Присев рядом, Анри произнёс:
— Чудесный день.
И замолчал. Аня тоже молчала. Анри вздохнул и поднял голову, любуясь ясным небом. В зрачках заиграли отблески солнечных искр.
Аня пристально вгляделась в его лицо. Что-то изменилось в нём, оно стало другим, одухотворённым. На нём отчётливо читалось ожидание каких-то радостных открытий. Глаза цвета штормового моря приобрели изумрудный оттенок. Они светились изнутри чистым небесным сиянием и завораживали странным ощущением притаившегося счастья. Какое необычное определение — «притаившееся счастье». Но именно это она увидела в его глазах. Аня даже на секунду отвела взгляд, пытаясь избавиться от наваждения. Но ничего не изменилось. Перед ней сидел другой Анри, и этого нового Анри она не боялась, он нравился ей. Очень нравился.
Молодой рыцарь долго смотрел на небо, будто пытался вычитать там что-то или увидеть. На самом деле он не решался начать разговор. Белые барашки облаков медленно плыли по небосклону. Его мысли неслись вслед за ними. Ему казалось, что сам он исчез, осталось одно движение. В голове вдруг всплыли слова, некогда сказанные Бертраном Мартеном: «Сила любви беспредельна, и даже там, где ненависть бросила семена, любовь собирает жатву». Оказавшись в плену своих чувств, Анри понял, как прав был Бертран Мартен! Чувства его рвались наружу и были такими сильными, что сопротивляться им становилось всё труднее и труднее. Но смеет ли он?.. После всего, что случилось? Внутренний голос, а, может быть, Ангел, которого он так мечтал научиться слушать, прошептал: «Смеешь. Потому что, если Она — это первое, о чём ты думаешь, когда просыпаешься; единственное — когда бодрствуешь; и последнее, о чём ты думаешь, перед тем как заснуть — значит, это — Любовь».
Вздохнув, он решился.
— Я принёс вам скромный подарок, — сказал он.
Осторожно достав из-под плаща небольшую шкатулку, он протянул её девушке.
Она вопросительно взглянула на него. Он показал знаком, чтобы она открыла шкатулку.
Аня открыла крышку. Внутри лежала… живая красная роза. Цветок был таким свежим, будто его только что сорвали.
«Откуда он взял живую розу зимой?» — с удивлением подумала она.
Анри специально ездил за ней. В двух часах пути от замка жил обедневший граф. Все звали его звездочёт Флегетан, по имени языческого мудреца Флегетана — героя эпоса Вольфрама фон Эшенбаха, открывшего по звёздам тайну Святого Грааля. Некогда Флегетан был известным рыцарем, принимал участие во всех турнирах. Постоянно влюблялся и был неисправимым романтиком. Почти всё своё состояние он потратил на прихоти женщин. Но ни капли не жалел об этом. Одна очень знатная и известная особа пообещала ему свою благосклонность взамен на исполнения одного лишь своего желания — привести к её двору звездочёта каирского султана Аль-Камиля. Тогда только что закончился Пятый Крестовый поход,[123] и, сказать откровенно, не в пользу крестоносцев, хотя и было заключено перемирие на восемь лет. В результате, началось преследование мусульманами христиан, живших по берегам Нила. Поэтому ехать за каирским звёздочётом было не только опасно, но и совершенно бессмысленно. Однако, как его ни отговаривали друзья, Флегетан отправился в путь.
