сообщения из-под Москвы? Как по-вашему, почему немцы были разбиты?
— Наверное, потому, что красных было больше, — Коля заученно повторил сообщения шведской печати.
— Красных было больше с самого начала. А еще почему?
— Ах, да! Забыл. Знаменитые русские морозы…
Лоткин посмотрел на своего молодого собеседника почти осуждающе:
— Знаменитые русские морозы не помешали маршалу Маннергейму в считанные дни вернуть все захваченные Советами финские территории и выйти на прежние границы Финляндии. Полагаю, что в Карелии морозы стояли не менее сильные, чем под Москвой. Как вы думаете? Вы же родом из тех мест.
— Да, у нас бывает очень холодно зимой.
— Впрочем, и из-за морозов тоже. У немцев не было хороших теплых вещей, чтобы одеть свою армию. Вот этим я и предлагаю вам заняться.
— Одевать немецкую армию?! — изумился Коля.
— А чем вам плох такой гешефт? Представляете, несколько миллионов покупателей… Если с каждого из них нам удастся получить хотя бы по одной рейхсмарке прибыли, это же будет несколько миллионов рейхсмарок! — Лоткин мечтательно прищурил глаза. — Это хороший дом, машина с водителем, красивая жена для вас и обеспеченная старость для меня. Я не сидел сложа руки эти три месяца, что мы с вами не виделись. Я расспросил своих знакомых, а те расспросили знакомых своих знакомых. Так вот, в Исфахане…
— Где-где? — изумленно перебил Коля.
— В Исфахане, — терпеливо повторил Лоткин не слишком довольным тоном.
— А где это?
— Это в Иране, — Лоткин как будто не прерывался, настолько он был увлечен предстоящим гешефтом. — Так вот, в этом самом Исфахане русские заготавливают овчинные шкуры на шубы для своих солдат.
— А мы тут при чем?
— Вот и плохо, что мы пока тут не при делах. А если нам удастся заготовить несколько сотен тысяч овечьих шкур, которые иранцам даром не нужны, потому что в Иране круглый год тепло и никто никогда там не ходил зимой в шубах…
— Вы предлагаете мне поехать в Иран?! — воскликнул Коля.
— Разумеется, вам! Кому же еще!? — всплеснул руками Лоткин. — Вы представляете, какой колоссальный гешефт может получиться, если мы с вами…
— Нет! — Коля сделал отрицающий жест. — Ни в какой Иран я не поеду.
— Но почему?! Там такие деньги!
— Во-первых, это очень далеко. Во-вторых, там русские и англичане. Ни с теми ни с другими мне встречаться ни к чему. В-третьих, это займет много времени, а мне не на кого оставить фирму.
— Это все? — тихо спросил разочарованный гешефтмахер.
— А вам мало?
С минуту Лоткин глядел в потолок, по-видимому комбинируя в уме новый гешефт. Он не знал ни покоя, ни отдыха, когда речь заходила о деньгах.
— А если я вам предложу новый гешефт? Но он не будет таким фантастически выгодным, как исфаханские овчины.
— Предлагайте, — махнул рукой Коля и направился чинить надоевший патефон.
— Если я предложу вам не такое далекое путешествие, как в Иран, если там, куда вы поедете, не будет ни русских, ни англичан, и если это не займет у вас много времени, тогда вы согласитесь на мое предложение?
— Тогда, может быть, и соглашусь, — Коля откусил что-то кусачками в недрах патефона, крутанул где-то отверткой и стал заводить пружину.
— Отлично! Тогда вы поедете в Россию!
Отвертка выпала из Колиных рук.
— Куда?!
— В Россию. Там сейчас тоже можно сделать неплохие деньги.
— Да вы что, Герц! Зачем? Какие деньги?
— Не такие большие, как в Исфахане, но все же вполне сносные. За пару месяцев в России вы сколотите себе такой же капиталец, как за год работы в Стокгольме. Ну же, соглашайтесь!
