стремительно зашагала дальше.
Я остался стоять, провожая девушку взглядом, и продолжал повторять: «Придурок! Придурок! Придурок!..» Видимо, я произнес это справедливое, хотя и чересчур мягкое по отношению к себе определение вслух, потому что два тощих парня-очкарика, как раз проходившие мимо, гоготнули, блеснули на меня очками и один из них бросил:
– Еще какой!..
А второй добавил со злорадством:
– Так и вьются вокруг Ольги!.. А она их отшивает, отшивает... – судя по тону, его самого Ольга тоже отшила.
– Строит из себя, – фыркнул первый очкарик, тоже вряд ли пользующийся Ольгиной благосклонностью. – Прынца ждет!.. Даже Серегу ...отина послала...
Парни отошли уже довольно далеко и фамилию неведомого Сереги я не расслышал – то ли Фотин, то ли Шотин, то ли Сотин... Да мне он в то мгновение был, откровенно говоря, до лампочки, этот Серега. В моей дурной башке уже трепыхалась новая мысль: «У Ольги никого нет! Она свободна!..»
А радовался-то я рано. Пока отвлекался на парней – Ольги и след простыл. От ближайшей остановки как раз отходил автобус, я машинально отметил номер – «восьмерка»... но что мне это могло дать? Да я и не был уверен, что Ольга села в этот автобус, она могла, например, свернуть в переулок...
Определение «придурок» снова вернулось в мою обескураженную голову, теперь усиленное неким отглаголенным непечатным прилагательным. Как же я смог так бездарно упустить свою судьбу?! То, что Ольга – именно
Я помчался в тот самый переулок, ибо бежать за автобусом было бы на порядок глупее. Но и этот мой поступок не стал венцом благоразумия. Добежав до перекрестка, я ринулся было по пустынному переулку, но через несколько шагов остановился. Переулок-то и впрямь оказался
И вот тогда-то я понял, в чем заключалась моя вторая ошибка. Вместо того, чтобы бежать, сломя голову, неведомо куда, мне надо было попросту догнать и расспросить тех двух очкариков!.. Пусть бы они и посмеялись надо мной, и послали куда подальше – хотя, подозреваю, они вряд ли рискнули бы это сделать, – но я все равно бы их уговорил, выклянчил, вымолил бы информацию об Ольге!
А теперь? Что делать теперь?
Единственно разумное, что я догадался сделать, это пройти в ту сторону, откуда шли Ольга и те двое парней. Следуя логике, которая все же как-то еще действовала в моем волком воющем сознании, я решил, что поблизости должен быть какой-нибудь институт, или техникум, или что еще там – академия, колледж, где могли пересекаться эти двое неудачников с Ольгой. Но я прошел несколько кварталов, прочесал и соседние улицы, а из «учебно-воспитательных» заведений мне повстречался лишь детский сад «Веснушка», шахматный клуб «Белая ладья» и опорный пункт милиции номер восемнадцать... Правда, неподалеку была еще и библиотека – единственное место, где я мог бы представить Ольгу в обществе тех двух желчных хлюпиков, – но двери ее оказались закрытыми, хотя, судя по расписанию наклеенному изнутри на дверное стекло, она еще должна была вовсю работать.
Но все-таки, исключать вероятность того, что библиотека закрылась только что, я не стал, и завтра решил начать поиски прямо с нее. Ведь только она была теперь моей единственной зацепкой! Если не считать еще одну, совсем уж никуда не годную – Серегу с обрывком фамилии... Да будь она мне известна и полностью, где бы я стал его искать в почти полумиллионном городе?
А библиотека – да, шанс... Только надо прийти к самому открытию, к десяти, пока библиотекарь еще помнит последних читателей. Если помнит... И если согласится помочь...
