Их не выставляют напоказ; однако, я уверен, что и у тебя дома есть тайник, где хранятся летописи тех событий, сделанные рукой твоей бабушки либо ее предшественников.
- Да, но ведь люди по-прежнему относятся к чародеям с предубеждением!
- А ты что, думаешь, что, если людей потыкать носом в преступления их пращуров, то они сразу раскаются и подарят каждому магу по букету цветов? – насмешливо поинтересовался парень. – Слав, не надо дуться. Просто постарайся понять, что никто не хочет любить тех, кто сильнее, умнее, ловчее, кто попросту другой! Ещё до войны с чародеями люди их только терпели, да и то лишь потому, что нуждались в нас. Страх князя Войдана перед могуществом магов заставил его пойти на то, чтобы уничтожить их, оставив в живых ровно столько, сколько было необходимо лично ему. Мой предок Твердята понял, что без магов княжество окончательно загнется, но наивно решил попросту сделать вид, что ничего и не случилось. Так поступают маленькие дети, закрывая ладошками глаза и считая, что они в безопасности. С тех пор так и повелось: княжеский двор делает вид, что на колдунов никогда никто не охотился, что это их так уважали. Простые же люди по традиции опасливо косятся на магов, обращаясь к ним лишь в крайнем случае. При этом они совершенно точно знают, что ничего хорошего ожидать от чародеев не стоит, а предки всё-таки были правы! Вилы и костер куда как надежнее!
Я слушала его в тоске. Мне хотелось многое сказать: что всё это неправильно, что так быть не должно, что исправлять ошибки, даже такие, никогда не поздно – пока есть, кому это делать…
Слова застряли у меня в горле.
Черное бархатное небо над нашими головами раскололось от низкого звериного рева, исполненного ярости и тоски.
Глава одиннадцатая.
«У меня, у носорога, слабое зрение и скверный нрав! Но это совсем не мои проблемы…» (Носорог)
«У расторопши лечебными свойствами обладают листья, корни и главное — семена.
В лечении расторопшу можно начинать использовать, когда сформируется розетка, из самых мощных листьев. Возьми листок, состриги колючки, измельчи в кашицу и приложи к ране, забинтуй. Через два дня все заживет.
Целебный сок собирай, когда расторопша выбросит цветочную стрелку и будут готовы раскрываться первые корзинки. Сними 3-4 самых крупных листа с каждого растения, выжми из них сок. В полкружки сока влей две ложки крепкого хлебного вина. Храни в погребе. Давай больному на утренней заре по одной ложке, и вылечишь боли в суставах, желудок, очистится кожа.
Когда созреют семена, срежь растение под корень, вымой в ключевой воде и высуши в тени (на чердаке). Используй отвар для лечения болей в желудке и печени.
В месяц ревун{12}, когда убраны семена и срезаны надземные части растений, выкопай корни расторопши. Корни тщательно промой студеной водой, измельчи и хорошо высуши на печи. Храни, как и листья, в закрытых глиняных горшках не дольше года. Отвар из корней расторопши поможет при болях в спине и суставах, судорогах, при болезнях желудка и печени, почечуе, при заболеваниях кожи. Для отвара возьми одну ложку корней, залей кипятком и ставь в не очень горячую печь. Отвар процеди еще теплым.
Сухие семена расторопши можно хранить в полотняных мешочках три года. В полкружки воды всыпь ложку растертого корня, медленно увари в два раза, процеди. Давай по ложке отвара после каждой еды. Снадобье поможет при водянке, подагре, отравлениях, болях в печени. На каждого больного собери семена с двадцати растений».
- Да тише же! Ты что, не можешь двигаться бесшумно?
- Не могу! У меня нога куда-то провалилась и застряла! Здесь вообще ничего не видно!
