оправдывает откладывание наступления, так как те же танки можно было уничтожить, вторгнувшись в позиции противника. В ответ на это Главнокомандующий группой армий „Юг“ хотел бы обсудить данный вопрос с генерал-полковником Гудерианом. А пока непосредственное командование танковым корпусом СС должно быть передано командующему армейской группой генералу Балку».
Вряд ли стоит комментировать данное сообщение. Можно лишь добавить, что «Мертвая голова» никак не могла удержать упомянутый выше плацдарм, так как перевес сил в данном случае был явно на советской стороне. Гилле не мог, да и не собирался бороться с интригами Балка. По большому счету, он даже не знал о них. Он даже не предполагал, что за его спиной творится что-то нехорошее. Но в итоге постоянные упреки, которые делал Балк, возымели свое действие на командование группы армий «Юг»: «В сегодняшнем разговоре с генерал-полковником Гудерианом командующий группой армий „Юг“ доложил о командовании IV танкового корпуса СС. В ответ Гудериан заявил, что он подготовит проверку деятельности командования IV танкового корпуса СС».
В данном случае для Балка все осложнялось тем, что Гудериан был лично знаком с Гилле и имел относительно него свое собственное мнение, на которое вряд ли могли повлиять Балк и Вёлер. Забегая вперед, можно сказать, что пресловутая «проверка», которой так добивался Балк, не дала ничего; и Гилле, и приближенные к нему офицеры остались на своих постах. Попытка сделать их «козлами отпущения» за то, что Будапешт был взят советскими войсками, не удалась.
А тем временем битва в Будапеште стала входить в завершающую стадию. Количество раненых немцев и венгров достигло 11 тысяч человек. Моральный дух окруженной группировки был окончательно подорван. В самом Верховном командовании сухопутных войск уже не рассчитывали на то, что к городу вообще можно будет прорваться, не говоря уже о том, чтобы отбить его обратно у советских войск. Возможно, именно это отчасти объясняет, почему Гилле с упорством фанатика все-таки хотел пробиться к венгерской столице. Он отмечал в журнале боевых действий:
«В ходе сегодняшнего наступления подтверждается мысль, что даже в условиях взятия Секешфехервара и образования крупного плацдарма в Вертешских горах, имеющимися в распоряжении силами невозможно прорваться к Будапешту, так как противник смог на всех потенциальных направлениях прорыва создать глубоко эшелонированные оборонительные рубежи. Поэтому, прежде чем начнется новое наступление на северо-восток, надо ликвидировать центры сопротивления, в особенности на фланговых высотах — последовательно, один за другим. Наиболее опасные вражеские центры обороны расположены едва ли не в тылу наших передовых частей. Они располагаются в квадрате Ловашберень, Надап, Пакозд, юго-восточные окраины Замоя. Противник подтягивает к этому району танковые части, чтобы наверное разбить наступающие на северо-запад наши подразделения».
Тем временем командующий группой армий «Юг» в разговоре с Гудерианом заявил: «Оценивая общее положение, хочу сказать, что, несмотря на катастрофическое положение Будапешта, его скорое деблокирование вряд ли возможно. Противника надо уничтожать по отдельности. При удачном разворачивании наступления 23-й танковой дивизии в направлении к Веребу, можно было бы вновь продолжить продвижение на северо-восток».
Но генерал-полковник Гудериан, в отличие от Балка, который, собственно, и являлся автором данной стратегической затеи, не был уверен, что взятие в «клещи» советской группировки к северу от озера Веленце могло что-то изменить. Сам Гудериан предложил штабу группы армий «Юг» следующий план: «Если наступление на запад не удастся, а стало быть, не будет возможности продвигаться и на северо- восток, надо обдумать перспективы наступления на южном фланге 2-й танковой армии. Само Верховное командование сухопутных войск при первом же удобном случае попытается перебросить в этот регион часть сил с Западного фронта».
