дорогая Аврора, капитан Федерстрём утверждает, что человек, стоящий перед нами, говорит по- русски.
– Скорее всего, он является подлым русским шпионом, засланным в Швецию коварным царём Петром, – мило улыбнулась красотка. – Ну, и что из того? Расстрелять мерзавца, и все дела. Впрочем, можно и повесить. Вон, как раз, подходящая берёзка. Мне рассказывали, что все русские – по неизвестной причине – обожают берёзы…
«Швеция? Аврора?», – пронеслось в Санькиной голове. – «Наверное, это Аврора Кенигсмарк, известная и легендарная авантюристка. Я видел её портрет, висящий в Эрмитаже…. Стоп! Что же тогда получается? Юноша в ярко-жёлтых ботфортах, сидящий на армейском барабане, является Карлом Двенадцатым? Знаменитым и легендарным шведским королём? А я сейчас нахожусь в Кунгсерском лесу, многократно воспетом в толстых исторических романах?».
– Можно, конечно, и повесить, – лениво и равнодушно зевнул шведский король. – А после этого, естественно, и расстрелять. Например, из охотничьих арбалетов. То есть, провести маленький рыцарский турнир – с целью выявления самого меткого стрелка. Призом, естественно, будет являться ваш горячий поцелуй, о, прекраснейшая…
– Не надо, пожалуйста, меня вешать и расстреливать, – зачастил по-английски Мазур. – Никакой я не шпион. Да и с царём Петром, клянусь чем угодно, не знаком лично.
– А, кто же ты тогда? – прозвучал надменный вопрос. – Хотя бы, надеюсь, дворянин?
– Дворянин, – громко сглотнув слюну, сообщил Санька. – Потомственный…. А, вообще-то, я являюсь писателем. Типа – по жизни.
– Писарь? – презрительно скривилась графиня Кенигсмарк. – Фи, как скучно и пошло!
– Не писарь, уважаемая леди, а писатель. Это, извините покорно, две большие разницы…
– Отставить! – поднимаясь с барабана, неожиданно рявкнул Карл Двенадцатый. – Шпион, не шпион. Писарь, не писарь. Туман сплошной и плотный…. Ничего, сейчас проясним ситуацию. Пусть, что называется, Судьба всё решит. Если ты – честный и благородный человек, то живым останешься. Если же являешься подлым и коварным соглядатаем, то погибнешь. Ничего хитрого…. Ну, русский писатель, готов пройти испытание?
– Какое?
– Как, сволочь низкая, с королём разговариваешь? – возмутился юнец. – В петлю, грубиян, захотел?
– Никак нет, государь! – истово заверил Мазур. – Виноват. Исправлюсь. Извините. К испытанию готов.
– Совсем другое дело. Хвалю. Итак, о предстоящем испытании…. Мы с друзьями прибыли в Кунгсерский лес поохотиться. На медведя. С помощью русской рогатины. Знаешь, бродяга, как это делается?
– Знаю, государь. Вернее, только слышал. Но лично никогда участия не принимал…
– Вот, как раз, и примешь, – ехидно усмехнулся шведский король. – Что это за русский, который никогда не ходил на медведя с рогатиной? Нонсенс, однако.…Итак, ты, писака, выгонишь – с помощью длинной палки – медведя из зимней берлоги. А я – в свою очередь – насажу косолапого на рогатину. Всё ясно?
– Ясно, – чувствуя, как сердце замирает от ледяного ужаса, покорно вздохнул Сан Саныч. – Поохотимся. Испытаем, что называется, Судьбу на вшивость.
– Испытайте, сумасбродные и отважные рыцари, – холодно и надменно улыбнулась благородная Аврора Кенигсмарк. – Испытайте. И я на это завлекательное действо полюбуюсь. Со стороны, естественно…
– Федерстрём! – позвал Карл.
– Я здесь, государь!
– Выдай русскому писарю длинную палку. А после этого пристрой на моём плече медвежью рогатину.
– Слушаюсь, государь!
Первым по узенькой тропе, проложенной в глубоких снегах, выступал Карл Двенадцатый, на узком левом плече которого размещалась солидная и тяжеленная рогатина.