Темно было и впрямь – как в погребе. Небо, деревья, мох под ногами, - всё слилось в сплошную черноту и залепило мне глаза. Было невозможно рассмотреть даже собственную руку, не говоря уже о накрепко застрявшей ноге. До сих пор я слепо ковыляла вслед за Даром, беспомощно цепляясь за рукав его куртки. Так что, короткое емкое слово, вырвавшееся у меня, как нельзя лучше отражало моё настроение.
- И вообще, разве нельзя зажечь «светлячок?!
На меня безмолвно вытаращились две пары глаз, полыхающих потусторонним огнем, одна - желтым, другая – красным. До сих пор не знаю, как я тогда не заорала на весь лес! Наверное, голоса лишилась от ужаса.
Пока я собиралась с силами, чтобы всё-таки поведать миру о подкравшихся ко мне чудовищах, те глаза, что подобрались ко мне совсем близко, укоризненно моргнули и прошептали голосом Дара:
- Слав, ты совсем рехнулась? Какой, к бесам, светлячок?!! Ты ещё огненную потеху тут устрой, чтобы все полюбовались! Ты что, не умеешь пользоваться заклинанием ночного зрения?
- Не знаю я никакого ночного зрения! – злобно прошипела я. – Мог бы и научить!
- Вот горе луковое! – в сердцах проворчала вторая пара глаз. – Говорили же тебе: останься с Ванькой и зверьем. Нет, у тебя же шило в штанах!
- А у тебя стрела в голове! – шёпотом рявкнула я. – Может, вытащите меня отсюда? Дар, какое нужно сказать заклинание?
Остаться мне и впрямь предлагали. И даже довольно громко. Собственно, мы с Даром развлекали народ нашей руганью до тех пор, пока Радош не предложил нам подраться. Тут мы почему-то очень обиделись и слаженно накинулись уже на оборотня. После этого чародей мрачно поставил меня в известность, что, если со мной во время вылазки что-нибудь случится, то он собственноручно оторвет мою тупую голову.
Интересно, а застрявшая нога уже считается?!
Дар сделал какое-то движение, которое я скорее почувствовала, нежели увидала, и лес вокруг посветлел, став из угольно-черного прозрачно-серым. Я с облегчением узрела стволы деревьев, заросли орешника, своих спутников и зажатую трухлявой колодой ногу. И тут же поинтересовалась:
- Дар, а у меня теперь глаза каким цветом горят?
- Красным, - буркнул чародей, но потом всё-таки смягчился и снизошел до пояснения: - У людей от этого заклинания всегда так.
- Ну, что, теперь-то мы можем идти дальше? – недовольно поинтересовался желтоглазый оборотень, нервно подергивая пышным хвостом. - Ни у кого больше ничего нигде не застряло? Наконец-то все всё видят?
Радош уверенно вел нас вперед. Кицунэ не требовалась ни магия, ни дневной свет, ни какое бы то ни было подобие дороги – он безошибочно шел туда, где находилось существо, напугавшее нас своим ревом. Лис нервничал: время от времени с той стороны доносились странные звуки – не рев и не рык, а пощелкивание, посвистывание, шипение и даже бульканье.
Постепенно лес стал реже, под ногами зашуршала прошлогодняя трава, а потом деревья расступились. Прямо перед нами, в какой-нибудь четверти версты от опушки, вздыбились невысокие холмы, но не привычно-пологие, заросшие кустарником и деревьями, а, скорее, исполинские обломки скал, отвесные и безжизненные. Их изножье было густо усыпано каменным крошевом, выметнувшим свои серые языки к самому лесу.
Мы напряженно вглядывались в темные глыбы, когда рядом с ними что-то шевельнулось. Невидимое существо завозилось, раздраженно засопело, защелкало, а затем с пронзительным свистом в небо ударила струя пара высотой с вековую сосну. На наши головы водопадом хлынули сухие иглы.
- Дракон! – с восхищением выдохнул Радош и подался вперед, явно намереваясь бежать туда, где клокотал чудовищный источник. Дар неуловимым движением сцапал лиса за загривок. От неожиданности
