Потому что все как-то позабыли, что нужно растолковывать — что такое хорошо и что такое плохо», — говорит Лукас.
Сценарий он начал писать в феврале 1972 года, спустя месяц после предварительного показа «Граффити» в «Нортпойнте». Было прочитано несметное количество сказок, мифов и специальной литературы, в результате чего Лукас открыл для себя Джозефа Кэмпбелла [136]. Внимательное изучение книг Карлоса Кастанеды [137] привело к тому, что его герой, дон Хуан, стал прототипом Оби-Ван Кеноби, а «жизненная сила» мексиканского шамана превратилась в «Силу». Однако, как обычно, камнем преткновения стало неумение излагать свои мысли на бумаге. Прошло больше года, но к маю 1973 года он смог показать лишь 13 страниц «виртуальной» абракадабры. Из первого предложения читатель узнавал, что «речь пойдёт о Мейс Уинду, досточтимом Джедайбенду из Опучи, связанным с Усби Си Джей Тапе, учеником прославленного джедая».
Ни Том Поллок, адвокат Лукаса, ни Джефф Берг, его агент, в сценарий так и не врубились, но ради шутки решили попробовать его продать. Так или иначе, они были обязаны показать проект руководству «Юнивёрсал». «Сам Джордж не хотел договариваться с Тэненом, — вспоминает Поллок. — Да и мы были уверены, что наше предложение не пройдёт — Нед находился в том настроении, когда его лучше не доставать».
Тем временем, месяца за три до официального выхода на экраны «Граффити», Берг умыкнул копию фильма и показал его Алану Лэдду-младшему, шефу производства компании «Фокс» Лэдд начал смотреть в 9 утра, а уже в полдень перезвонил Лукасу и сказал, что готов к сотрудничеству. Они встретились и Лукас предложил ставить «Звездные войны». Замысел будущей картины, чтобы было понятнее, он представил как симбиоз истории о Баке Роджерсе и капитане Бладс. Лэдд закидонами, как Тэнен, не страдал, считался спокойным и покладистым человеком, который, в отличие от Лукаса, никогда не лезет на рожон. Он знал свои рамки, что понравилось режиссёру, и взаимопонимание было найдено.
По словам Поллока, у «Юнивёрсал» было 30 дней, чтобы сообщить о своём решении. Использовав своё время сполна, Тэнен позвонил Бергу и сообщил, что компания не принимает проект «Звёздных войн». Буквально за неделю после вердикта «Юнивёрсал» Берг уладил все формальности с кинокомпанией «Фокс». В соответствии с контрактом, Лукас получал 15 тысяч на разработку сценария, 50 на его написание и 100 — как режиссёр. Компании Лукаса «Корпорация «Звёздные войны» причиталось 40% доходов будущей картины. Бюджет определили в 3,5 миллиона долларов. Лукас понимал, что это ничтожно мало, по, чтобы сразу не отпугнуть компанию, решил не называть Лэдду истинную стоимость проекта.
Фильм «Американские граффити» вышел на экраны 1 августа 1973 года, побил все рекорды посещаемости и в прокате принёс немыслимые 55,1 миллиона долларов. Прямые расходы по производству составили 775 тысяч, ещё 500 тысяч ушло на тиражирование копий, рекламу и афиши. Иными словами, прибыль на вложенный капитал казалась просто невероятной. Тэнен тогда сказал: «На сегодняшний день это самый коммерчески успешный фильм». Доля Лукаса составила примерно 7 миллионов, или около 4-х после уплаты налогов. Представить себя обладателем таких денег, после того, как он с Маршей столько лет жили на 20 тысяч в год, было нелегко. Тем не менее, Джордж и теперь предпочитал говорить, что стакан наполовину пуст, а не полон. В отличие от Фрэнсиса, его образ жизни изменился мало. «Он считал свой успех мимолётным и боялся, что все лопнет, как мыльный пузырь. Мол, никаких гарантий па будущее», — вспоминает Марша. Правда, они всё-таки купили, а потом и отремонтировали в Сан-Ансельмо старый дом в викторианском стиле. Марша назвала его «Паркхаус».
Как и Спилберг, Лукас хотел, чтобы его воспринимали как режиссёра-художника и рассчитывал на свою долю хвалебной критики, которая с фантастической щедростью доставалась Копполе и Скорсезе. В разговоре с Фридкиным он как-то сказал, что его «Граффити» — это американская версия новелл Феллини и удивлялся, почему никто из кинокритиков этого не заметил. Про себя Фридкин тогда подумал: «Бог мой, а парень-то с большим самомнением. Неужели он и правда так думает?».
Через шесть месяцев в прокат вышли «Злые улицы». «Эти фильмы очень схожи, — размышляет Скорсезе. — Один про итало-американцев из большого города, другой — о провинциальной молодёжи. Расписанные стены я увидел тогда в первый раз. Но я решил делать кино для конкретного зрителя, а «Граффити» и «Звёздные войны» подходили для всех».
