Внезапно в соседнем доме со скрипом отворилась дверь. На улицу выплеснулся сноп света. Из апартаментов раздалась французская речь и возник парень лет двадцати. Игорь понял, что клиент усердно благодарит хозяйку, которая высунулась вслед за ним на улицу, возможно, чтобы скорее отделаться от посетителя. Проститутка выглядела значительно старше клиента. Парень же был субтильным, а лицо его носило внятные черты дебилизма.
Появление дауна неожиданно изменило намерения Игоря. «Что ж, я такой, как этот?» — подумал Кумиров. Он отошел от окна и, пройдя вперед до поворота, свернул за угол.
Немного пройдясь, Игорь обратил внимание на то, что на этой улице во всех окнах темно, а многие из них закрыты ставнями. На некоторых дверях имелись объявления, очевидно об аренде или продаже квартир. Кумиров остановился, достал пачку «Мальборо», пихнул в заранее приоткрытый рот сигарету, щелкнул зажигалкой и вдохнул в себя дым. Он сделал еще несколько шагов, вновь замер и прикинул дальнейший маршрут. Можно было пройти вперед, завернуть за угол, обойти квартал и вновь вернуться к прибежищу мулатки. Впрочем, можно было и возвратиться в отель.
— А я пойду к тебе! — Игорь Семенович произнес это неожиданно громко и тотчас подумал о том, что здесь хоть и центр бельгийской столицы, но место совершенно безлюдное: можно орать, ругаться, и никого его вопли не смутят, потому что смущать просто некого. Кумиров резко обернулся, будто решив внезапным маневром обнаружить соглядатая. В памяти всплыла строфа любимого в молодости поэта:
— Я хочу тебя! — Кумиров закричал во всю мощь, тут же подумав, что избрал явно не лучшую фразу для использования всей мощи своего голоса. Но он не смог удержаться от следующего вопля. — Дрянь черномазая, я хочу тебя!
Игорь энергично двинулся в обратном направлении.
Примелькавшийся проституткам заметный рослый мужчина, совершавший обход квартала не в первый раз, вызывал надежду на визит: ему улыбались и махали из «сиреневых окон», некоторые двери многообещающе распахивались. Но он шел к «своей» мулатке, хмельно мечтая, как вывезет симпатичную девчушку в Россию, поселит в какой-нибудь из принадлежащих ему квартир, а возможно, и в загородном доме. Это же будет смотреться: бронзовая женщина в каком-нибудь эскимосском национальном наряде в гостях у русской Зимы!
Она посмотрела из-за стекла вполоборота и исподлобья, отбросила голову назад и прикрыла веки. Это могло означать предвкушение сладчайшего наслаждения.
Дверь отворилась.
— Игорь! — Кумиров ткнул себя в грудь кулаком, похожим на сжавшегося осьминога.
— Эммануель, — ответила мулатка и жестом пригласила гостя зайти внутрь.
Игорь огляделся. Салон состоял из одного обширного помещения. В интерьере не было ничего эротичного.
— Да сюда можно человек двадцать привести и никому тесно не будет! — Кумиров сотрясся в негромком смехе.
Эммануель задернула шторы и прошла в глубь комнаты. Игорь, привыкая к обстановке, проследовал за ней. Они остановились около стола. Хозяйка открыла один из ящиков, извлекла почтовый конверт, положила в него деньги, написала «1500» и возвратила в ящик. Только тут гость заметил за спиной мулатки дверь. Он предположил, что за ней дежурит охранник на случай, если клиент окажется маньяком или грабителем, а может быть, сутенер или оба в одном лице. Впрочем, дверь могла просто соединять два салона.
Эммануель спросила, хочет ли гость выпить, и стала перечислять спиртные и прохладительные напитки. «Шампанское!» — заказал Кумиров. «Шампань!» — с деланным восторгом воскликнула проститутка, достала листок бумаги, начертала на нем очередную сумму и протянула гостю. После этого она извлекла из бара бутылку и два фужера, поставила все на поднос и прошла за ширму, отсекавшую треть помещения. Игорь, не читая, положил на бумажку сто долларов и отправился следом. Здесь он увидел диван, кресло, столик и умывальник.
Мулатка опустила свою ношу на стол и спросила гостя, желает ли он мыться. «Слегка!» — ответил Кумиров и навис над умывальником. Проститутка стала раздевать клиента, с уважением оценивая несомненную мощь его тучного тела.
— Не придуривай, коза! Ближе к сексу! — с нарочитой дружелюбностью произнес гость.
Эммануель подвела разоблаченного Кумирова к умывальнику, включила воду и достала неведомое Игорю моющее средство.
— За секс без границ! — Кумиров поднял свой бокал.
— Прозит! — эхом отозвалась мулатка.
Поставив фужер, Игорь обнял севшую вплотную к нему проститутку…
Усердно исполнив все пожелания клиента, мулатка подошла к умывальнику и стала решать свои санитарно-гигиенические вопросы.
Игорь обратил внимание на то, что даже фигура проститутки стала совершенно чужой и независимой, будто такси, освободившееся от очередного пассажира.
Одеваясь, гость наполнил бокалы шампанским и жестом пригласил к столу мулатку, уже облаченную в цветастый халат с драконами.
Сглотнув вино, клиент двинулся на выход. Мулатка, профессионально поигрывая ягодицами, обогнала его и отворила дверь.
Кумиров, не пытаясь анализировать свои довольно противоречивые чувства, пошел по уже знакомой улице в сторону отеля. Пройдя полпути, он свернул налево и вскоре очутился в «старом», как он его называл, городе, который ночью почему-то не освещался, хотя днем был чрезвычайно люден и являлся, вероятно, сугубо деловым районом. Здесь высились дворцы и памятники. «Угасающая Европа», — улыбнулся Игорь Семенович, пересекая добротно мощенную площадь. Его ноги величественно ступали по отполированным за столетия плитам. Кумиров представлял себя неким монархом, блуждающим ночами по своей ничего не подозревающей столице.
Перейдя площадь, Игорь заметил узкую улицу, по которой он вроде бы еще ни разу не ходил. Здесь было совершенно темно. Впрочем, некоторое обнадеживающее свечение просматривалось впереди.
Когда Кумиров преодолел расстояние до пересечения избранной им для прогулки улицы с другой, перпендикулярной, его ослепили потоки оранжевого, желтого и голубого света. Происходящее здесь походило на сон или сцену из кинофильма. Кумиров даже не сразу понял, что тут происходит: обилие людей и товаров, многоязычье и музыка. Вот мужчина трясет двумя руками огромную рыбину, убеждая публику ее обязательно купить. А вот застыл с немигающими глазами «человек-маска», загримированный под Пьеро. Полуобнаженные акробаты поражают немыслимыми кульбитами. Приветливая, наряженная под Белоснежку особа бодро предлагает приобрести конфеты и выпечку. В прозрачном барабане вертятся цыплята-гриль. Лилипут со сморщенным, как выжатый лимон, личиком шагает через три метра на пятиметровых ходулях и разбрасывает рекламные листки приезжего цирка.
«Вот они, рыночные отношения, — подумал Кумиров. — Каждый старается как может. Один — чтобы лучше сделать и дороже продать, другой — чтобы выбрать лучшее и дешевле купить».
Игорь шел сквозь эту сказку, ощущая какое-то необычное тепло. Он поднял глаза и обнаружил источник тепла и света: мощные желтые светильники, закрепленные под крышами невысоких зданий, придавали происходящему внизу ощущение нереальности.
— Лось! — услышал Кумиров голос Самонравова и от неожиданности вздрогнул. Мстислав с
