Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение

исторических наук (Еще не Герой? ? S.6.), сейчас готовит книгу об отце, тоже подтверждает: несколько недель». Это, надо думать, недель пять-шесть? Конечно, конечно! Очень интересно…

А кто же на другой день, 23 июня, стал членом Ставки, а через две недели и возглавил ее, ? может, ваш батюшка Анастас Иванович? Кто 3 июля произнес по радио великую речь, призвав народ к борьбе за честь и независимость родины ? может, ваша матушка Ахшен Лазаревна? Кто 19 июля, т. е. на исходе четвертой недели войны стал наркомом обороны, — может, ваш братец Алеша? А 8 августа, как раз на шестой неделе, кто был назначен Верховным Главнокомандующим Красной Армии, ? может, именно доктор исторических наук Серго, воспитанник МИМО?

А еще, чтоб вы, Микояны, знали, за одну только первую неделю войны и только в служебном кабинете у Сталина состоялось 173 встречи, беседы, совещания с политическими, военными и хозяйственными руководителями страны. А ведь разного рода встречи и совещания могли происходить и на квартире у Сталина, и на даче, в ЦК, в Совнаркоме. Ваш родной батюшка побывал за эту неделю у Сталина в кабинете восемь раз.

Из этих дней особенно увлекателен и духовит рассказ генерала о 30 июня. Накануне, говорит, Сталин приезжал в Наркомат обороны и дал там взбучку наркому Тимошенко и начальнику Генштаба Жукову. Это действительно так. Да ведь и было за что! Связь с войсками нарушена, достоверных сведений о положении дел нет… А после этого, говорит, укатил на дачу и там лег на диван и «впал в прострацию». Это генерал пересказывает своего батюшку.

Тот рассказывал Г. Куманеву: «30 июня у меня в кабинете был Вознесенский. Около четырех часов звонят от Молотова, просят зайти. Идем. У Молотова были уже Маленков, Ворошилов и Берия». Вранье начинается: Ворошилов не мог быть, он с 27 июня по 1 июля находится на Западном фронте в районе Могилева.

«Вот, ? сказал Молотов, ? Лаврентий Павлович предлагает создать Комитет обороны и наделить его всей полнотой власти в стране.

Мы согласились. Решили, что возглавит его Сталин. Молотов, правда, сказал, что Сталин в такой прострации, что ничем не интересуется, потерял инициативу!!), на звонки не отвечает».

Это загадочно. Какая прострация? Как это ничем не интересуется и где-то выронил и потерял инициативу? Ведь всего несколько часов тому назад все они были свидетелями взбучки, что Сталин устроил Тимошенко и Жукову. И откуда Молотов мог знать, в каком состоянии именно теперь Сталин, если он на даче и не отвечает на звонки?

«Ни у кого из нас упадочного настроения не было» ? сказал Микоян. Вот только один Сталин подкачал: прострация.

Поехали к нему на дачу. Безо всякого звонка и предупреждения ? вот как я могу, скажем, зайти к соседу Куняеву? Ну, допустим. Война же… Приехали, вошли в дом. И что видят? Сталин сидит в столовой и с удовольствием ест прострацию. «Увидев нас, он буквально окаменел. Голова ушла в плечи, в расширенных глазах явный испуг. Он, конечно, решил, что мы пришли его арестовать». Вместе с прострацией.

И вот, видя человека в таком маразматическом состоянии, государственные мудрецы предлагают ему взять в свои руки всю полноту власти в такой отчаянный для страны момент. Ну не полоумие ли?

Берия перечисляет состав ГКО: «Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем? Молотов, Ворошилов, Маленков и я». Сталин сразу встрепенулся: «А Микоян? Надо включить!»

Но председателя не послушали, не включили. Почему? Думается, есть основание полагать, что Молотов или кто-то еще предвидели и гнусную роль, которую Микоян сыграет в проталкивании на XX съезде хрущевского доклада, и его гнусные воспоминания, а, быть может, и вот это интервью его сына в «Вестнике Замоскворечья». Но потом-то, в сорок втором году, Микоян, конечно стал членом ГКО. И оставался им до конца войны ? без инфаркта и паралича.

