— Ну, я думаю, что его казнили уже.
— Как казнили?! Не понял ректор.
— Ну, как… — Замялся научный сотрудник, — судья подписал приговор, растрата имущества на сумму более месячного оклада, для трутня низшей касты, наказание смертная казнь. Он ведь был из обслуги, низшей касты, а возомнил себя, чёрте кем.
— Так, срочно, телефон суда. Это надо остановить, — испуганно засуетился ректор.
— М… Я не знаю. Так, ты беги, беги со всех ног в суд, приказ, остановить казнь! А секретарь! Найди мне телефон суда улья, срочно! Срочно! — Крикнул ректор через дверь.
— Да ректор… — Ответила из-за двери секретарь.
— А ты что стоишь, беги со всех ног, бегом в суд я сказал.
Научный сотрудник развернулся и бросился бегом в тот суд, куда часов пять назад он отвёл под конвоем Филта. Спустя две минуты суеты в комнату позвонила секретарь.
— Суд на связи.
Ректор схватил телефон:
— Это центральный суд улья?
— Да, верховный судья улья на связи господин ректор.
— Слушай, срочное дело, сегодня, некоторое время назад, одного трутня из университета приговорили к смертной казни за растрату, эту казнь надо остановить.
— Я никого не приговаривал, и такие дела, они получают огласку, в один день не делаются.
— Как? Мой старший научный сотрудник, говорил, что некоего Филта, обслугу, приговорили.
— Если этот трутень был низшей касты, то такие дела решаются быстро, есть восемь судей по делам низших каст, они выносят приговор, без суда, следствия и адвокатов, по факту нарушения, и приговор сразу подлежит исполнению. Так что надо спросить у них.
— Спроси! Срочно! дело государственной важности, казнь необходимо отменить.
— Сейчас я распоряжусь секретарю, я перезвоню вам господин ректор, подождите пятнадцать минут.
Ректор положил трубку и крепко выругался.
— Ну что будем делать?
— Если его уже казнили, это катастрофа, самая настоящая.
— Будем надеяться на лучшее.
— Вы хоть знаете как он получал ионы?
— Ну, нет… Как-то через использование электричество, какой-то электролиз наверно, типа того.
— Какое оборудование он использовал?
— Стандартное, самое обыкновенное оборудование для создания и наблюдении плазмы. Мне точно неизвестно, но он не создавал ничего нового, не перенастраивал, использовал стандартнейшее оборудование. Я думаю, мы сможем понять, при осмотре места его работы, как он это делал.
— Значит так, беги со всех ног в лабораторию, опечатывай её. Чтобы никто не заходил. Опроси всех, вообще всех сотрудников лаборатории, кто видел что он делал, быть может кто-то что-то знает. Если никто ничего путного не расскажет, то лабораторией займутся суд мед эксперты, будут по отпечаткам лап, по вмятинкам, волоскам, не знаю как, определять, что и в каком порядке он делал. Беги, надо всё опечатать, а тем, кто хоть что-нибудь вспомнит, премию, и большую.
Начальник лаборатории развернулся и побежал опечатывать помещение. Зазвонил телефон, это был судья. Ректор, дрожа от нервного напряжения, поднял трубку.
— Ну что, узнал я, — спокойно сообщил старший судья, ещё не подозревая на грани какой бури он находится. — Казнили чудака, растратил кучу электричества на какие-то опыты. Всё согласно букве закона, приговор был принят и сразу приведён в исполнение, обычная казнь, через вскрытие коленных сердец. Труп преступника был кремирован 4,5часа назад, дело закрыто. Обычный рядовой случай, подобные, бывают раз в неделю, а то и чаще. Судья вынесший приговор, говорит чудак какой-то, даже жалко не много. Если бы он съел что-нибудь особо дорогое, украденное со стола королевы, или шмотку какую украл, перепродал, а тут не понятно за что, не понятно ради чего, сжёг 100 мега Джоулей электричества. Всё что- то плёл про великое открытие, но мы его поставили на место.