На вопрос генерала Вёлера: «Должны ли до этого момента держаться защитники Будапешта?» — Гудериан дал утвердительный ответ, попросив при этом безотлагательно начинать разработку плана операции на южном фланге.
Самое интересное в данной ситуации заключалось в том, что Будапешт располагался слишком далеко от «южного плацдарма». Его снабжение по воздуху фактически прекратилось. Советские истребители уничтожали почти все транспортные самолеты. Красная авиация однозначно господствовала в воздухе над венгерской столицей.
Под конец дня командованию группы армий «Юг» удалось подвести к северу от Секешфехервара 356 -ю пехотную дивизию, которая должна была сменить на данном участке фронта 23-ю танковую дивизию. Танкистов предполагалось в зависимости от обстановки использовать для продолжения наступления на одном из участков фронта. Впрочем, советскому командованию удалось на корню сорвать эти планы. Ближе к вечеру через Дунай были переброшены части 104-го стрелкового корпуса. Они тут же начали стремительно продвигаться к Аче (позиции 23-й танковой дивизии) и Петтенду (позиции 5-го кавалерийского корпуса). Теперь советское численное и тактическое превосходство стало очевидным. Положение в данном районе изменилось в корне. Чуть позже все три советских армейских корпуса объединились в 26-ю стрелковую армию.
Когда настало подходящее время и IV танковый корпус СС мог двинуться на запад, было предпринято генеральное советское контрнаступление. Маршал Толбухин планировал одним ударом отвоевать у немцев все захваченные ими с 18 января территории между озером Балатон, Дунафёльдваром, Вали и озером Веленце. На тогдашнем военном языке это звучало как «полностью урегулировать обстановку на западном берегу Дуная».
На «южном плацдарме» на участке между Дунаем и Шарвизом советский оперативный корпус при поддержке нескольких стрелковых дивизий широким фронтом атаковал позиции 3-й немецкой танковой дивизии. Позиции у канала Шио оставались и вовсе неприкрытыми. Наступающие подразделения Красной Армии, поддерживаемые танковыми группами (по 20–30 машин), почти моментально прорывали тонкую немецкую линию обороны и быстро устремлялись на север.
На северном фланге в атаку перешел 23-й советский танковый корпус. Силами, превышающими 100 танков, он форсировал Вали и попытался выйти в тыл IV танковому корпусу СС. Неся огромные потери, дивизия «Викинг» смогла на время остановить советское танковое наступление, выведя тем самым корпус из-под удара. Показательно, что еще накануне Гилле предупреждал Балка: «Из достоверных источников стало известно, что к нам приближается крупное танковое соединение противника». В ответ на это Балк лишь небрежно обронил: «На мой взгляд, это не является причиной, чтобы останавливать наступление в западном направлении». Наутро стало ясно, что беспечность командующего армейской группой могла обернуться для немцев военным крушением.
Некоторое время дивизия «Викинг» могла контролировать небольшой участок побережья реки Вали. Это было в первую очередь связано с тем, что главный удар советских танков был нацелен от Барачки прямо на Секешфехервар. Прорыв был настолько мощным и стремительным, что части Красной Армии очень быстро приближались к поставленной цели. На этот раз под угрозой окружения оказались дивизия «Мертвая голова» и 1-я танковая дивизия, которые были обложены советскими войсками с севера, запада и востока. Их почти моментально выбили из Петтенда. Вернуть эту деревню немцам удалось только тогда, когда в контратаку перешел состоявший из норвежских добровольцев панцергренадерский батальон «Норге».
Потери в этот день были немыслимыми. Во время контратаки почти полностью был уничтожен батальон «Норге». Но большие потери несли и советские войска. Так, только за один день экипажи IV танкового корпуса СС в целом смогли подбить 122 советских танка. Цифра говорит сама за себя. Но при этом сам эсэсовский корпус был окружен со всех сторон. Гилле принимает решение перейти в круговую
