Они вошли в вестибюль. Добровольский оставил Осинцева в вестибюле, а сам поднялся наверх. Олег, заинтригованный, остался ждать. Прошло минут десять. Наконец, увидел Добровольского. Вместе с ним с лестницы спускалась Инна Борзенко. Олег уже совсем забыл о ней. Увидел её и опешил. Она подошла к нему и поздоровалась. На бледно-восковом холёном лице её было какое-то странное выражение — смесь неприкрытого любопытства и чувства собственного превосходства. Олег, ошеломлённый неожиданной встречей и столь нагловатым её видом, не сразу ответил на приветствие.
— Олег Павлович Осинцев, — сказал Добровольский, представляя товарища.
— Наслышана, — сказала Инна. — Минутку подождите, я оденусь.
Раздевалка была рядом. Олег обратил внимание, что зимний туалет её стоил недёшево: роскошная шуба под котик, меховая шапочка, импортные модные сапожки, — всё было самого лучшего качества.
— Между прочим, я вас помню, — сказала Инна, обращаясь к Олегу, когда все трое вышли на улицу. — Видела вас ещё летом с Юрием Петровичем. Оба разглядывали и обсуждали достоинства моей внешности, когда я стояла у кинотеатра.
«А ты, оказывается, слишком высокого мнения о себе», — подумал Олег.
— Потрясающая память! — воскликнул Добровольский с иронией. — Гениальная интуиция!
— С Юрия Петровича взятки гладки, — продолжала Инна. — Он человек неисправимый. А на вас — непохоже. Такой скромный на вид.
— Мы говорили о делах, — сказал Олег.
— Я видела выражение ваших лиц, и поняла, о чём вы говорили.
— Сразу предупреждаю, — сказал Добровольский, повернувшись лицом к Олегу. — Инна Николаевна обладает необыкновенным даром чувствовать на расстоянии не только слова, но и угадывать мысли. И не только это. Например, она точно знает, что у того гражданина (Юрий Петрович показал на мужчину впереди) есть бабушка. Эта бабушка завтра вместе со студнем проглотит кость, дрыгнет левой ногой и умрёт без покаяния. Можешь проверить, — сказал он Олегу.
— Почему со студнем? — спросил Олег, смеясь.
— Все бабушки едят студень производства нашего мясокомбината. А в нём бывают кости.
— Не паясничай, Юрий Петрович, — сказала Инна. — Не солидно это.
— Да, не солидно, — согласился Юрий Петрович. — Я просто хотел сказать: метко стреляешь — в чистое небо, как в копеечку.
Инна шутя пригрозила ему кулаком.
— Это уже не честный бой, — сказал Юрий Петрович, поднимая руки кверху. Обратился к Осинцеву:
— Что, Олег Павлович, забавно на нас смотреть? Инна Николаевна всегда вызывает меня на словесную дуэль. Но заканчивается она, как правило, кулачным боем.
— Потому что ты невыносимый, — сказала Инна. — Так и стараешься уколоть. Советую тебе, Юрий Петрович, быть с людьми помягче, пообходительнее. Пока молодой, пока не поздно — переменись. Для своего же блага.
— Нынешний воробей прошлогоднего чирикать учит, — сказал Юрий Петрович, кивнув головой в сторону Инны.
Инна покосилась на Олега и лицо её приняло загадочное выражение.
— Я сейчас попрошу Олега Павловича, — сказала она. — И он за меня заступится.
— Мир! — сказал Юрий Петрович, чуть приподняв руки. — Предлагаю на сегодня мир. Кстати, сейчас я должен вас покинуть. У меня дела.
— Очень жаль, — сказала Инна, вздохнув с облегчением. Самой в душе давно хотелось, чтобы он их покинул. — Без тебя будет скучно, — прибавила она.
— Не будет, уверяю, — сказал Добровольский. — У этого парня большие способности развлекать. С ним не соскучишься. До свидания.
Юрий Петрович, сворачивая за угол, сделал прощальный жест рукой и мигнул Олегу.
Когда он скрылся за углом, Инна сказала о нём с досадой:
— Образованный человек, и никакого чувства такта. Циник ужасный. Отчего он такой?
— Наверно, скорее всего, результат застоя, — усмехнулся Олег.
— Может быть, может быть, — сказала Инна в раздумье. — Сколько таких неординарных, незаурядных людей не могут нигде приложить свои способности. Вот и становятся циниками.
— По-моему, вы первая задели его, — сказал Олег.
— Ну и что тут такого! — удивилась она. — Должен стерпеть.
— Видимо, не считает нужным.
— А вы, я вижу, не дадите своего друга в обиду, — сказала Инна. — Он мне говорил, как уехал однажды в деревню к матери на праздник, и вы пришли к нему с задачами, — она улыбнулась: — Неужели всё, что он рассказывал о вас, — правда?
— Не знаю. Может что-нибудь и приврал.
— Расскажите о себе подробнее.
— Не люблю я рассказывать подробно. Неприятно мне это.
— Вы любите театр? — вдруг спросила Инна.
— Я редко в нём бываю. За всю жизнь — всего два раза был.
— Значит, не любите.
— Нет, я этого не сказал. Если вы знакомы с моей биографией, то должны знать, что мне было не до театров.
— Обязательно сходите на спектакль «Зримая песня». Обратите внимание, как публика реагирует, — Инна сделала несколько шагов молча и заговорила опять: — Чем вы интересуетесь? Что любите?
Олег сообразил: «Сходу решила заглянуть в душу. Не выйдет».
— Ловить рыбу на спиннинг с лодки, — ответил он, улыбаясь.
— Ещё что? — допытывалась она.
— Люблю ночью смотреть на звёзды.
— Звезды ночью — очень интересно. А о чём вы думаете при этом?
— О времени и космических скоростях, — ответил Олег. — Звезда Бетельгейзе в созвездии Орион летит вниз, соседняя звезда — ей навстречу, остальные в разные стороны: одна к созвездию Тельца, другая — к Возничему, третья — к Большому Псу. Через пятьдесят тысяч лет созвездие Орион исчезнет. Рисунок неба станет совсем другой.
— Вы, наверное, любите природу.
— Кто её не любит.
— Но вы — по-особому. Умеете мыслить при этом, — сказала Инна насмешливо, провожая взглядом вспорхнувшего из-под ног воробья. — О чём вы думаете, наблюдая за птицами? — спросила она.
— О том, что люди — ленивы и эгоисты.
— Странно.
— Когда вам придётся туго в жизни, вспомните синицу, — посоветовал Олег — она вскармливает за гнездовой период четырнадцать птенцов, не зная покоя с восхода солнца и до темна.
— Вы, кажется, машиностроитель?
— Студент, — поправил Олег.
— Не находите, что такие вещи, как звезда Бетельгейзе и синичье гнездо далеки от вашей специальности?
— Не нахожу, — ответил Олег. — Ракета, которая когда-нибудь полетит к Бетельгейзе, ни что иное, как точная машина. А синицы спасают от вредителей лес, необходимый химической промышленности. Я решил специализироваться как раз по химическому машиностроению.
— Вот как! — изумлённая собеседница окинула его взглядом с головы до ног. — Так вы, пожалуй, найдёте связь между мной и африканской мартышкой. Мартышек, кстати, терпеть не могу.
— Мы и мартышки произошли от оного предка, который жил в начале третичного периода. Вот вам и связь. Не простая, а родственная, — добавил Олег.
— А не прольёте ли вы свет на теорию… происхождения обезьяны от человека?
— С такой теорией не знаком, — ответил Олег несколько грубовато, уловив в её вопросе нотку
