Теперь уже карьера Льва Николаевича вполне задалась. После крещения он получил потомственное дворянство и чин колежского регистратора, а вскоре и губернского секретаря. В 1809 году был зачислен в службу подканцеляристом в Экспедицию о государственных доходах Министерства финансов. В нем вдруг обнаруживается и предпринимательская жилка, и параллельно, при участии финансового гения v его друга Перетца v он успешно подвизается на ниве коммерции: занимается военными поставками. Постепенно он обрастает связями в бюрократическом мире (особенно полезным оказалось его близкое знакомство с влиятельнейшим сенатором, комиссаром Царства Польского Н.Н. Новосильцевым) и деловых кругах. В 1815 году его производят в титулярные советники.
Его трагедия 'Сульеты, или Спартанцы осьмнадцатого столетия. Историческое повествование в пяти действиях', поставленная на сцене Александринского театра 30 мая 1809 года, имела шумный успех. Приуроченная к приезду короля греко-албанской республики Сулли, который вместе с Александром I посетил премьеру, пьеса была тем более злободневна, что повествовала о героической борьбе греков- сулиотов, обитавших в нижней Албании, против завоевателей-турок. Успешный исход этой борьбы за независимость не мог не привлечь внимание русского зрителя и, более того, самого царя. Говоря о драматургических особенностях пьесы, исследователи отмечают 'экзальтированный патриотизм 'неустрашимых греков', экзотичность аксессуаров, введение батальных сцен с хорами и особое внимание к женскому героическому характеру'. Последняя партия пьесы обретала свою актуальность именно для российского патриота. Героиня трагедии Амасека, вдохновительница побед над турками, восклицала: 'Потомки Лакедемонцев! Достойные братья храбрых С л а в я н! [вот где ключевая идея! v Л.Б.]'
Автор посвятил эту пьесу известной даме сердца царя, фрейлине М.А. Нарышкиной и удостоился высшей монаршей милости: был зван в императорскую ложу и получил золотую табакерку с бриллиантами. В спектакле участвовали лучшие петербургские актеры, пьеса не сходила со сцены почти два десятилетия.
Закономерно, что российский патриотизм приводит Неваховича в стан предтечей славянофильства в русской культуре. В 1809 году сближается с известным поэтом и драматургом А.А. Шаховским и даже живет у него в доме. Шаховской был занят написанием пьесы на ветхозаветный сюжет 'Дебора, или Торжество веры' и обратился к еврею Неваховичу именно как к знатоку истории Израиля и Священного писания. Вот что он потом напишет: 'Я почитаю своей обязанностью сказать, что г-н Невахович- воспомоществовал мне не только своими сведениями в еврейской словесности, но даже он (по сделанному нами плану) написал некоторые явления 1- го и 2- го действий, переложенные мною с небольшими изменениями в стихи'. В основе сюжета трагедии лежит библейский рассказ о подвиге еврейской пророчицы Деборы, избавившей свой народ от ханаанского ига. Однако для русской гражданской и патриотической поэзии начала XIX века библейская и, в частности, ветхозаветная образность приобрели особый смысл и значение. В сознании россиян (особенно накануне Наполеоновского нашествия) состояние гражданской ответственности за судьбу отечества ассоциировалось с Ветхим Заветом, с борьбой древних иудеев за освобождение Израиля. Так само еврейство Неваховича работало на идею русского патриотизма.
В дальнейшем Невахович сосредоточился на делах, от изящной словесности весьма далеких, в коих весьма преуспел. В 1813 году он под покровительством всесильного Новосильцева переезжает в Варшаву и становится главным поставщиком продовольствия и фуража для русской армии в Польше. Ему удается оттеснить докучливых конкурентов и в 1816 году (при поддержке того же Новосильцева) заполучить право на управление всей табачной монополией в Царстве Польском. Дальше v больше: в его руках оказывается продажа спиртного и мяса в Варшаве, аренда кошерного дохода и т.д. С 1821 года он служит уже в Правительственной комиссии финансов в Варшаве и в награду за усердие и рвение получает ордена Св. Станислава 4-й степени и Владимира 4-й степени. Обласканный властями, Лев Николаевич становится одним из самых богатых людей царства Польского, владельцем многих домов и роскошного трехэтажного особняка в Варшаве. И хотя в деловых кругах он снискал себе репутацию надежного партнера и умелого организатора, мелкие торговцы и шляхта почитали его плутократом, разоряющим страну. Неудивительно поэтому, что в первый же день Польского восстания 29 ноября 1830 года мятежная чернь разгромила дом Неваховича в Варшаве. Но хозяин, по счастью, не пострадал v бежал за полтора месяца до сего события, прихватив с собой деньги и драгоценности. Своим детям он оставит потом весьма крупное состояние, назначив своим душеприказчиком друга юности Перетца.
А что творчество? Реализовав себя вполне в сферах карьеры и благосостояния, Лев Николаевич как будто успокаивается на этом и пописывает лишь от случая к случаю. Прошла пора читательского и зрительского успеха, и приходится признать: некогда талантливый писатель растерял и прежнюю свою мастеровитость, и литературный дар. Поздние его опыты не заслуживают даже упоминания.
Невахович похоронен на лютеранском (Волковом) кладбище в Петербурге. На его надгробном монументе выгравирована надпись: 'Там обители, миры, пространства v они блистают в полной юности, после истечения тысящелетий; перемена времен не лишает их лучезарного света. Здесь-же под вашими взорами все истлевает, время угрожает разрушением земному великолепию и земному щастию.. Из трудов покойного'.
Очень выразительно и проникновенно пишет о жизни Неваховича культуролог В.Н.Топоров: 'Он вкусил и немало горечи, испытал и неудачи, и неблагодарность, и разочарование, и крушение иллюзий. Как, умирая, оценивал сам Невахович свою 'русскую' жизнь, мы не знаем, но в России на рубеже двух веков и двух тысячелетий память о нем сохраняется, точнее, оттаяла после десятилетий ледяной стужи, беспамятства и равнодушия, и эта память v признательная и благодарная: она прежде всего о самом человеке и о лучшем из того, что им сделано'.
* * *
От брака с Екатериной Михельсон (1790-1837) у Неваховича было двое сыновей и дочь. Старший сын, Александр ( ум. в 1850-х гг.), драматург, заведующий репертуарной частью Императорских театров, переводил водевили с французского, а в 1829 году поставил 'Гусмана д'Альфараша' v веселый фарс, пользовавшийся у зрителей большим успехом, а в 1849 году v 'Поэзию любви'. Младший сын, Михаил (1817-1850), писатель и блистательный карикатурист, был родоначальником русской литературной карикатуры, издателем популярных в свое время журналов 'Ералаш', 'Волшебный фонарь' и др. Внуками Льва Николаевича по матери, Эмилии Львовны, были всемирно известный ученый, лауреат Нобелевской премии Илья Ильич Мечников (1845-1916) и его брат, известный географ и социолог Лев Ильич Мечников (1838-1888).
