гротов. Усталость накатила сразу. Стоило ему закрыть глаза, как он мгновенно провалился в небытие.
Сквозь сон ему чудилось тихое ржание коня. Затем что-то острое упёрлось в грудь.
— Пикнешь, и я проткну тебя насквозь, — прохрипел чей-то голос.
Пьер открыл глаза. Над ним нависала грузная фигура крестоносца.
— За твою голову инквизиторы дадут нам много золота.
Неужели это конец? Пьер попытался схватиться за меч, но незнакомец придавил ногой его руку.
— Не пытайся, — пробасил он.
Пьер почувствовал, что острый клинок ещё сильнее вонзился в грудь, и тёплая струйка крови растеклась под рубахой.
— Что, не ждал? — ухмыльнулся крестоносец. — Мы узнали тебя по лошади. Чубарых не так много в наших краях. А особенно таких. Где твой приятель? — он выжидательно помолчал. — Молчишь? Ничего, и его поймаем.
Из темноты показался ещё один крестоносец.
— Возьми у него оружие, — приказал было первый, но в этот момент у входа в грот неожиданно раздались крики и звон мечей.
Вырвав меч из руки Пьера, крестоносец бросился на шум. В этот момент в проёме показалась чья-то фигура. Короткий удар — и крестоносец повалился на землю.
Началась отчаянная схватка, но кто с кем сражается, Пьер сообразить не мог. Повинуясь внутреннему инстинкту, он быстро вскочил, ринулся к лежащему крестоносцу и схватил свой меч. Ещё два воина ворвались в грот. Звон оружия, отражаясь от стен, сотрясал тишину, повторялся многократным эхом. Блеск стали, как короткие вспышки молнии, прорезал сумрак пещеры.
Битва была короткой. Двое крестоносцев были повержены, остальные — кажется, тоже двое — бежали.
Пьер опустился на землю и вытер пот рукавом сюрко. Подняв взгляд на своего спасителя, он тихо произнёс:
— Как ты здесь оказался, Анри?
— Ты не хочешь поблагодарить меня? — усмехнулся тот, присаживаясь рядом.
Пьер положил свою руку на руку Анри и сказал:
— Ты спас мне жизнь. Знай, что теперь у тебя есть верный друг. Можешь рассчитывать на меня и на мой меч.
— Ты тоже рисковал ради меня жизнью, — ответил Анри.
— Значит, мы больше чем друзья, мы — братья.
— И клятва верности скрепит наш союз.
Они встали, скрестили мечи и, глядя друг другу в глаза, торжественно произнесли слова клятвы:
«Клянусь охранять нашу дружбу от предательства. Твой враг — мой враг. Твой друг — мой друг. Клянусь, когда бы ни понадобился своему брату, приду на зов незамедлительно».
Теперь, когда слова были сказаны, каждый из них обрёл душевное спокойствие, будто именно этих слов не хватало им, чтобы до конца поверить друг другу. Испытывая в душе одиночество, они нуждались в такой дружбе, только признаться в этом себе считали слабостью. Однако судьба, как бы они ей не противились, медленно, но верно сближала их сердца.
Убрав мечи в ножны, они вышли из грота. Надо было быстрее уходить отсюда. Сбежавшие крестоносцы могли привести подмогу.
— А где Мигель? — взволнованно спросил Пьер, озираясь по сторонам.
— Я оставил его недалеко отсюда. В одном тихом месте. Иди за мной, я покажу. Крестоносцы туда не доберутся.
Пьер взял коня под уздцы, и они двинулись в путь.
— Скажи мне, Анри, как ты оказался здесь? — спросил Пьер.
— Когда наши пути разошлись, я подумал, что был недостаточно учтив с тобой. Не пожелал тебе доброго пути… Мигель тоже расстроился. Он ведь так с тобой и не простился.
— Ты лихо пришпорил коня…
— Знаю, моя горячность иногда оказывает мне плохую услугу. Но, подумай, если бы так не вышло, — расплылся в улыбке Анри, — я бы не удостоился чести спасти тебя, мой друг.
— И всё же, почему ты сразу не обнаружил себя? Следил за мной?
Пьер искоса взглянул на приятеля.
— Не обижайся, друг. Мы нагнали тебя только возле Фуа. Так обрадовались, когда увидели твою фигуру на горизонте. Поверь, никакой тайной мысли у нас тогда в голове не было. Хотели догнать тебя, но одно обстоятельство смутило нас. Ты почему-то свернул с дороги, что ведёт в город, и поехал обходным путём. Меня это удивило. Признаюсь, любопытство взяло верх, и мы с Мигелем решили немного проследить за тобой.
Пьер недовольно сдвинул брови.
— Это не делает честь рыцарю.
— Тогда я не думал о рыцарской чести, мне было больно, что ты обманул меня. Я сам был честен с тобой.
Пьер вздохнул.
— Я не был уверен, что могу довериться тебе. Но об этом после. Что было дальше?
— Мы ехали за тобой, а потом остановились на холме, решая, повернуть обратно или дальше продолжить слежку. Вся местность была перед нами как на ладони. Правда, солнце уже почти село, однако у Мигеля хорошие глаза, как у ястреба. Он заметил всадников. Крестоносцев. Они выехали из городских ворот и двинулись тем же путём, что и ты. Нам это показалось странным. Кто это на ночь глядя, да в такую погоду, выбирается из тёплого дома? Мы поехали следом, держась на приличном расстоянии, чтобы не обнаружить себя. Крестоносцы явно выслеживали кого-то: разъезжались, осматривали окрестности. Когда увидели тебя, все дружно двинулись следом. И, хочу заметить, с большой осторожностью, ловко прячась за скалами. Похоже, они не собирались нападать сразу, выжидали удобный момент. А может, думали, что ты приведёшь их в какое-нибудь тайное место, где прячутся сообщники.
— Я не понимаю, откуда они узнали, — удивлённо проговорил Пьер. — В город я не заезжал…
— И для меня это загадка, — развёл руками Анри.
— Хотя постой… — Пьер нахмурился. — По дороге я встретил крестьян, даже купил у них еды.
— Понятно. Крестоносцы, видно, проверяют всех, кто въезжает в город, расспрашивают, не встречали ли кого на дороге. Крестьяне и рассказали о тебе.
— О моём коне, — вспомнил Пьер. — Крестоносец сказал, что узнал меня по лошади.
— Да. Твой конь заметный. Может, оставишь его?
— Ты что! Чтобы я бросил Ворчуна! Ни за какие сокровища. Это мой друг.
— Ну, как знаешь.
— Значит, крестоносцы следили за мной, а вы с Мигелем за ними?
— Я приказал Мигелю спрятаться. Он хотел идти со мной, но я не позволил. Мало ли что. Отчаянный мальчишка. Оставил с ним коня, а сам последовал за крестоносцами. Дальше ты знаешь, что случилось.
Они ненадолго замолчали. Затем Анри осторожно спросил:
— А теперь расскажи мне, Пьер, почему ты не пошёл в Фуа? Куда на самом деле ты держишь путь?
— В Монсегюр.
Анри обиженно отвернулся, не проронив ни слова.
— Я не мог идти с тобой, — объяснил Пьер. — Это было опасно. У меня важное письмо для Бертрана Мартена. Я должен непременно доставить его.
Анри резко остановился.
— Письмо самому Бертрану Мартену? Ты не шутишь?
Пьер показал послание.
Во взгляде Анри отразилась вся палитра чувств: от удивления до искреннего уважения. Он понимающе кивнул. Это многое объясняло. Анри на минуту представил, как бы он сам вёл себя, если бы вёз
