чемоданчик. И в нём был набор крошечных машинок…
Куклы же, если их наклонить, закрывали глаза.
Новые счастливцы не могли, конечно, удержаться. Лишь немножечко ехидной была у них улыбка. Лишь чуть-чуть высовывали они язык, показывая его неудачникам. И настоящая зависть стала появляться у неудачников.
Когда раздался новый выстрел, стук голов был такой, будто начали партию в бильярд. Возникла потасовка.
Напрасно Мурзилка призывал успокоиться — его никто не слушал. Ведь наградой победителям были автомобильчики, которые по желанию ездили, прыгали, плавали, летали, зарывались в землю. Пластмассовые же куклы двигались как живые и даже разговаривали.
Из самой середины свалки Мурзилка вытащил «племянника».
— Ты что, разве не видишь, что вес это начинает напоминать?
— Чего? — медленно приходил в себя Шиворот-Навыворот.
— Чёрную Дыру!
Тем временем на площадке установилась тишина. Лишь изредка она прерывалась всхлипыванием побеждённых и радостными возгласами победителей. Несколько электронов обиделись и ушли с площадки.
— Нужно срочно что-то придумать, — Мурзилка был сильно взволнован, — Как бы пробраться к пушке и обезвредить её?
— А что, если… — Шиворот-Навыворот наморщил лоб, — попробовать шапку-невидимку?
— А ведь это мысль! — оживился Мурзилка. — Только давай быстрее.
— Царь, царица, клоп, мокрица! — проговорил «племянник».
Щелчок — и у него в руках появился головной убор. Это была довольно кокетливая шляпка.
— Да что я, девчонка, что ли! — и он вновь прошептал заклинание.
Шляпка дёрнулась, исчезла — и появилась шапка-ушанка.
— Запаришься в ней в такую жару, — недовольно пробурчал Шиворот-Навыворот.
Мгновение — и в руках у него оказалась замшевая кепка.
— Вот только не знаю, пойдёт ли она мне. — Шиворот-Навыворот достал небольшое зеркальце, посмотрел на себя с одного и другого бока и осторожно приладил кепку на макушку. Раздался неслышный хлопок, словно лопнул мыльный пузырь, — и «племянника» не стало.
— Чего это с зеркалом? Ничего не видно, — раздался из пустоты его негодующий голос. — Ах, ну да! — спохватился Шиворот-Навыворот. — Ладно, беру кепку. Как видимость? — поинтересовался он.
— Хорошая, — ответил Мурзилка.
— Как хорошая?! — обеспокоился «племянник».
— Ну, тебя не видно.
— Это значит, плохая видимость. Совсем не видно?
— Совсем. Тебя плохо не видно.
— Это называется хорошо не видно, — нравоучительно пояснил Шиворот-Навыворот. — Нет, не беру я её! — И он снял кепку.
— Ну, как знаешь! — не выдержал Мурзилка, вырвал шапку-невидимку и надел её…
Шиворот-Навыворот, потеряв Мурзилку, обескуражено двинулся к пушке один.
… — Видал? — сказала Жоре Мысль. — Сюда идёт. Сейчас начнётся заварушка.
— Какая заварушка? — занервничал было Жора, но затем успокоился. — А мы в него из пушки.
— Из пушки — это хорошо, — одобрила Мысль. — Неплохо бы ещё знать, где Мурзилка, в какую сторону стрелять. Впрочем, — она помедлила, — нам поможет пузырьковая камера. [24] Тащи ведро с водой, заряжай им пушку.
…Вспышка, грохот — всё вокруг заволокло густым туманом. Лишь широкая полоса прорезала серую пелену, выдавая, как у реактивного самолёта, движение Мурзилки. Полоса направлялась к пушке и была уже совсем рядом.
— Поздно. Пора сматывать удочки, — резюмировала Мысль и тут же покинула Жору.
Оценив обстановку, в тот же момент поспешно покинули его мужество и хладнокровие. Торопливо собралась душа и ушла в пятки.
Жора остался один.
Он затравленно оглядывался, искал, где бы спрятаться. Взгляд его упал на пушку.
— Ну, уж здесь-то меня никто не найдёт! — И Жора закатился в жерло.
Когда Мурзилка добрался до пушки, там никого не было. Лишь следы на земле да примятая трава.
— Опоздал, — сокрушённо сказал Мурзилка. Он оглядел пушку, подумал: «Красивая. Старинная». И развернул в сторону Антимолекулы. Раздался выстрел.
Так окончилась провалом, а вернее — взлетела на воздух, очередная попытка античастицы Жоры внести раздор в дружную семью частичек.
Мир в атоме был вскоре восстановлен.
Все поступили так, как предложил Мурзилка. Отдали свои игрушки в игротеку и по очереди стали ими играть.
Лишь Мурзилка, побывав на ветру в сыром тумане, простыл.
Картина получилась невесёлая. Тазы с тёплой водой и горчичники, полоскания горла и градусники были на той картине…
Сон десятый: Новая каша
Ах, Жора, Жора! Уже дважды заваривал ты кашу, античастица Жора. Отменно несъедобной была эта каша. Щедро заправлял ты её перцем и горчицей, думая накормить ею Мурзилку и его друзей. Но самому пришлось расхлёбывать.
— Выстрелить мной из пушки! — негодовал Жора. — Это им даром не пройдёт.
И в голове у Жоры начала завариваться новая каша. Многих можно было ею попотчевать.
На следующий день по его требованию состоялось экстренное заседание античастиц. Зал был переполнен.
Приводим стенограмму этого заседания.[25]
ЖОРА (взволнованно). И вот совсем рядом с нами есть мир, где всё навыворот: одежда, мысли и вообще вся жизнь. Я считаю, что само существование этого мира — насмешка над нами.
ПИ-МЕЗОН (с пафосом). Всё, что нам дорого, поставлено под удар.
ЖОРА. Нужно, чтобы ядро неприятельского атома, а значит и сам атом распались. Предлагаю неожиданно бомбардировать его.
СТРАННАЯ ЧАСТИЦА[26] (перебивает). А если после этого не станет большинства из нас?
ФОТОН. А что, если сделать так: электроны, как мы знаем. Очень устойчивы. Зато нейтроны — публика ни отрицательная, ни положительная, их можно обработать. Если один из наших проникнет в ядро, его покинут два-три их нейтрона.[27]
…Бедный, бедный Мурзилка. Не прошла ему даром «пузырьковая камера»: он жестоко простудился.
