И свист защипливает прежестоко, И смерть пронзает до ее тоски. И синяками снежными луна До полумертвенности вся избита, И мертвенно синеющим в орбитах Сиянием безжизненна она. Свет темноте и свету темнота Ни в чем не уступают… Площадь эта Могла б служить Гармонии ответом, А в ней молчат из Оперы места… Раскатанные росчерки саней Уже умолкли, больше не скрипели Перед театром, где среди ущелий Пел грустный Демон, бледности синей. И тень идет вдали от фонарей Вкруг фонарей, как некий круг порочный, В мотором в час морозный, в час полночный Нет никого… И тень идет скорей. И в темноту торопится уйти От светом ей начерченного круга. И тени кажется, что в свете вьюга – Что искрами собьет ее в пути… И свист ее пронзительно зовет, Чтоб испытать, насколько одиноко, Докуда только достигает око, Она в недостижимое идет… И тень идет вдали от фонарей, И ей все кажется — в их свете вьюга, – В которой искры борются друг с другом Чтобы угаснуть ярче и скорей. И искры борются между собой, Передавая смерть свою друг другу, И в каждой смерти радужные дуги Сверкают смерти искрою живой. И яростней меж искрами свистит Пронзительная ледяная шелка. Мороз не страшен, что трещит без толка, Куда страшней, когда он шелестит. У ног почти у самых шелестит… Закручивается… и далью вьется… Выкручивается… и не дается… И месть метет… но не взметая — мстит… И на мгновение теряет площадь, И где-то в тьме потерянно скулит, И вдруг, как щель свистящая, из плит Прорвался снова яростней и площе. Свивается в свистящее кольцо И в пальцы леденящие занозы Вонзает… и в глаза вонзает слезы Крупней, чем соль, крутые, как яйцо. Глаза в занозах резкомерзлых слез Свои ресницы в света круг вставляют, И свет обратный кругу отдаляет Видения сверкающие грез. И грезы через мерзлость слез растут, Затмивши ледяные эмпиреи, И делаются жестче и грубее, Но все, что было нежного, — спасут… И свет, обратный кругу колеса Раздваивает невозвратность грезы, Крошит, дробит и вновь сливает в слезы, И свист их снова режет, как коса… И тоненько-претоненько свистит – Чем тоньше свист, тем он труднее рвется. Замерзло эхо… И не отзовется И отзываться сердцу не велит.