— Твою мать. — Выругался ректор, и положил трубку телефона. После чего посмотрел на стеклянную капсулу с ионами, бережно убрал её в шкатулку, и начал писать доклад великой королеве. Возможно, разумнее было бы присвоить изобретение себе, опустить все концы в воду, и тогда бы вся хвала и почёт достались ректору, но у трутней так не было принято. Они признавали свои ошибки, и не смели врать королеве, это было на уровне инстинкта. Королева улья, это ведь бог мира трутней, богу молятся, бога нельзя обманывать. Трутни обманывали иногда друг друга, бывало, редко, воровали что-то из казны, интриговали друг против друга. Но никто никогда не смел интриговать против королев, или обманывать королев. И почёт, и уважение оказывали не только своим, но даже чужим королевам. Впрочем, ректор не думал, что кого-то сурово накажут. Ведь все они действовали согласно букве закона, никто ничего не нарушил, даже старший научный сотрудник, организовавший казнь Филта. Все, всё делали по закону, никто ничего не нарушал. Просто, так вышло, да это трагедия, ректор подозревал, что открытый Филтом принцип важен, и много где может пригодиться, но насколько? Поэтому он и писал сразу Тите, верховной королеве, пользуясь привилегией, и даже обязанностью всех ректоров. Ректоры имели право, и должны были сообщать на самый верх, о тех открытиях, которые считали важными.
Тита, стояла в лаборатории исследования плазмы, именно на том месте, где когда-то работал казнённый Филт. Здесь было тесно, последние годы Тита здорово подросла, и стала куда крупнее трутней, на которых было рассчитано помещение, но ей это было нужно, и она терпела.
— Так вот, — объяснял ректор, — здесь в этой крохотной баночке находятся ионы алюминия с зарядом +2, это много, если мы поместим эти ионы на любое вещество, проводящее электроны, то произойдёт процесс ионно-электронной рекомбинации и выделится энергия, примерно равная 180МДж на килограмм. Причём, для активации выделения этой энергии не нужны катализаторы, процесс произойдёт сам, как только ионы коснутся металла. — Ректор достал шприц, взял в него капельку ионов. Так как игла шприца состояла из алмазов, а в алмазе электроны сидят очень плотно, то алюминий не мог вырвать электроны из иглы. Но стоило капле жидких ионов коснуться монетки, лежавшей на столе, как послышался хлопок, появилась вспышка, и произошёл взрыв.
— И как он получал ионы? — Спросила Тита.
— О, для этого он использовал стандартное лабораторное оборудование, магнитную ловушку, в которой он грел алюминий, потом он помещал плазму в электромагнитное поле, и ионы улетали в одну сторону, потому что их заряд положительный, а электроны в другую, потом ионы помещались в любое вещество плохо проводящее электроны. Таким веществом, к примеру, является простой алмаз, и, кстати, склянка, в которой он хранил ионы, не стеклянная, как может показаться на первый взгляд, а тоже алмазная. Ионы алюминия с зарядом +2 не способны вырвать электроны из алмаза, и благополучно хранятся в нём.
— Но ведь можно изготовить ионы с большим зарядом, чем +2, - заметила королева.
— Верно, но для этого нужна большая температура, лучший вакуум, и в этой лаборатории нет такого оборудования.
— И тогда, энергия ионов будет на много больше, — развила мысль королева, — и эта энергия может быть даже в разы больше, чем энергия горения водорода в гелии! И при этом, не требуется никаких особых условий для катализа реакции, это идеальное ракетное топливо.
— Да… Наверно…
— Он что-нибудь говорил перед казнью про ионы? — Спросила королева.
— На этот вопрос, лучше ответит наш старший научный сотрудник, мой сын, — ответил ректор.
— Слушаю.
— Ну… Он нёс какую-то сумятицу, когда я вёл его наказывать, но там была такая мешанина…
— Он называл какие-нибудь цифры?
— Ну… Я не помню, вроде что-то…
— То есть фактически, его казнили из-за того ректор, что ваш сын, не сумел понять, оказался не