Хотя автором сюжета и режиссёром «Американских граффити» являлся Лукас, Копполу хвалили не меньше, отмечая присутствие в картине «золотой» руки мастера. Лукас решил поделить прибыль между создателями в соответствии со вкладом в картину. Свою долю должны были получить главный оператор Хаскелл Уэкслер и продюсер Гари Куртц. Но неожиданно между Копполой и Лукасом возникли разногласия по поводу того, кто раскошелится: Джордж считал, что платить должен Фрэнсис, а тот не находил для этого оснований. «Стоит коснуться денег, как Джордж преображается и ведёт себя словно бухгалтер, — замечает Хайк. — Надо сказать, что Фрэнсис был обескуражен, получив якобы причитавшуюся ему сумму». Вот что по этому поводу думает Лукас: «Фрэнсис поставил под сомнение мою порядочность. Отчасти это и стало причиной нашей размолвки». По мнению Дейла Поллака, биографа Лукаса, раньше Джордж и подумать плохо о Фрэнсисе не мог, а после этого случая стал считать его безнравственным типом. (Лукас, правда, говорит, что Поллак повысил градус вражды между ними исключительно ради красного словца.)
Спор кончился тем, что Коппола заплатил Уэкслеру и Куртцу из своих 24-х процентов, которые в итоге превратились в 14, составив в общей сложности 3 миллиона долларов. Несомненно, он заработал бы гораздо больше, если бы сам продюсировал картину. «Могло выйти миллионов 20, — жалуется Коппола. — А так я упустил шанс заработать и основать собственную студию. Теперь я решил самостоятельно финансировать все фильмы «Калейдоскопа». Режиссёр так и не смог простить себе того, что не стал продюсером «Граффити» и ещё долго пенял по этому поводу Элли.
По мере того, как сборы кинотеатров от проката «Американские граффити» увеличивались, у Лукаса появилась возможность пересмотреть условия договора со студией «Фокс». Берг сообщил, что режиссёр может рассчитывать на зарплату до 500 тысяч и увеличение доли в процентах от прибыли. Наученный горьким опытом сотрудничества с компаниями «Уорнер» и «Юнивёрсал», Лукас стремился к самостоятельному продюсированию с тем, чтобы контролировать издержки, связанные с производством. Рассказывает Поллак: «Он успел обжечься на контроле студий. Причём, главное здесь именно контроль, а не деньги, потому что и тогда, и сейчас он находился под контролем извне».
Ещё Лукас настаивал на передачи ему прав на съёмку продолжения картины и музыку к фильму, а также претендовал на прибыль от продаж альбомов с саундтреком. Наконец, он хотел получить права мёрчандайзера. До «Звёздных войн» особых денег это не приносило, но Лукас сумел оценить перспективы этого сегмента. Вопрос, насколько он был мотивирован получением прибыли, остаётся открытым. Как-то во время съёмок картины «В поисках утраченного ковчега», продюсером которой был Лукас, одна из девушек на площадке ни с того ни с сего заявила, что её любимый фильм — «ТНХ». На что тот озадаченно ответил: «Да, а вот денег он не принёс!».
Между тем, планку для Лукаса по-прежнему устанавливал Коппола. Вспоминает Милиус: «Джордж как-то сказал: «Я на одних игрушках сделаю в пять раз больше, чем Фрэнсис на кино. Никаких «Крёстных отцов» ставить не придётся». Я тогда ещё подумал, интересно, откуда здесь ноги растут?». А Лукас, оказывается, всё уже скрупулёзно просчитал. Никаких иллюзий по поводу будущего фильма он не питал: «Я снял, наверное, самую традиционную картину, на какую только был способен. Это настоящая диснеевская продукция. Причём, Дисней сделал 16 миллионов на всех своих фильмах, а я столько собирался заработать только на «Звёздных войнах». Расходы составили 10, значит, прокат их не компенсирует, а вот продажа сопутствующих игрушек должна была хоть что-нибудь отбить».
Вспоминает Хайк: «Когда Джордж говорил: «Я собираюсь делать личное кино», он не имел в виду: «Катитесь ко всем чертям, мы будем делать своё кино, потому что теперь это возможно». Совсем нет. Его не удовлетворяли деньги, которые он получал, и смотрел на проблему как бизнесмен: «Минуточку, что же получается: студии занимают деньги и ещё берут 35% сбора за дистрибуцию. Глупость какая-то. Почему мы сами не можем занять деньги на постановку?!». Как ни крути, а некоторые его смелые, или, если хотите, безрассудные решения в основе имели финансовый подтекст и диктовались отнюдь не совестью художника».
На студии «Фокс» требования и претензии Лукаса воспринимались не иначе, как чудачество. Давно было известно, что на разработку дизайна, производство и распространение игрушек уходит полтора года.
