или как один из ее аспектов. А у ряда исследователей понятие общества совершенно исчезло. В результате отдельные культуры стали рассматриваться как подлинные и единственные субъекты исторического процесса, который стал пониматься тем самым как процесс культурного и только культурного развития.
Наиболее яркое выражение такого рода воззрение нашло в трудах Л. Фробениуса, прежде всего в его работе «Происхождение африканских культур» (1898). Культура для него есть особое органическое существо. «Я утверждаю, — писал он, — что каждая культура развивается как живые организмы, она, следовательно, переживает рождение, детство, зрелый возраст и старость и, наконец, умирает».64 Frobenius L. Der Ursprung der afrikanischcn Kulturen. Berlin, 1898. S. X. 65 Ibid. S. XII, XIII.
Понятие общества в концепции Л. Фробениуса отсутствует. Поэтому культура никак не может выступать у него как продукт общества. Но она у него и вообще не является чьим-либо творением. Она не создается ни людьми, ни народами. Не культура — продукт людей, а скорее, наоборот, люди суть продукты культуры. «Весь процесс развития культуры проявляется в своей истинной независимости от человека. Культура растет сама по себе, без человека, без народа».65
У Л. Фробениуса мы не находим какой-либо определенной концепции всемирной истории, базирующейся на понятии локальной культуры. Такое понимание истории попытался создать его соотечественник и современник О. Шпенглер в труде «Закат Европы» (1918). В качестве особых совершенно самостоятельных субъектов мировой истории им было выделено восемь культур: египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская, арабская, западноевропейская, мексиканская.
Нетрудно заметить, что во всех случаях под культурами О. Шпенглер понимает либо определенные социально-исторические организмы с присущей им культурой, либо региональные системы социально- исторических организмов с общей или сходными культурами. Иначе говоря, под культурами он понимает то, что А. Тойнби называл цивилизациями.
Самые радикальные сторонники диффузионизма стремились свести всю историю человечества к контактам, столкновениям, заимствованиям и переносам культур. Понятие эволюции, а тем более прогресса было ими отвергнуто. Везде и всюду они видели одну лишь культурную диффузию, т.е. пространственное перемещение различных явлений культуры.
Особенно последовательным в этом отношении был Ф. Гребнер. Им было написано множество работ, из которых особо выделяется «Метод в этнологии» (1911). Согласно его точке зрения, каждое явление, как материальной, так и духовной культуры (лук и стрелы, свайное жилище, земледелие, тайные мужские союзы, культ духов умерших и черепов, лунная мифология и т.д. и т.п.) возникло лишь однажды в истории и только в одном месте и затем из этого центра распространилось по Земле.
До крайнего предела идеи диффузионизма были доведены в работах целого ряда ученых, получивших наименования гипердиффузионистов (Г. Эллиот-Смит, У.Д. Перри, Г. Винклер, Ф. Делич и др.). С их точки зрения высокая культура, или цивилизация, зародилась лишь один раз в истории человечества, а затем распространилась по всей земле.
Хотя возникновение диффузионизма вообще, гипердифузионизма в частности относится к концу XIX — началу XX в., но у этого течения были предшественники еще в XVII—XVIII вв. Томас Гоббс (1588—1679) в работе «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1661) говорил о распространении культуры из Греции, другой английский мыслитель Уильям Темпл (1628 — 1699) в работе «Очерк древнего и современного образования» (1692) отстаивал мысль, что вся высокая культура распространилась по земле из Индии. Исаак Ньютон (1642 — 1727) в книге «Исправленная хронология древних царств» (1728) утверждал, что все великие культуры мира имеют своим общим истоком Египет. С ним в этом отношении солидаризировался крупный представитель шотландского Просвещения Джеймс Бернетт, лорд Монбоддо (1714 — 1799) в работе «Древняя метафизика» (Т. 1 — 6. 1779 — 1799).
Зародившись в конце XIX в., лоне этнографии диффузионизм проник в археологию, в которой он сосуществовал с миграционизмом.
