превысило 1 862 000 человек. Руководство штурмовиков, верно оценив обстановку, начало выкупать пустующие здания и превращать их в «казармы» СА, была также разработана социальная программа, ориентированная на помощь безработным штурмовикам. Началось создание первых трудовых и специальных лагерей. В целом СА действовали пока в рамках закона и не обращали на себя внимания властей. По этой причине в конце мая 1928 г. был снят запрет на существование берлинской организации. Однако в том же месяце бывший лидер СА Хайнес и ряд его товарищей по СА, казнившие по приговору тайного суда (фемгерихта) марксиста Розенфельда, были приговорены к различным срокам заключения в Штеттине. Хайнес получил 5 лет, но в 1930 г. был освобожден по амнистии.[56] Убийство и судебный процесс вызвали бурную реакцию в среде рейхсвера, среди военных наметился организованный отход от принципов существования прежних фрайкоров. Несмотря на негативную в целом реакцию на дело Розенфельда по всей Германии, каких либо новых ограничений на деятельность СА не последовало.
Весной 1928 г. Эрнст Рем получил приглашение от генерала Ганса Кундта, бывшего в то время главой Генерального штаба республики Боливия. В рядах боливийской армии уже находилось большое количество немецких и чехословацких офицеров-инструкгоров. Рем с радостью принял приглашение и отправился в Латинскую Америку. Прибыв в Боливию, Рем был вначале прикомандирован к генеральному штабу, а потом стал инструктором одной из пехотных бригад боливийской армии.
Тем временем битва за Берлин продолжалась. 1 октября 1928 г. состоялось очередное массовое мероприятие берлинской организации. Собралось более 15 000 человек. По окончании мероприятия состоялась непременная драка с коммунистами. Три штурмовика были тяжело ранены камнями, а еще 23 человека получили более легкие ранения. Кровь не остужала горячие головы, и уже 4 ноября берлинские СА прошли маршем через рабочие кварталы города. После марша произошел ряд мелких стычек между марксистами и штурмовиками.
Новый 1929 г. начался незаметно. Численность штурмовых отрядов продолжала неуклонно расти. В их ряды стали вступать безработные, привлеченные лозунгами Штрассера и даже некоторое количество разочаровавшихся в марксизме социалистов и коммунистов. В самом начале января 1929 г. прежний рейхсфюрер СС Хайден был сменен Генрихом Гиммлером. Новый рейхсфюрер СС, несмотря на невзрачную внешность и молодость, с рвением взялся за дело. Численность СС начала увеличиваться. В первой половине 1929 г. некоторое количество бывших фрайкоровцев привлеченных более строгой дисциплиной и жестким отбором, перешло из штурмовых отрядов в СС. Так, к примеру, один из бывших руководителей берлинских СА Курт Далагю весной 1929 г. вступил в СС и был сразу же назначен фюрером СС в Берлине. За ростом СС с тревогой наблюдал фон Саломон, он вовремя раскусил Гиммлера и сложившуюся ситуацию, охарактеризовав ее так: «СС высосут у меня всех способных фюреров, они, тем самым обескровят СА».
Помимо начавшегося противостояния с СС фон Саломон вступил в конфликт и с рядом гауляйтеров из-за самостоятельности земельных руководителей СА. Гитлер поддержал гауляйтеров, а разгневанный фон Саломон пригрозил партийной верхушке мятежом. Однако в последний момент ОСАФ сдался и пошел на переговоры с гауляйтерами.
Как и прежде, штурмовики дрались на улицах с левыми, убивали противников и гибли сами. Широкий резонанс в Германии вызвала драка в марте 1929 г. в Дитмаршане. Там боевики союза красных фронтовиков, чья общая численность в это время превысила 76 000 человек, устроили драку с группой штурмовиков, в ходе которой погибли два штурмовика — Герман Шмидт и Отто Штрайбель, а еще тридцать штурмовиков получили ранения разной тяжести. Эта драка стала первым крупным столкновением между коммунистами и нацистами в сельской местности. На похороны убитых штурмовиков в Шлезвиг-Гольштейн прибыли лично Адольф Гитлер и Франц Пфеффер фон Саломон.