Согласится, куда она денется! Я зашел в ближайший продовольственный магазин и купил большую коробку конфет. Там же на последние деньги благоразумно приобрел бутылку не самого дорогого коньяка. Конфеты предназначались библиотекарше, а коньяк – моему начальнику, ведь завтра придется отпрашиваться с работы, а заработанных отгулов у меня не было.
Как назло начальника с утра не было. Я почти сорок минут топтался в приемной, поглядывая на большие настенные часы, которые показывали уже половину десятого…
– Александр, – жеманно, чуть грассируя, выдала секретарша Зоя, – вы меня нервируете!.. Я работаю, а вы тут маячите…
– Зоечка! – взмолился я. – Ну, прости меня, пожалуйста… Мне Сергей Казимирович вот так нужен! – провел я ребром ладони по горлу.
Зоя перевела взгляд на кейс, который я держал в руке. Я зачем-то быстро спрятал его за спину. В кейсе булькнуло. Секретарша презрительно усмехнулась и, отвернувшись к монитору, шустро зашлепала по клавиатуре.
– Сергей Казимирович может и после обеда прийти, – буркнула Зоя, продолжая печатать. – Что ж вы, так и будете здесь… булькать три часа?
«Эх, надо было Зойке шоколадку купить!» – с запоздалым сожалением подумал я и хотел уже было выйти в коридор, как дверь распахнулась, едва не залепив мне по лбу, и в приемную влетел Сергей Казимирович Крякин, наш драгоценнейший шеф. Начальник как всегда был красным и потным, словно только что удирал от бандитов… Или, наоборот, от милиции. Теоретически, думаю, он мог бы с равной вероятностью оказаться в любой из этих двух ситуаций. На практике же, конечно, он ни от кого не убегал. Просто Сергей Казимирович был изрядным толстяком, поэтому краснел и потел от малейшей физической нагрузки, даже от неспешной ходьбы. Впрочем, неспешно ходить он не умел – передвигаясь исключительно вприпрыжку.
Крякин улыбнулся Зое, рассеянно кивнул мне и собрался уже скрыться в кабинете, но я успел бросить ему в спину:
– Сергей Казимирович, к вам можно?..
– Позже… Через час-полтора… – не оборачиваясь, пробормотал шеф и совсем уже было юркнул в приоткрытую дверь, но я буквально взмолился:
– Мне очень важно! И срочно!..
– Гляди-ка!.. – Сергей Казимирович остановился, обернулся и посмотрел на меня так, словно увидел впервые. – У кого-то, оказывается, есть более важные и срочные дела, чем у меня!..
Зоечка возмущенно фыркнула. Я пробормотал что-то нечленораздельное и развел руками. В кейсе при этом снова булькнуло. Этот звук явно заинтересовал Крякина, он распахнул дверь в кабинет полностью и сделал приглашающий жест ладонью:
– Ну, проходите. Вдруг и правда важное что-то…
Я вошел. И сразу, с порога, начал:
– Сергей Казимирович! Отпустите меня на три часа, пожалуйста!.. Очень надо! Ну, хоть на пару часиков…
– А что случилось? – поинтересовался шеф и опустился в кресло, не отрывая глаз от моего кейса.
– Родители приезжают!.. – Я взглянул на часы, было уже без двадцати десять. – Поезд через двадцать минут!
– Родители – дело и впрямь важное, – выпятил губы Крякин. – А каким они поездом едут – московским, питерским?.. – Тон начальника был подкупающе искренним, и я попался на удочку:
– Московским…
– Ах вот как? – деланно удивился шеф. – А я всегда считал, что московский вечером приходит, полвосьмого. Впрочем, питерский тоже не утром. Ты кого обмануть хочешь, Балыгин?
Я смущенно потупил взор и слегка качнул кейс. Тот вновь жизнерадостно булькнул.
– Ну-у… – протянул я, – надо мне, Сергей Казимирович, правда, надо!
– Свидание, что ли? – ухмыльнулся Крякин. – Так чего ты его утром-то… А-а, ладно, доставай, что там