— Герц, да вы в своем уме?! По-вашему, я должен бросить налаженное дело, своих работников только ради того, чтобы отправиться неизвестно куда и неизвестно зачем?
— Нет, — горестно вздохнул Лоткин. — Все-таки вы не деловой человек. Вы вот так и будете до скончания дней ваших ковыряться отвертками в чужих патефонах.
Лоткин встал, потянулся за шляпой и, согнувшись под бременем разочарования в своем молодом компаньоне, пошаркал к выходу.
«Черт его знает! — подумал Коля. — Может, находясь в России, но по другую сторону линии фронта, вблизи немецких войск, мне удастся разузнать хоть что-то об этой броне? Ну, если не о самой броне, то, может, удастся хотя бы увидеть этот „тигр“. Хотя бы фару у него открутить. Сидя в Стокгольме, я точно ничего не узнаю, а вот если…»
— Погодите, Герц, — окликнул он Лоткина. — Так дела не делаются. Вы даже не объяснили мне толком, как я попаду в Россию, с какими документами и что я там буду делать.
— Так вы согласны? — с надеждой обернулся Лоткин.
— Я еще не согласен, но мне интересно вас послушать. Может, и действительно, дело того стоит. Мастерская не рухнет, если меня не будет месяц-другой.
Что я должен делать?
— Вот это другой разговор, — гешефтмахер потер ладони, как бы извлекая из них прибыль. — Я вам так скажу. Сейчас из этой России тащат все кому не лень. Кстати, вы говорите по-русски?
— Немного. Финляндия входила в состав Российской империи, и в моей семье все умеют сносно изъясняться на этом языке.
— Еще лучше! Вам даже не придется тратиться на переводчика. Мы регистрируем в Германии фирму, какое-нибудь общество GmbH на подставных лиц. Прибыль — учредителям, а деньги — нам.
— Но ни вы, ни я не сможем зарегистрировать в Германии не то что фирму, а вообще ничего!
— А нам и не надо будет ничего регистрировать. За нас все сделают немцы, самые настоящие граждане Рейха. По-вашему, все немецкие офицеры горят только одним желанием — как бы им побыстрей разбить русских и англичан? Уверяю вас, вы очень ошибаетесь. В Берлине полно штабистов, которые ничего не видят, кроме своих карт и сводок. Они наделены большими полномочиями, но, не бывая на полях сражений, лишены возможности принять участие в дележе военной добычи. Они не могут покинуть Берлин, чтобы отхватить свой кусок восточного пирога. Вот мы им и поможем.
— Знаете что, Герц? — Коля поджал губы. — Не ожидал от вас. Мне стыдно за вас. И стыдно, что вы мой компаньон. Вы собираетесь вести дела с немцами, возможно, даже с СС. Они истребляют поляков и евреев. И вы, еврей, готовы сотрудничать с немцами?!
— А что такого? — невозмутимо переспросил Лоткин. — А кто нам может помешать? Это всего- навсего небольшой гешефт. Национальности и национальные разногласия придумали бедные и для бедных. Деловые люди всегда, при любых режимах смогут договориться друг с другом. У меня есть один знакомый в немецком Главном штабе Сухопутных войск… Так он чуть ли не сам, первый предложил мне это маленькое дельце. Ему нужен свой человек на Востоке. Немцам, а тем более военным, он доверять боится, а вот иностранцу, да еще и коммерсанту…
— Вот и поезжайте сами! — отрезал Коля.
— Но я же все-таки еврей… — жалобно признался Лоткин.
Нет, не зря все-таки Шелленберг занимал должность начальника политической разведки Рейха. Гиммлер знал, кого назначать. Прочитав донесение штурмбанфюрера СС Фишер о том, что розыск передатчика в Стокгольме грозит затянуться, он не стал рвать и метать, устраивать нахлобучки