Драка вызвала огромный резонанс в Германии, и вскоре ареной борьбы стал каждый немецкий город. Боевики враждующих сторон, как правило, собирались в недорогих пивных на окраинах городов, а после сходились на задворках. Нередко количество участвующих в таких драках превышало 100 человек с каждой стороны. Война за улицы набирала обороты…
19 апреля 1929 г. в Пирмасенсе состоялось очередное побоище между штурмовиками и коммунистами. На этот раз штурмовики напали на коммунистическую демонстрацию, в числе пострадавших от СА даже оказался один из лидеров саксонских коммунистов Макс Хольц. На 1 мая массовая драка между СА и красными фронтовиками (РФК) произошла уже в восточной части Берлина, в драке было убито 19 человек и еще около 50 получили ранения разной тяжести. В ночь с 1 на 2 мая вновь начались беспорядки. В районах Берлина Веддинге и Ноекельне дело дошло до строительства баррикад. В ходе ночного побоища было убито еще 9 человек и около 100 — ранено, особо буйные участники драк были арестованы. Полиция была в ужасе, а вот руководство КПД смотрело на участие своих членов в уличных побоищах благосклонно. Так, Эрнст Тельман однажды в своей речи заявил: «Мы должны победить и искоренить его (фашизм), применяя все, в том числе и крайние формы борьбы… Террор национал-социалистов мы должны подавить, применив революционное насилие со стороны самих масс». Такие установки не вызывали понимания у полиции, и после первомайской драки РФК был запрещен властями.
Летом 1929 г. руководство НСДАП решило провести очередной партийный съезд в Нюрнберге. Съезд открылся 3 августа 1929 г. В Нюрнберг прибыло около 120 000 членов НСДАП и около 50 000 сторонников партии и гостей. Программа съезда была обычной, но его кульминацией стал парад 60 000 штурмовиков,[57] среди которых было около 500 эсэсовцев. В середине 1929 г. НСДАП достигла видимого успеха на земельных выборах в Саксонии, Тюрингии, Мекленбурге и на муниципальных выборах в Пруссии. Выборы стали заметным успехом, и впервые положение партии стало стабильным за пределами Баварии. В сентябре произошло новое крупное столкновение в сельской местности. Драка произошла в деревушке Шнай и стала известна из-за использования дерущимися сельского инвентаря.
В течение года ряд командиров рейхсвера пошел на более тесное сотрудничество с СА. В Восточной Пруссии командующий I военным округом генерал фон Бломберг и его начальник штаба генерал фон Рейхенау наладили контакты с руководством восточнопрусских СА, началась подготовка штурмовиков в соответствии с требованиями рейхсвера.
К концу 1929 г. численность НСДАП достигла 200 000 человек, численность штурмовых отрядов к концу года стала приближаться к численности 100-тысячного рейхсвера, а количество эсэсовцев достигло 1000 человек. В это время члены СС еще находились в подчинении командования СА, а фюрер СС Гиммлер входил в состав командования СА. Видя все большее стремление СС к автономии, фон Саломон в конце года распорядился о взаимных консультациях между СА и СС, а также строго ограничил компетенцию Гиммлера. В течение 1929 г. была введена система обязательного страхования штурмовиков. По этой системе каждый штурмовик должен был вносить в месяц страховой взнос в размере 30 пфеннигов.
Говоря о ранних годах существования штурмовиков, хочется еще раз остановиться на роли добровольческих корпусов и их членов в истории штурмовых отрядов. После правительственного запрета ДК чины фрайкоров не утратили своей спайки, многие ДК сменили «вывески» и стали всевозможными союзами и обществами. Так к примеру, баварский ДК «Оберланд» стал союзом. Добровольческие корпуса, интегрированные в рейхсвер, продолжали сохранять свои собственные традиции, главной из которых было товарищеское отношение между офицерами и солдатами. Нежелание принять порядки рейхсвера повлекло за собой увольнение многих лидеров ДК из республиканской армии. После организации СА большинство фрайкоровцев увидели в штурмовых отрядах давно ожидаемое движение и устремились в СА. Чины фрайкоров принесли в СА воинский дух и дисциплину. Лидеры некоторых фрайкоров вскоре заняли ведущее положение среди руководства СА. Франц Пфеффер фон Саломон, Ганс фон Хейдебрек, Манфред фон Киллингер и Рудольф Гесс сделали головокружительную карьеру в СА.