За королём, с громоздким пистолетом в правой ладони, шагал Федерстрём. За капитаном шёл Мазур, за которым двигались все остальные участники королевской медвежьей охоты.
«Надо же, а сволочуга Хрусталёв оказался прав», – мысленно удивился Санька. – «Действительно, Карл Двенадцатый разгуливает по Кунгсерскому лесу – без особого напряга – с тяжёлой русской рогатиной на плече. Да, чудеса в решете…».
Минут через пятнадцать шведский король остановился и, обернувшись, велел:
– Федерстрём, пропусти русского.
– Слушаюсь, государь!
– Видишь, писарь, этот высокий сугроб с чёрной круглой дырочкой посерёдке? – непроницаемо улыбаясь тонкими губами, спросил Карл.
– Вижу, государь, – слегка подрагивающим голосом подтвердил Мазур, после чего спросил: – Медвежья берлога?
– Она самая. Короче говоря, тыкай в эту дырку своей палкой. Подожди, я отойду в сторону и упру торец русской рогатины в низенький берёзовый пенёк. Вернее, в его основании…. Ага, всё готово. Тыкай!
Мазур, затаив дыхание, засунул конец длинной палки в сугроб.
– Активней работай! – сердито засопев, велел шведский король. – Активней! Не трусь! Повешу!
Примерно через полторы минуты послышалось недовольное звериное ворчание.
– Пошевели ещё! – приказал нетерпеливый Карл Двенадцатый. – Тыкай! Тыкай! Тыкай!
Неожиданно перед глазами Сан Саныча взметнулась густая снежная пелена, а нос ощутил мерзкое зловоние.
Ещё через мгновение его лица коснулись острые медвежьи клыки.
«Кажется, эта криволапая гадина откусила мне нос», – успел подумать Мазур. – «Здравствуй, белый и пушистый песец! Здравствуй…».
Третий параграф. Слуги Сварога
Где-то рядом раздалось звонкое настойчивое цоканье. Гришка открыл глаза и непроизвольно улыбнулся – на нижней ветке толстой берёзы сидели две огненно-рыжие белки и с любопытством глазели на него.
Ладонь правой руки нестерпимо защипало.
– Что за дела? – поднимаясь на ноги и растерянно шаря в карманах, возмутился Куценко. – Муравейник высоченный, полный злых кусачих муравьёв. Дремучий лес. Белки, понимаешь, цокают…. Ничего не понимаю! Куда подевался Санкт-Петербург? А где синеглазая девушка Виктория, её автомобиль и мой мобильный телефон? Хрень полная…
Белки, перестав цокать, заполошно и испуганно запрыгали по берёзовым ветвям. Послышалось громкое недовольное пыхтенье, и из густых кустов орешника на полянку, смешно подёргивая чёрным носом- кнопкой, вылез упитанный полосатый барсук.
– Проходи стороной, морда наглая, – зло прошипел Григорий. – Тебя мне только не хватало. Пшёл отсюда! Пшёл!
Барсук, обиженно фыркнув в ответ, развернулся на сто восемьдесят градусов и удалился в орешник.
– А фундук-то крупный и, судя по внешнему виду, недели через две-три окончательно созреет, – машинально отметил Куценко. – Следовательно, сейчас здесь, скорее всего, начало сентября. Вон и грибы растут под ёлкой. Кажется, маслята. Чудны дела твои, Господи…. Так, а что же делать дальше? Ага, холм полого спускается вниз, а среди листвы деревьев мелькают крохотные светло-серебристые пятнышки. Следовательно, там расположена река. Или, к примеру, озеро. А люди, как известно, любят селиться вблизи различных водоёмов. Вот, сейчас и проверим на практике этот тезис…
Под холмом, действительно, обнаружилась река – полноводная, шириной более пятисот метров.
– Очень красиво, – признался Гришка. – Этот берег пологий, местами заросший высокими разноцветными камышами, за которыми плавают розетки белоснежных кувшинок. Противоположный же речной бережок, как мне видится, обрывистый. Под ним, наверняка, расположены глубокие-глубокие омуты, в которых прячется самая крупная и осторожная местная рыба. Например, сомы, лещи, язи…. Ух, ты! Это