Его не было несколько лет. Возлюбленная уже давно забыла о нём и предавалась светским развлечениям с другими рыцарями. Но однажды он явился, приведя с собой какого-то странного человека в белой чалме, с длинной бородой и в расшитом восточном халате. Двор ахнул. Неужели это и в самом деле знаменитый звездочёт каирского султана? Оказалось, нет. Но всё же это был самый настоящий звездочёт, родом из Акры, и звали его восточным именем — то ли Саид, то ли Ахмед. Весь двор смеялся над незадачливым Флегетаном, но тому было абсолютно безразлично мнение других. Он с нетерпением ждал решения своей Дамы сердца. Он столько испытал во время этого путешествия, был ранен, еле выжил. И теперь рассчитывал на достойную награду. Увы, его возлюбленная только посмеялась над ним. Тогда-то, с её лёгкой руки, его и прозвали звездочёт Флегетан. Потратив много денег на это опасное путешествие, романтик не получил взамен ничего, кроме насмешек. Не считая, конечно, звездочёта. Тот остался с бедным рыцарем, и до сих пор они вместе наблюдают за звёздами из высокой башни в маленьком замке, приютившемся на отвесной скале в самом сердце Пиренеев.
Сказать, что эта дама разбила сердце Флегетану, значит не сказать ничего. Последнее, что он сделал для неё и на что потратил всё своё оставшееся состояние, это организация необычного турнира. В своё время, побывав при дворе ландграфа Германа Тюрингского, известного любителя рыцарских турниров, Флегетан стал свидетелем феерического действа. Чтобы удивить гостей, Герман Тюрингский рядом с полем, где сражались рыцари, разбил прекрасный сад. В центре его он поставил дерево, листья которого были из золота и серебра. Рыцарь, сумевший отбить копьё нападавшего и удержаться в седле, получал серебряный лист. Тот же, кто сам выбивал соперника из седла, получал золотой лист. Именно такой турнир сделал Флегетан и посвятил его своей прекрасной Даме.
Но и это не смогло растопить её сердце. Тогда Флегетан заперся в своём замке вместе со звездочётом, и больше никто не видел его. Занятием рыцаря стали звёзды. И ещё он выращивал розы в своей оранжерее. Говорили, что самая прекрасная роза, выведенная им, носила имя его вечной возлюбленной — Элеонора. Флегетан жил отшельником вот уже почти двадцать лет. Никого к себе не приглашал и сам ни к кому не ездил. Стать гостем в его замке было так же сложно, как в своё время привезти звездочёта Каирского султана. Однако Анри удалось сделать это! Флегетан подарил ему розу из своей оранжереи, потому что до сих пор остался романтиком и считал, что совершить невозможное для своей Дамы есть истинное проявление рыцарства.
Аня взяла в руки подаренную розу. Все страхи, мучившие её, растворились в чудесном благоухании цветка. Она посмотрела в глаза рыцарю. Понятие «чужого мира» перестало существовать. Две параллельные линии, вопреки математическому закону, соединились, потому что всё, ради чего живёт человек, происходило здесь и сейчас…
Они шли по каменным дорожкам сада и разговаривали. Да, разговаривали! Разговаривали на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.
Глава 22
Похищение
Почти целый день Анри и Аня провели вместе.
Провансальский язык,[124] на котором говорил Анри, был очень певучий. Его по праву называли языком поэтов и трубадуров. Баллады и поэмы старались писать именно на нём, поскольку он был наиболее литературно развитым языком. Называли его по-разному: proensal, lemosi, lenga d'oc — что отражало его полидиалектное происхождение. В частности, в этом языке присутствовали многочисленные фонетические варианты одного слова. Поэзия трубадуров служила образцом для поэтических школ Испании и Италии. На провансальском были созданы и первые романские грамматики.
У Ани была врождённая склонность к языкам, они давались ей легко, поэтому, проведя целый день с Анри, она уже начала потихоньку разговаривать с ним. Конечно, это были только первые шаги, но огромное желание понимать человека, который любит тебя и к которому ты сама небезразлична, открывали поистине фантастические возможности.
…Когда небо померкло, и одна только пурпурная полоска горела на закатной стороне, бросая огненные отблески на горы, они расстались. Но лишь до утра. Завтра они снова встретятся.
Солнце бесцеремонно заглянуло в окно, осветив лицо спящей девушки. Она открыла глаза. В утренних лучах клубилось множество маленьких пылинок. Аня долго наблюдала, как свет играет с ними. Вспомнила
