Том 3. Стихотворения 1918-1924

Все шло — точь-в-точь обыкновенное:
были дома нахлобучены;
Трамвай созвонен с телегой,
прохожим наперекор;
И дождь мокроснежьего бега
ставил рекорд.

Но глаза! глаза в полстолетие
партдисциплине не обучены:
От книг, из музеев, со сцены —
осколки (как ни голосуй!),
Словно от зеркала Г.-Х. Андерсена,
засели в глазу.

Над желто-зелеными лотос-колоннами,
над всякими Ассурбанипалами, —
Вновь хмурился, золото-эбур,
Фидиев Zeus,
И на крае Негдинной — зебу,
малы, как в цейс.

Как же тут стиху не запутаться
между Муданиями и Рапаллами,
Если оппозиции Марса (о наука!) —
раз в пятнадцать лет,
И в Эгейю у старого Кука
взять невозможно билет!

Поэту что ж посоветовать? —
настежь, до наголо помыслы!
Отсчитывай пульс по минутам:
сорок, восемьдесят, сто!
Хотя бы по линзам, выгнутым и вогнутым,
иначе постановило С.Т.О.

Доныне, — пусть проволоки перепутаны, —
мы — охотники по смолы!
Где Октябрь загудел впросонки
человечества, я учу —
Собирать вдоль мировой Амазонки
золотой каучук.

19 ноября 1922

Дачный бред

Так бывает в июне. Часы свечерели;
Из-за липы солнце целит сквозь дом;
По дачному парку — мать дочерей ли,
Сводня ль питомиц ведет чередом.

Еще бельмами ламп не запятнались террасы,
Чайный флирт прикрывать иль мигать в преферанс…
И вдруг вижу вокруг шишаки и кирасы…
Если угодно, это — бред, если не смешно, это — транс.

Дощатые дачи (полмиллиарда в лето)
Щетинятся башней рыцарского гнезда;
Стали блестят из-под модного жилета,
Где-то герольда рогом свистят поезда.

А мужик, с кем сейчас столкнулся в двери я,
Из кабачка «Трех бродяг» под утесом виллан…
И в ветре поет, ревет жакерия,
Чу! косы о меч! у! тела на тела!

Так бывает в бреду. Но часы свечерели,
Бициклетам не шаркать, авто не гудеть,
Чтоб в беседках, раздвинув жемчуга ожерелий,
Дачным франтам соседок целовать меж грудей.

8 июля 1922

Стихотворения, не включавшиеся в сборники (1891–1924)

Поэзия («Ты знаешь, чью любовь мы изливаем в звуки…»)