В МИРЕ ТОЛОКОННЫХ ЛБОВ

Разумеется, в минувшем году, как и раньше, было много публикаций о Великой Отечественной войне, приуроченных к разным датам ее истории. Разумеется, как и раньше, при этом было явлено много нелепостей, невежества и прямой злобной клеветы. До сих пор этим в разной мере отличались покойный Д.Волкогонов, благополучно здравствующие А.Чу- байс, В.Правдюк, Э.Радзинский, Н.Сванидзе, Л.Млечин, Л.Жу- ховицкий, С.Медведев, С.Сорокина и некоторые другие известные, даже популярные лица… Об этих толоконных лбах патриотизма, из коих никто не только не был ни на какой войне, но и в армии-то едва ли кто служил, я здесь говорить не буду. Ну, во-первых, сколько можно? Обрыдли. Во-вторых, объявились новые имена в этой теме ? одни довольно известные, другие ? только что с иголочки.

Вот статья «Почему ровно в четыре часа?» в «Новой газете» Акрама Муртазаева, как я понимаю, ее бывшего главного редактора. Ждать от этой газеты честное слово о войне, о Сталине, о ее героях не приходится. Судите сами. Станислав Рассадин ? активный и многолетний сотрудник газеты, ее штатный обозреватель. И вот его творческий метод. Он цитирует стихи Пастернака о Сталине:

А в эти дни на расстоянье за древней каменной стеной живет не человек…

И критик прыгает от восторга, бьет себя по ляжкам и визжит: «Пастернак сказал о Сталине главное: не человек!..» А у Пастернака дальше так:

…живет не человек ? деянье, поступок ростом с шар земной.

Но можно ли газете, долгие годы имеющей в штате такого сотрудника, верить? Если они так выворачивает наизнанку Пастернака, в любви к которому клянутся, то что им стоит, допустим, Бушина изобразить мракобесом, как это и делает другой любимец газеты безразмерный малышка Дима Быков, которого, впрочем, именуют еще Кругом Шестнадцать..

Но все же почитаем статью Муртазова, ибо, во-первых, кажется, он уже не работает в «НГ», а, во- вторых, когда-то трудился в военном отделе уважаемой в ту пору «Комсомолки».

Часть статьи посвящена рассказу о газетной стенографистке Екатерине Благодаревой, которая долгие годы по личному почину и совершенно бескорыстно занималась розыском воинов, объявленных без вести пропавшими, и очень в этом преуспела. Замечательная женщина, благородный пример! Спасибо, месье Муртазаев, за память о ней.

Но заголовок статьи, да еще и не совсем внятный подзаголовок «Если приглаживать историю, то морщится время» никак не связаны с патриотическим деянием Е. Благодаревой, как и с сожалением автора о том, что для нынешних школьников иные знаменитые участники и когда-то известные современники войны ? «неведомая планета». Значит, суть статьи в другом.

И действительно, прямо связано с заголовком вот что: «Не 22 июня 1941 года «ровно в четыре часа» мы вступили в эту войну». После того, как об этом многие годы талдычили почти все вышеназванные, автор решил внести и свою лепту: «Германия напала на Польшу, и буквально через две недели в тыл братьям- славянам ударила Красная Армия». Ну, во-первых, если уж буквально, то не через две, а почти через две с половиной. Во-вторых, почему же только славяне? В осуждаемом вами походе принимали участие соплеменники и ваши, Акрам Каюмович, и ваших коллег по «НГ» ? С.Ас- риянца, Н.Микеладзе, АЛипского, А.Боссарт и т. д. Дурно это пахнет? все, что не нравится, валить на славян! В-третьих, не интересовались ли вы, кому в тыл в 1920 году ударила недавно получившая независимость Польша и захватила Киев? Приходится напомнить: в тыл России и Красной Армии, которой еще предстояло разгромить Врангеля. В-четвертых, неужели вы, работник военного отдела и уже далеко не молодой человек, многоопытный (да?) журналист, не понимаете, что произошло бы, если Красная Армия не выступила и не заняла бы именно ту российскую территорию, которую Польша, пользуясь, тем, что нам еще предстояла борьба за сохранение страны в Закавказье, на Дальнем Востоке и в Средней Азии, оттяпала у нас по Рижскому договору 1921 года? Приходится объяснить: всю Польшу заняли бы немцы, на сотни километров приблизившись к нашим жизненным центрам. Как вы сожалеете, что этого не произошло!

Перед войной во всей Европе панская Польша вела самую близорукую и тупую, самую подлую и позорную политику. Вместе с фашистской Германией и Венгрией она приняла участие в разделе и грабеже Чехословакии, за что даже бесстыжий Черчилль назвал ее гиеной, а через несколько месяцев ухитрилась со своей кавалерией остаться один на один против танковых армад вермахта. Она, видите ли, уповала на