1.6.4. Культурный релятивизм
Перемещение внимания с понятия общества на понятия культуры, причем культуры локальной, и отказ от эволюционизма создали условия для возникновения концепции культурного релятивизма.
Когда в центре внимания находятся общества, бросаются в глаза их различия по уровню развития. Например, земледельческие общества по целому ряду признаков явно выше обществ охотников и собирателей. Сложнее обстоит дело, когда рассматривается не общество в целом, а лишь культура. К такой ее сфере, как, например, художественное творчество, понятие прогресса применить не просто.
Обращаясь к культуре, многие этнологи прежде всего имели в виду систему норм и ценностей, существующих в том или ином отдельном обществе. В процессе исследования нередко выяснялось, что люди, принадлежащие к разным общества, могут совершенно по-разному оценивать те или иные человеческие действия. То, что в одних обществах рассматривалось как добро, в других обществах могло осуждаться как зло и т.п. Особенно резкими были различия между нормами и ценностями первобытных обществ, с одной стороны, и западноевропейских обществ нового и новейшего времени, с другой.
И когда перед этнологами вставал вопрос, какая из таких оценок верна, они оказывались в крайне затруднительном положении. Все они, по крайне мере на первых стадиях развития этнографической науки, были представителями европейских обществ. И крайне соблазнительным для них было принять за образец западноевропейские нормы и ценности. Самые ранние наблюдатели так нередко и делали. Они иногда прямо писали о крайней безнравственности дикарей, их аморализме и т.п. Но более поздние исследователи стали понимать, что такой подход крайне субъективен, что он есть не что иное, как проявление этноцентризма.
И как противоположность этноцентризму возник взгляд, согласно которому нормы и ценности одного общества нельзя рассматривать с позиций норм и ценностей другого, каким бы оно ни было. Набор норм и ценностей того или иного общества можно рассматривать только с позиций членов этого общества. Поступки людей первобытного общества, которые в западноевропейском обществе были бы расценены как безнравственные, вполне моральны, если они соответствуют нормам, существующим в их обществе. И там, и там существует мораль, но только разная. В таком подходе, несомненно, есть значительная доля истины, но отнюдь не вся истина. Доведенный до предела, он лег в основу концепции морального релятивизма, а далее и концепции культурного релятивизма.
Начало концепции культурного релятивизма было положено крупным американским этнологом Францем Боасом (1858 — 1942). Дальнейшее развитие она получила в трудах целого ряда ученых, прежде всего в книге Мелвилла Джина Херсковица (1895 —1963) «Культурная антропология» (1948; 1955). Согласно этой концепции все культуры равноценны. Ни одна из них не может рассматриваться по отношению к другим ни как высшая, ни как низшая. С такой точки зрения, английская культура XX в. ничем не превосходит культуру аборигенов Австралии. Ни одна из них не является ни более развитой, ни менее развитой. Они просто разные.
По существу, та же самая точка давно уже отстаивается сторонниками различных версий «цивилизационного подхода». Как утверждают они, все цивилизации являются эквивалентными, равноценными. Ни одну из них нельзя рассматривать как более высокую, чем какую-либо другую. Западноевропейская цивилизация XX в. нисколько не более прогрессивна, чем, например, шумерская III тыс. до н.э. или древнекитайская.
Замыслы создателей концепции культурного релятивизма были весьма благородными. Культурные релятивисты стремились доказать, что люди, которых колонизаторы называли дикарями, по уровню культурного развития стоят ничуть не ниже европейцев. Весь пафос этой концепции был направлен против расизма и колониализма. Но признание благородства данных идей, увы, не исключает оценки их как ошибочных.
Развитие культуры, несмотря на определенную степень самостоятельности, разную для различных культурных явлений, все же представляет собой неотъемлемую часть эволюции общества. Развитие же общества в общем и целом идет по восходящей линии. Существуют менее высокие и более высокие типы общества. Разные социоисторические организмы находятся на разных ступенях общественного развития.
