осудить её за ересь и бросить в костёр.
По мере укрепления инквизиции в различных странах христианского мира она всё чаще начинает привлекать к суду «колдунов» и «колдуний», выколачивая из них угрозами и пытками всё более чудовищные признания о сговоре с Сатаной и в совершении кощунственных, еретических и позорнейших деяний и всякого рода гнуснейших преступлений. В 1324 году в Ирландии францисканец Ричард Ледредом судил по обвинению в колдовстве 12 человек – семь женщин и пять мужчин. Они обвинялись в том, что отреклись от Христа, оскверняли таинства, приносили жертвы дьяволу, который являлся перед ними то в образе мавра, то чёрной собаки, то кота, распутничали с ним и его дружками. Обвиняемые признались, что варили в черепе обезглавленного преступника из мозгов некрещёного младенца, особых трав и всякой несказанной мерзости зелье, которым околдовывали правоверных христиан. Некоторые из обвиняемых бежали, остальных сожгли. В 1335 году в Тулузе инквизитор Пётр Ги судил несколько колдуний, которые «признались» ему под пыткой, что заключили пакт с Сатаной, летали на шабаш, где поклонялись повелителю преисподней, принимавшему облик гигантского козла, предавались с ним блуду, ели мясо младенцев и пр. и пр. Хотя потом обвиняемые отказались от своих показаний, их предали сожжению.
Такого рода процессы вызывали всеобщий ужас и негодование, страх, недоверчивость и подозрительность среди верующих, чувство незащищённости и обречённости, убеждали их в том, что только Церковь и инквизиция могут уберечь их от кошмарных козней сатаны и его гнусного воинства»[49].
Однако в 1970-е годы в Европе и Америке появились и иные толкования причин возникновения массового преследования ведьм, связанные прежде всего с развитием движения феминизма. Утверждают, например, что ведьмы, которых преследовали инквизиторы, якобы были жрицами некоей древней языческой богини (Goddess), которая являлась воплощением Матери-Природы. Поклонение богине восходит к временам палеолита. Некоторые антропологи предположили, что первый «бог» была женщина, которая, согласно самым ранним мифам, самооплодотворилась, создала Вселенную из самой себя и правила в мире в одиночестве. Все ранние общества, по этой теории, были матриархальными, а мудрость и благоденствие даровала женщина.
Начало заката золотого века богини приходится на промежуток времени между 1800 и 1500 годами до н.э., когда Авраам, первый пророк еврейского бога Яхве, жил в Ханаане. В христианской традиции началось подавление культа богини и преследование её жриц, которыми и были средневековые ведьмы.
В 1984 году американский психиатр Ж. Ш. Болен высказал предположение, что великая богиня, представленная архетипами различных греческих богинь, продолжает играть ведущую роль в подсознании женщины. Архетипы являются образцами женских персоналий. Каждая женщина имеет позитивные и негативные стороны, великие силы, которые может использовать в жизни.
Однако существует и ещё одна версия объяснения причин неожиданного взрыва преследования ведьм, которая представляется автору этой книги более «разумной» и «обоснованной».
Сейчас уже не возникает сомнений в том, что официальная церковь никогда не была полной владычицей умов народов по всему миру. Всегда традиционной доктрине противостояли ереси – неофициальные учения, отрицающие самые основы того, что навязывалось господствующей религией. Так происходило и в Западной Европе. Церковь могла многое: казнить и миловать, отнимать земли и наказывать того, кто восставал против её догматов или кого ей вздумалось обвинить в этом. Словом, была очень и очень могущественна.
Но среди тех, кто верил в христианского Бога и Его святых, было немало и таких, кто продолжал веровать в старые, ещё языческие ценности. Нам известны Крестовые походы против язычников, живущих в Пруссии и на территории современной Прибалтики, которые уже в XII веке объявляла католическая церковь.
