Это час пересмотра годин. Как тебе благодарен я, боже, Что на время — в тюрьме и один! 1916
Лечебница доктора Постникова
Молитва («Отче! полмира объемлешь ты тенью…»)
Отче! полмира объемлешь ты тенью, Звезды ведешь и луну в небесах, Даруй покой моему утомленью, Дай успокоиться в сладостных снах. Се — отрекаюсь от помыслов злобных, Се — осуждаю все, в чем погрешил. Дай мне во снах, тихой смерти подобных, Ведать покой безмятежный могил. Злое видение ложа да минет, Да не предстанет мне облик в крови. В час же, когда светы первые кинет Солнце Твое, — Ты меня оживи! 1916
«В круженьи жизни многошумной…»
В круженьи жизни многошумной, В водовороте наших дел, Я — ваш! и этот мир безумный — Мной вольно избранный удел. Люблю призывы телефонов, Истлевшей проволоки блеск, И над рекой гудков и звонов Пропеллера внезапный треск; Люблю я ослепленье сцены И ресторанный пьяный свет, Все эти вспышки, эти смены Победно наступивших лет… Люблю… Но что же сердце ранит, Когда я вижу чаши роз, Когда мечту, как сон, туманит Над речкой свежий сенокос? Зачем душа томленьем сжата Здесь на отлогом берегу, Когда вдали сереет хата И стадо бродит на лугу? Зачем так сладко в темной роще, Где ландыш мраморный расцвел, Где мыслям легче, думам проще, Едва под сень ее вошел? Кляните! прошлое мне мило, Природа родины — близка… Пусть скоро скажут: «Это было!» — Люблю отшедшие века! Гряди, что будет! Водопадом Былую жизнь нещадно смой! С неведомым пойду я рядом, Но прошлый мир — он мой! он мой! 1916
«Рдяность померкла за очерком гор…»
Рдяность померкла за очерком гор, Красок развеялся пестрый укор, Все безразлично — восторг и позор… В мире встречает уверенный взор Только провалы да звездный узор, Рано взлюбил я, люблю до сих пор Строй беспредельных, незримых опор, Держащих строго безмерный собор; Мир беспросветен — как сумрачный бор, Звезды-миры смотрят с неба в упор. Чу! запевает невидимый хор, Дарохранитель десную простер… Mori[19]. To Роком решается спор…
