Вместо замысловатой прически — аккуратная короткая стрижка и одежда, без слов говорящая: военная подготовка. Дэнни всегда был худым, но в армии он оброс мышцами. Он был темнее Тембе, и черты лица у него были острее. Теперь он стал плотным и компактным, словно кто-то сточил с него все лишнее.
— Ну, и чё терь делать будешь? — спросил Тембе, когда они сидели перед телевизором и смотрели вечерние субботние скачки, потягивая пиво и смоля косячки. Даркус дремал в углу. На экране мужчина с бакенбардами блеял прогноз следующего забега.
— А хэ зэ. Без уголовщины, этточно. Хорош, насмотрелся на всю оставшуюся.
— Ага. Убийства. — Тембе оживленно подтянулся, вцепившись в подлокотники. — Банту, расскажи, а? Про убийства там, все такое. Каково в бою по натуре?
— Дэнни. Меня зовут Дэнни. Не забывай, придурок. Банту умер. И еще — хорош спрашивать о войне. Тебе лучше не знать. Расскажи я тебе хоть половину, ты бы тут в штаны наложил. Так что забудь.
— Но... но... если не товар толкать, чё тогда делать- то будешь?
— Займусь ручным, мать твою, трудом. Вот что я буду
«Жирной шалавой» была Бренда, подружка Тембе, въехавшая к нему через неделю после того, как брат уехал служить. Они спали вместе в беспорядочной куче наверху — пропитывая простыни потом и отходя от пьянок, или крэка, или того и другого.
Дэнни начал с подвала.
— Гидроизоляция, да? — спросил Даркус, выныривая из забытья и вспоминая, как четыре десятка лет тому назад работал на стройке. — Тащи сюда этот мешок, ниггер. — Ирландский хохот, густой, как овсянка, цемент, боль в запястьях.
— Ага. Так и есть, дядя. Вычищу всю гниль из той стены и укреплю заново.
— Подпорная стенка, да?
— Не-не-не, это другая.
Он нанял конголезцев. Купил перчатки, очки, комбинезон и маску. Послал Тембе в строительный магазин — заказать две тысячи кирпичей, 50 килограммов гравия, песка и цемента. А пока тот ходил, Дэнни спустился по шаткой лестнице, вкрутил желтую лампочку и принялся за дело.
Сверло впилось в мертель. Дэнни сверлил сверху и с боков, чтобы потом отжать кусок стены. Пыль летела во все стороны, звук не отставал. Дэнни продолжал сверлить, представляя на месте стены кого-то, с кем бы ему хотелось расправиться — какой-нибудь чурка в пустыне или Сканк, его преследователь. Держа перфоратор у бедра, как герой комикса держит ружье, он нажал на кнопку и почувствовал, как мертель дрожит и крошится.
Выпал кусок стены. Даже в мутном свете подвальной лампочки Дэнни увидел, что за ней не земля, как он ожидал. Вместо этого там оказалось какое-то молочно-белое вещество. Немного его было и на сверле, и на неровном полу тоже лежали завитки, похожие на кокосовую стружку.
Дэнни поднял на лоб очки и стянул маску. Присел и поднес к лицу пригоршню вещества. Оно было желтовато-белым, по плотности нечто среднее между воском и мелом. Он стянул перчатку и растер кусочек между пальцами. Вещество крошилось и слоилось. Он бросил крошку на нижнюю губу, пробуя на вкус. Вещество отдавало химией. Он удивленно взглянул на четырехфутовую дыру в стене. Раскачивающаяся лампочка бросала причудливые ленты света на неровную поверхность. Это был крэк. Дэнни нашел крэковую жилу.
Тембе расстроился, когда вернулся и узнал, что Дэнни больше не нужны кирпичи. Не нужны ни гравий, ни цемент, ни песок. Однако от Тембе ему кое-что было нужно.
— Ты ж ведь с этого дерьма тащишься, да? — спросил Дэнни, сидя на кухонном столе. В руках он держал ком крэка размером с голубиное яйцо.
— Тв-вою м-мать! — Тембе не столько присел, сколько рухнул. — Это ж хренова туча дури. Ты где ее взял?