«Давно известно, что боги любой религии имеют тенденцию превращаться в демонов той религии, которая приходит ей на смену. До прихода христианства на территориях Римской империи был распространён культ бога Пана, считавшегося верховным божеством, господином природного мира, – пишут Р. Ли и М. Бейджент в своей книге «Цепные псы Церкви. Инквизиция на службе Ватикана». – Пан, изображавшийся с козлиными рогами, хвостом и копытами, властвовал над буйной, дикой, не признающей жалости и внешне хаотичной жизнью природного мира. Он пользовался исключительными прерогативами в вопросах сексуальности и плодородия. С помощью Церкви Пан был демонизирован и наделён демоническими характеристиками. Прецеденты таких превращений имелись в изобилии. Приведём только один пример. Столетиями раньше финикийская богиня-мать Астарта была подвергнута принудительной смене пола и трансформирована в демона Аштарота. С падением Римской империи большинство сельских жителей Европы продолжали почитать Пана или его порой более древних аналогов в той или иной форме – к примеру, Эрне Охотника, рогатого бога Кернунна, Робина Лесного Разбойника или Робина Доброго Малого, которые в конце концов слились в образе Робин Гуда.
И не одного Пана. Вдоль границ современных Франции и Бельгии римская богиня Луны и охоты Диана была известна как Диана Девяти Огней и объединялась с её древней предшественницей Ардуиной, от которой ведут своё название Арденны. Подобные божества продолжали почитаться, несмотря на появление и наступление христианства. Европейские сельские жители могли посещать по воскресеньям церковь, слушать мессу и усваивать на каком-то уровне своего сознания обряды и учения Рима. Но в то же время они по-прежнему оставляли блюдца с молоком и делали многие другие подношения, дабы задобрить древние силы, таящиеся в окружающих их лесах. И украдкой обращались в соответствующие дни года к Вальпургиевой ночи[50], или «шабашу ведьм», к языческому наблюдению за солнцестояниями и равноденствиями, к ритуалам плодородия, к праздникам и карнавалам, в которых заметную роль играли боги древней религии, пусть и в закамуфлированной и христианизированной форме. К тому же почти в каждой общине неизменно была, по крайней мере, одна пожилая женщина, почитаемая за свою мудрость, своё умение предсказывать счастье или заглядывать в будущее, свои навыки повивальной бабки. К ним часто обращались за советом в сокровенных делах, особенно женщины, с большей охотой, чем к местным священникам. Священник олицетворял силу, которая могла определить посмертную судьбу и долю человека. Но было немало житейских ситуаций, для которых эта сила зачастую представлялась чересчур величественной, чересчур грозной, чересчур суровой, чересчур абстрактной или недосягаемой, чтобы докучать ей. Сельская же «старая ворожея» указывала путь к более близким и досягаемым силам. Именно с ней, а не со священником, советовались по таким вопросам, как погода и урожай, благополучие скота, личное здоровье и гигиена, сексуальность, зачатие ребёнка и роды»[51].
Церкви не то что в Средние века, но даже в наши дни не удалось искоренить веру в сверхъестественные существа, которые в своё время были языческими богами – эльфов (альвов), гномов, троллей и фей. Хотя время от времени она делала попытки демонизировать их. К демонам относили и живых мертвецов, представления о которых существовали у древних германцев[52].
Христианская церковь превращала древних богов в демонов. Превращались в них и другие «персонажи» язычества. Так, демонов видели в призраках. Поэтому, например, среди разных видов гадания, которое церковные авторы считали суеверием и «призывом демонов», особенно осуждаемым является некромантия – гадание с помощью вопрошания мёртвых. Чтобы вызвать к жизни мертвеца, уточняют известнейшие теологи Августин, Лактанций, Исидор Севильский, нужно смешать воду и кровь, так как известно, что демоны любят кровь и не смогут устоять перед искушением, а поэтому сразу же появятся. Тогда-то и можно будет задать им вопросы.
Как видим, сами теологи верили в привидения и живых мертвецов и даже боролись с ними – весьма успешно. Так, в Житии святого Германа Оксеррского есть рассказ об усмирении им грозного живого мертвеца. Во время своих странствий святой в поисках ночлега пришёл к какому-то заброшенному дому. Крыша его покосилась, деревья проросли сквозь пол. Святой было засомневался, стоит ли искать укрытия от зимнего холода в столь ненадёжном месте и не лучше ли провести ночь под открытым небом, но его любопытство подстегнула жившая по соседству супружеская пара. Старики рассказали, что дом стоит давно необитаемым из-за явлений в нём злого призрака. Как только святой человек услышал о призраке, то устремился к руинам так, будто бы это было «самое желанное для него место». Среди многих комнат нашёл он одну, более или менее ещё походившую на жилую. Там и расположился он со своими скромными
