инквизиционных процессах против Джордано Бруно, Галилея, Кампанеллы и о многих других жертвах римской инквизиции. Они делают вид, что им ничего не известно о преступлениях папской инквизиции – Конгрегации Священной канцелярии.
В изображении этих церковных апологетов инквизиция представляется не такой уж страшной, как её «рисуют» так называемые «враги» католической церкви, то есть те исследователи, которые подходят с объективных позиций к изучению деятельности «священного» трибунала.
Некоторые современные церковные авторитеты, вопреки очевидным неоспоримым историческим фактам, вообще отрицают, что папство и Церковь несут какую-либо ответственность за сотни тысяч загубленных инквизицией жизней. Кардинал Альфредо Оттавиани, последний из инквизиторов, возглавлявший Конгрегацию Священной канцелярии, в своей книге о каноническом праве утверждал, что католическая церковь, верная христианской заповеди всеобщей любви, никогда не пользовалась «правом меча», никогда не проливала кровь своих противников. Это-де делала гражданская власть, влиять на действия которой Церковь была лишена возможности. Церковь, заявлял Оттавиани, «всего лишь» отлучала еретиков. По-видимому, этот экс-инквизитор не отдавал себе отчёта, в какое смешное положение сам себя ставил подобного рода аргументацией. Ведь согласно церковному учению «отлучение», «анафема» – наказание во сто крат страшнее, ужаснее и мучительнее, чем пытка и любой вид физической казни. Если верить богословам, оно лишает душу верующего спасения, осуждает его на вечное горение в геенне огненной, в то время как муки земные и смерть всего лишь незначительный эпизод, мгновение в жизни человека.
Неверно и утверждение кардинала Оттавиани, что Церковь лишена была возможности в этих делах влиять на гражданскую власть: ведь сожжение еретика совершалось гражданскими властями на основе церковного отлучения, с согласия, одобрения и по требованию Церкви, которая до сих пор не сняла, не отменила ни одного отлучения из вынесенных трибуналами инквизиции, за исключением приговора Жанне д'Арк. Следовательно, если исходить из католического вероучения, души сотен тысяч жертв «священного» трибунала продолжают гореть в огне преисподней…
Утверждая, что Церковь никогда не пользовалась «правом меча», кардинал Оттавиани грешит и против принятого в 1937 году папским престолом Кодекса канонического права (заменён новым в 1984 году), на страже которого он, возглавлявший тогда Конгрегацию Священной канцелярии, стоял со всей инквизиторской строгостью. Напомним нашему читателю, что 2214-й параграф Кодекса был сформулирован так: «Церковь имеет врождённое и собственное право
Чтобы ни у кого не осталось сомнения, что, собственно говоря, означают «мирские кары», в богословском комментарии к указанному параграфу сказано следующее: «Учитывая характер совершенного общества, коим является Церковь, она может накладывать любые кары для достижения своих целей и защиты социального порядка (!). Поэтому у нас нет оснований не признать, что Церковь могла бы также наложить кару смертной казни, если в каком-либо случае она найдёт это необходимым. Тот факт, что Церковь фактически лишена возможности осуществлять некоторые мирские наказания по причине отсутствия карательных средств, вовсе не значит, что она не имеет права приговаривать к ним»». [6]
Среди учёных так и не достигнуто взаимопонимания в вопросе, как именно трактовать термин «инквизиция». Не определены и временные параметры существования «Мировой руки».
Поскольку само слово «инквизиция», как мы уже говорили, переводится как «розыск», «расследование», то Церковь всегда преследовала еретиков – тех, кто, отстаивая свои взгляды, выступал против незыблемых догматов веры. И в наши дни несть числа таким примерам – как и в истории западной церкви, так и в истории Русской православной церкви.