— Не твое дело. Не твое. Оставь это мне. Я нашел нам поставщика. Теперь мы займемся бизнесом. — Он указал на стол с лежащим на нем огрызком карандаша и листком бумаги, покрытым вычислениями: — Я возьмусь за поставки, ты займешься продажей. Вот, — он кинул яйцо из крэка Тембе, — здесь почти восьмушка. Разбей на двадцатки — чтобы вышел фунт. Все продашь, выйдет сороковник, может, и тебе покурить хватит.
Тембе обалдело смотрел на яйцо, разместившееся у него на ладони:
— А «дурь»-то хорошая? Хорошая, не?
— Самый ништяк! Свежесваренная, только с кухни и на стол. Иди, дай шалаве дунуть, посмотри, как ей понравится. А потом иди и толкни немного.
Тембе ушел. Он даже не заметил новенький замок на двери в подвал. Все его мысли крутились вокруг трубки. Дэнни же вернулся к столбцам цифр.
Дэнни возобновил карьеру в торговле крэком с огромной осторожностью. Для начала он оценил размер своих запасов. Одолжил пару сантехнических щупов и засунул их в крэковую жилу. Но сколько бы щупов и в каком бы направлении он ни запихивал, конца крэку не предвиделось. Он вырезал еще часть стены и даже раскопал пол. Где бы он ни копнул, везде был крэк. Дэнни пришел к заключению, что, должно быть, весь дом стоит на огромном куске крэка.
«Дом стоит на скале, — размышлял он вслух. — Но только камень тут совсем другой, сто пудов».
Даже если запасы крэка были лишь ненамного больше, чем показали щупы, его хватило бы, чтобы завалить весь рынок Лондона, возможно, даже всей Европы. Дэнни был не дурак. Выбрось сразу слишком много дури на улицу — и жди визита от Сканка или его корешей. А у этих ямайцев никакого уважения нет. Они, мать твою, что сраные мартышки, только что с пальмы — так Дэнни предостерегал Тембе — клали они и на законы, и на понятия, и плевать им, белый ты или черный.
Нет. Даже если бы Дэнни попытался договориться с ними, как-то указать, что у него есть свои запасы... Нет. Тоже бы ничего не получилось. Они бы его выследили и пришли бы за ним. Дэнни помнил, как выглядели те, за кем приходили на рассвете. Как их будили от наркотического сна, будили ударами маленьких злых «глоков» по переломанным ушам. Будили так, что темные пятна расползались по их коричневым штанам. Нет. Не будет такого.
Дэнни добавил еще один замок на дверь и поставил сигнализацию, срабатывавшую от инфракрасного луча. Через торчковатого интенданта в Алдершоте, который был ему должен, раздобыл противопехотную мину — в обмен на унцию подвальной стены. Ее он закопал в притоптанной земле подвала.
Ночью Дэнни сидел на кровати, купаясь в желтом свете уличного фонаря. Медитативно посасывал косячок и высчитывал следующий ход. Работать надо не спеша. Использовать Тембе как гонца и собирать клиентуру, медленно и аккуратно. Перейти от черной молодежи в Харлесдене, завести себе хороших богатых клиентов, лучшего сорта.
Что в крэке хорошо — Дэнни это знал, к своему сожалению, слишком хорошо — скоро предложение начало превышать спрос. Найди себе белых гурманов, которые только-только нашли в себе вкус к химическим трюфелям, и скоро их жадность сама превратит их в чревоугодников, в ненасытных белых свиней. Разумеется, пока у них есть на это деньги.
Так и случилось. Тембе толкал крэк от Дэнни по всему Харлесдену. Скоро за день он сбывал четвертак, а то и полфунта. Дэнни следил за доходами Тембе с религиозным рвением. Еще не хватало, чтобы младший братишка слишком заторчал с бешеных прибылей. Еще он купил Тембе пейджер и мобильный. Пейджер — для входящих сообщений, мобильный — для исходящих. Так безопаснее.
Пока Тембе носился и катался по своим угодьям, от Кенсал-Грин на юге до Виллисден-Грин на севере, Дэнни отправился в город - заводить новую клиентуру. Он начал использовать часть тех денег, что приносил Тембе, для аренды записывающих студий. Нанимал сессионных музыкантов для записи каверов на ска-песни, которые ему нравились в детстве. Но каверы эти были ударными, а не мелодичными, полными жестких, агрессивных ритмов рагги.
Через звукоинженеров и музыкантов Дэнни познакомился с белыми любителями крэка. Об этих
