участники конференции выказали большую склонность к полемике, чем ожидалось.
Каждая сторона избрала трёх ораторов, и в течение трёх дней, в присутствии папы и Священной коллегии, они дебатировали вопрос с такой страстью и ожесточённостью, что, несмотря на холодную зимнюю погоду, истекали потом.
Ни одна из сторон, однако, не смогла привести из Нового Завета какого бы то ни было свидетельства по существу спора, который, таким образом, остался нерешённым. Перебранки между доминиканцами и францисканцами продолжались во всех уголках христианского мира. Годом позже, в начале августа 1464 года, потеряв своё святейшее терпение, папа издал буллу, согласно которой всякое обсуждение этого щекотливого вопроса объявлялось под запретом – до тех пор, пока по нему не будет вынесено окончательное решение Святым престолом. Как показали дальнейшие события, Святому престолу не суждено было сформулировать свой ответ на этот вопрос, так как восемь дней спустя папа умер. Кардиналы, которые затем обратились к этой теме, снова не смогли прийти к какому-либо согласию. Новый папа сумел отложить дальнейшие дискуссии на неопределённый срок»[41].
Вопрос о том, вознеслась ли на небо пролитая Иисусом кровь, так и остался нерешённым до наших дней и всё ещё довлеет над папским престолом.
Глава третья
УСТРОЙСТВО ИНКВИЗИЦИИ
Итак, «…устройство инквизиции, – пишет Г. Ч. Ли, – было настолько же просто, насколько целесообразно в достижении цели. Она не стремилась поражать умы своим внешним блеском, она парализовала их террором». Инквизиция была строго регламентированным (хотя и не с самого момента возникновения) учреждением и прекрасно отлаженным механизмом, который редко когда давал сбои.
При учреждении инквизиции основными целями были розыск и наказание еретиков, иначе говоря, инакомыслящих во всех проявлениях.
При этом чётко разграничивались дела, которые могли быть в ведении церковного и светского судов. Так, виновные в преступлениях, не имевших отношения к религии, не могли быть заподозрены в ереси, и расследование их действий принадлежало по праву гражданским судьям. Однако иногда в такие дела инквизиторы всё-таки вмешивались, поскольку, по мнению Церкви, преступления подобного рода не могли быть совершены без тлетворного влияния ересей, как, например, хула на Бога и его святых.
Иногда поводом для начала расследования служило просто попустительство подозреваемого. Так, если отлучённый по тем или иным причинам от Церкви в течение года не подавал ходатайство об отпущении грехов и не особо ревностно стремился исполнить наложенное наказание, это было более чем весомым основанием для подозрения в ереси.
Под юрисдикцию судов подпадали не только сами еретики, но и сочувствующие им – «укрыватели, соумышленники и соучастники, оскорбляющие католическую церковь и поддерживающие ересь», а также те, кто не помогал, а иногда и препятствовал инквизиторам выполнять их обязанности. Причём в этот разряд могли попасть и очень богатые люди – в том числе и феодалы, которые по принуждению членов инквизиции клятвенно обещали изгнать из своих владений всех еретиков, но взятых на себя обязательств не исполняли.
Примыкали к таким «подозрительным» членам общества и жители городов (иногда даже правящая верхушка их), которые не соглашались отменить действующие в городах статуты и положения, идущие вразрез с распоряжениями инквизиторов.
Если, паче случая, на сторону осуждаемого становился адвокат или иной служитель Фемиды, которому, собственно, самим законом и предписывалась защита несчастного, то они тоже автоматически попадали в разряд ненадёжных и подозреваемых.
Постепенно убийство еретика было возведено католическим учением в богоугодное дело, а в стане инквизиторов действовал принцип «Кто не с нами, тот против нас». При этом в расчёт не брались ни родственные связи, ни болезни подозреваемых, ни элементарная порядочность, ни нравственные убеждения. Подозреваемого могли забрать даже в церкви, нарушая неприкосновенность святого места.
Однако подозрения не могли коснуться самого папы и его эмиссаров, легатов и епископов, а также их родных. В случае получения доносов или возникновения подозрений на означенных лиц инквизитор имел право лишь переслать документы папе.
Постепенно к вышеперечисленным строгим мерам регламентации действий инквизиции добавились новые:
«Все жители, в возрасте – для мальчиков от четырнадцати и для девочек – от двенадцати лет, должны дать клятвенное обещание, что они будут преследовать еретиков; а в случае отказа с ними будут обращаться как с подозреваемыми в ереси;
те, которые не будут являться в трибунал для покаяния три раза в год, будут одинаково считаться подозреваемыми в ереси;
все дома, служившие еретикам, будут уничтожены; всё имущество еретиков и их соучастников будет захвачено, причём дети их лишатся права получить из него хотя бы малейшую часть;
добровольно обращённые еретики не имеют права жить в той же местности;
они обязаны носить на своей одежде два жёлтых креста, один на груди, второй на спине, для отличия их от других католиков;
наконец, ни один мирянин не имеет права читать Евангелия иначе как на латинском языке».
Инквизиторами были в основном доминиканцы и францисканцы. Однако среди них можно было встретить и монахов других орденов, и даже людей без сана.
Климент V (1305 – 1314) установил минимальный возраст инквизитора в 40 лет, но бывали и моложе.
Историки характеризуют инквизиторов как людей решительных, жёстких и жестоких, полных энергии, отнюдь не отличающихся смирением, а, наоборот, стремящихся к власти и славе, в достаточной степени увлечённых мирскими благами. Другими словами, это были ярые фанатики своего дела и отчаянные карьеристы. Их принципом было справедливое возмездие.
Они происходили из самых разных слоёв общества. Роберто Ле Бург, доминиканец, раскаявшийся катар, был назначен в 1233 году инквизитором в район Луары, где отличился кровожадностью. Через два года он сумел стать инквизитором всей Франции, за исключением южных провинций. За массовые казни и грабежи его прозвали Антиеретическим Молотом. Жестокости, чинимые Ле Бургом, угрожали вызвать всеобщее восстание во Франции, что вынудило папу отдать приказ арестовать его. Ле Бург был осуждён на пожизненное заключение. И это чуть ли не единственный случай в истории инквизиции, когда инквизитор был наказан церковными властями за свои преступления. С другими инквизиторами очень часто расправлялись местные жители, что позволяло канонизировать убийц и возводить их в ранг святых.
Инквизиторов в конечном итоге назначал папа, который являлся верховным главой священного трибунала. Инквизиционный суд, как чрезвычайный, не подлежал цензуре, контролю ни со стороны папских