Однако большинство историков приходят к выводу, что под «инквизицией» стоит рассматривать карательный институт католической церкви как особую организацию. И тогда время её существования ограничивается XII – XIX веками. Но, как мы знаем, полный роспуск Священной канцелярии произошёл только в 1965 году, до которого существовала Конгрегация инквизиции («Верховная священная конгрегация Священной канцелярии»).
Среди теологов первым, кто стал изучать историю инквизиции, был Луис де Парамо. В 1598 году он выпустил трактат «О происхождении и развитии святой инквизиции». Эта книга примечательна неожиданными выводами. Так, первым инквизитором, по мнению сицилийского монаха, был Сам Господь Бог, подвергший преследованию Адама и Еву, а одежду, которой грешники прикрыли свою наготу, – первыми «санбенито» – позорящим одеянием, носить которое приговаривались жертвы инквизиции.
Трактат Парамо важен для истории инквизиции потому что сам «розыск», по его мнению, – это строгое подражание действиям Бога, а потому всякое уклонение от них уже является неописуемым преступлением.
Прошло почти сто лет, прежде чем появилось серьёзное исследование голландского протестанта Филиппа ван Лимборха, давшего в своей латинской «Истории инквизиции» (Амстердам, 1692) научно разработанный и обширный материал по истории деятельности различных инквизиционных трибуналов. Однако и там ничего нового о «Мировой руке» сказано не было. Точка зрения Парамо стала для католической церкви господствующей на многие столетия.
Хронологически историю инквизиции специалисты подразделяют на три этапа:
этап додоминиканский – период преследования еретиков до XII века;
доминиканский этап – собственно период церковной инквизиции, начинающей свой «отсчёт» со времени Тулузского собора 1229 года;
испанская инквизиция.
В додоминиканский период суд над еретиками вершили епископы, которые не ставили своей задачей их широкомасштабное преследование и которые не производили целенаправленный розыск инакомыслящих. Самым сильным наказанием в то время было отлучение от Церкви.
Началом инквизиции, или, по крайней мере, инквизиционного судопроизводства, историки считают год 1184-й, когда был издан декрет, предписывающий посылать комиссаров для производства следствия в те местности, где они предполагали наличие еретиков и их «коммун». Эти комиссары и были первыми епископальными инквизиторами.
А вот собственно папская инквизиция началась с апостольских легатов, которых папа Иннокентий III послал в Лангедок. Восстание было подавлено с необычайной жестокостью – на костёр отправили 200 человек. Однако ещё до этого аутодафе инквизиция начала действовать с размахом – так, в Центральной и Северной Франции в 1230-х годах «лютовал» Робер Лебугр. В 1235 году в Мон-Сен-Эме он устроил сожжение 183 человек (за что сам в 1239 году был осуждён папой на пожизненное заключение).
Именно в XIII веке создаются постоянные трибуналы инквизиции, а самим расследованием и преследованием еретиков занимаются доминиканцы и францисканцы.
Доминиканцам доверил розыск еретиков в 1233 году папа Григорий IX. От имени папы они должны были производить его
Обязанности инквизиторов состояли в допросе подсудимых и собирании свидетельских показаний. Они производили судебное следствие, что, собственно, и составляет настоящий смысл слова «inquisitio». По поводу приговора инквизиторы должны были держать совет с подобием «комитета», куда входили духовные лица и юристы, а также утверждать его состав у епископа. Однако последнего часто ни о чём не спрашивали.
Инквизиторы обладали особой властью и подчинялись собственному уставу. Так, в судопроизводстве они часто отступали от гражданских законов. В 1245 году Ватикан даровал инквизиторам право «взаимного прощения прегрешений» и освободил их от обязанности повиноваться руководству своих орденов.
На судах признавались даже такие свидетельства людей, которые в обычной практике как доказательства игнорировались (например, видения у одержимых). Имена свидетелей не всегда сообщались подозреваемому, чтобы тот не смог навредить им колдовством и чтобы не возбуждать кровную месть.
Были разрешены пытки и запрещены адвокаты у подсудимых.
