти ваши скоты уже успели здесь перебить друг друга!.. теперь нам пора в отпуск!.. к вам в отпуск! подлечить нервы!
Я его рассмешил… оооа! мы всегда его смешили… я смотрю на него, он похудел… похудел, однако кое- что осталось!.. он в два раза больше, чем я… но он совсем не грустный, нет! этот человек не способен грустить… должно быть, он слишком много путешествовал?… я ему это говорю… спрашиваю его…
– Нет!.. нет, старина!.. у нас были небольшие неприятности… много! тысяча неприятностей!.. гораздо хуже, чем здесь, старина!.. хуже! вы мне не верите?
Я понимаю, что Грюнвальда больше нет… ни телеграфа… ни большого bunker'a… ни финских коллег… ни барышень машинисток… все это было сдуто, сметено, сожжено!.. капитуляция!.. две ночи!.. всего за две ночи! пффф!.. он изображает и жестикулирует… пффф! мы, наверное, видели даже отсюда?… конечно! наблюдаем каждый вечер!.. практически каждый день!.. пффф! пффф!
– А как Лиссабон?
Спрашиваю я…
– Нет больше Лиссабона!.. все тамошние главные санитарные врачи тоже задают себе вопросы… кто?… что?… как?… оооа! смешно!.. я тоже!.. последний вирус холеры уже истреблен!.. сомнительная ветрянка в Бейруте!.. семь случаев проказы в Дакаре!.. и все! а в войсках?… ничего!.. ни у русских, ни у турков… штатские, военные, все вакцинированы, Детуш, это конец!.. во Франции уже даже алкоголиков не осталось!.. только один случай белой горячки в Тулузе!.. мой бедный коллега, теперь война победила чуму!.. даже безумцы выздоравливают!.. Дюрер уже устарел! оооах!.. все нужно переделать! вы помните его четырех всадников? все они вакцинированы, вакцинированы! это же санитары!.. санитары! у этой войны нет никаких причин кончаться! дезинфекционный Апокалипсис! теперь, коллега, пора переходить на пращи!.. на арбалеты!.. секретное оружие?… пфуй! ооаа!..
Снова самодовольный смех! но он вооружен до зубов! черт бы его взял! я вижу! два маузера! и еще три гранаты с ручками! теперь моя очередь смеяться!..
– Вы тоже собираетесь обратить их в бегство?
– Кого?
– Да русских же!
– Кстати, вы в курсе, что они не так уж далеко?
Он, по крайней мере, не пытается подсластить пилюлю…
– Где они, как вы думаете?
– А, их войска?… довольно близко… я так думаю… это вполне вероятно… я этого не отрицаю…
Ученый, Харрас, он видит вещи такими, как есть… никакой «пропаганды»…
– Где они теперь?
– Уверен, что уже во Франкфурте-на-Одере!
– Русские?
– Да!
Я так и окаменел… мы здесь неплохо устроились… хорошо все же быть в курсе дела… они обломились не только с тифом и холерой… с татарами, кажется, тоже… Франкфурт совсем недалеко!..
– Харрас, кстати, по поводу вашей книги…
Он уже забыл…
– Та, что мы готовили…
– Ах да!.. ах да!
– История франко-немецкой медицины!
Он вспомнил…
– Я к ней даже не притронулся!.. не из лени, но у меня не было ни минуты! ни днем! ни ночью!
– Я знаю… знаю…
– Досье там… посмотрите! у стены… пачки!..
Пачки трясутся…
Он смотрит на досье… ооаа! как это смешно!.. о, но я тоже люблю пошутить!
– Харрас, пусть русские приходят!.. у нас для них даже избы есть!.. мы подготовились! а в избах дамы!
Кстати, нужно сходить на них взглянуть… я спрашиваю у него, он не против… он ничего нового здесь не узнал!.. ему лучше меня известно, что произошло… похороны… убийства… он ничего мне не сказал, но, кажется, совершенно не удивлен… вид у него добродушный… я бы даже сказал, пресыщенный… может, он все же чего-то не знает? например про шкаф?… но раз уж мы шутим!.. я решился…
– Вы знаете, Харрас…
О, не стоит!.. он меня останавливает…
– Ну да!.. нуда! мои бедные друзья! вы просто оказались в чрезвычайных обстоятельствах!
Он успокаивает меня! ему нас даже жаль… мы достойны сожаления, вот и все!.. нас пора оплакивать!.. да! да! и в завершение всего ооооах!.. мощнейшее! мы думали, что опустошили шкаф, а на самом деле, мы к нему и не притронулись… он по-прежнему полон!.. я сомневаюсь?… ах я сомневаюсь! Харрас идет туда, встает на четвереньки… выпятив свой огромный разноцветный зад… забавно, в такой позе он напоминает хамелеона… он вытаскивает! доску! и вот!.. что за изобилие бутылок здесь скрывается! и ветчина, и сосиски! и еще четыре корзины шампанского! есть чем накачать целые орды… русская армия может приходить!.. людям из деревни об этом кое-что известно… Харрас знает, что им известно, ему на это плевать!.. с ним шесть CA… даже восемь… а как насчет?… охраны избы?… нужно об этом поговорить… начнем с Крахта!.. он зовет его… и вот я слышу!
– Крахт!.. Крахт, слушайте!.. все bibelforscher'ы предатели, трусы и педерасты… никогда не доверяйте этим людям!.. пошлите туда двух CA!.. если кто-нибудь будет дергаться: птаф! сразу стреляйте!.. не раздумывая! вы меня понимаете? зато эти bibel'и прекрасно делают гробы… разве я не прав? скажите?
– Ja!.. ja! Мсье Oberarzt!
– Теперь заставьте их перенести все туда!.. все это! туда!
Все – это по меньшей мере двадцать бутылок «красного» плюс две корзины Mumm… и три здоровенных банки ветчины… плюс невероятное количество банок гусиного паштета! и рийеты… есть чем поправить здоровье!.. целый магазин delikatessen!
– Пусть они не экономят! я хочу, чтобы все было съедено! завтра привезут еще!.. но только пусть они не выходят!.. иначе птафф! птафф! Крахт!.. вы меня поняли?
– Конечно, мсье Oberarzt!
Теперь он разберется со мной!.. он выглядит весьма внушительно со своим здоровым маузером, фанатами и биноклем… в полном обмундировании он, как я вам уже сказал, в два раза толще, чем я… даже очень похудевший… к тому же его каска, плащ, сапоги все раскрашены, разрисованы, зеленым, желтым, красным… камуфляж… bibel'и тоже раскрашены, в зеленый, желтый, красный… но они для того, чтобы их лучше было видно издали!.. поди пойми!
– Мой дорогой Детуш, это еще не все! кажется, сюда приезжал судебный следователь… Untersuchungrichter! ах, произнесите это слово! доставьте мне такое удовольствие!
Я произношу…
– Оооа! а как его имя? вы знаете?
– Понятия не имею!
– Рамке! а вы знаете, чем он занимался при Гинденбурге?
– Да, я знаю! ревизор мне говорил: он был дамским парикмахером…
– Точно! на Gegnenstrasse… Meisterfrisor… в салоне Данаи…
– Мой дорогой Детуш, это не все! хватит заниматься пустяками! берем инициативу в свои руки!.. вдвоем! стол!.. два стула! сейчас увидите!.. как работает нацистская администрация! коллега, сейчас я вас
