подверженные действию воды ценности Рейхсбанка и многое, многое другое. Например, известно, что немцы обычно герметично запаивали металлические ящики с валютой, а золото и драгоценные камни морской соли и воды совершенно не боятся: они не теряют ценности, пролежав на дне даже сотни лет!
Только ли «Вильгельм Густлофф» мог привлекать искателей таинственных сокровищ? Как выясняется, в том квадрате моря на дне практически целое кладбище нераскрытых тайн и рядом, — или почти рядом, — с потопленным в 1945 году капитан-лейтенантом Маринеско суперлайнером лежат на грунте огромный теплоход «Генерал фон Штубен», транспортный пароход «Мольтке», сторожевой корабль гитлеровских ВМС «Поссе», немецкий теплоход «Гойя» и ещё несколько судов. Каждый из них ушёл на дно как раз победной весной 1945 года и на каждом из них могла оказаться и «Янтарная комната», и любой другой таинственный и загадочный, а возможно, и драгоценный секретный груз.
Что же касается «Янтарной комнаты», то, по данным Главного разведывательного управления Министерства обороны России, она вполне может находиться в запасной ставке Гитлера, расположенной в горной местности Тюрингии в Германии. Однако на эти данные правительство Германии никак не отреагировало.
По другим сведениям, которые просочились в печать в последнее десятилетие XX века, легендарный янтарный шедевр всё же оказался в коллекции, принадлежавшей Коху. Якобы он спрятал его в подземном лабиринте, расположенном под главной площадью немецкого города Веймара. Возможно, это и не так, но немцы почему-то в срочном порядке забетонировали все входы в систему подземных бункеров под Веймаром.
А суперлайнер «Вильгельм Густлофф» по-прежнему лежит в тёмной глубине холодных балтийских вод и терпеливо ждёт, пока будет раскрыта хранящаяся в его искорёженных взрывами торпед трюмах мрачная тайна.
Тайна U-534
В конце апреля 1945 года, когда исход войны давно стал предельно ясен, капитан немецкой подводной лодки U-534 Герберт Ноллау получил по радио шифрованный приказ срочно прибыть в Киль — главную базу военно-морского флота гитлеровской Германии.
Ноллау был опытным моряком и дисциплинированным офицером, воспитанным в духе лучших традиций немецкого подводного флота, которые старательно прививал своим подчинённым адмирал Дёниц, прозванный подводниками «папаша Карл». Подводная лодка U-534 показала себя хорошим боевым кораблём, и капитан хотел сохранить её, поэтому делал большие переходы преимущественно по ночам — над Атлантикой, где находилась подводная лодка, господствовала дальняя авиация англичан и американцев, старательно выискивавших немецкие корабли. Времена, когда люфтваффе навязывало противнику свою волю, давно и безвозвратно миновали.
До Киля субмарине удалось дойти вполне благополучно, и Ноллау уже вздохнул с облегчением — честно говоря, болтаться в море при такой обстановке не слишком приятно. С другой стороны, стоять у пирса в Германии, уже более чем наполовину оккупированной войсками стран антигитлеровской коалиции, — тоже не самый лучший вариант. Особенно, если учитывать жуткие бомбёжки американцев, старавшихся смести бомбами с лица земли всё, что лежало далеко внизу под крыльями их «летающих крепостей».
Как позднее рассказывали исследователям уцелевшие и оставшиеся на Западе участники и очевидцы тех давних таинственных событий, поздно ночью к пирсу подкатили две закрытые тёмные автомашины. Один из матросов подлодки определил, что на машинах стояли номера абвера. Как известно, после отставки адмирала Канариса и трагических событий 20 июля 1944 года абвер полностью оказался в подчинении Главного управления имперской безопасности. Поэтому можно полагать, что приехали эсэсовцы.
Старший из прибывших офицеров носил погоны оберста — полковника, — на обычной полевой форме вермахта, однако на его пальце помощник Ноллау, с которым капитан прошёл три года войны, заметил чернёное серебряное кольцо с «мёртвой головой». Такие кольца являлись наградой рейхсфюрера СС отличившимся членам «чёрного ордена» и получить её в СС считалось высокой честью.
Прибывшие поднялись на борт, и оберст протянул капитану Ноллау запечатанный конверт:
— Вам приказ гросс-адмирала Дёница.
Ноллау взял пакет, вскрыл его и вынул листок с текстом приказа. Пробежав при свете фонарика глазами по строкам, он обернулся к первому помощнику:
— Нам предписано взять на борт секретный груз.
— Груз особой важности! — многозначительно подчеркнул оберст.
— Когда будем приступать? — поинтересовался первый помощник. — На рассвете?
— Немедленно! — отрезал оберст.
Машины подогнали ближе к пирсу, и матросы начали сгружать с них одинаковые по размеру, герметически закрытые алюминиевые ящики. Груз оказался достаточно габаритным, и его размещение в отсеках субмарины потребовало усилий. Помощник насчитал при погрузке около дюжины таких ящиков, но за давностью лет не может ручаться, все ли он заметил и упомнил? Характерно, что одинаковые ящики имели различный вес: некоторые казались довольно лёгкими, а с другими с большим трудом управлялись по несколько дюжих матросов.
— Осторожнее, ребята! — прикрикнул на них капитан Ноллау. — Наверняка там боеприпасы!
— Да, а то ещё взлетим на воздух прямо на базе, — поддержал капитана первый помощник.
Услышав это, к морякам подошёл сопровождавший полковника второй абверовец в чине майора.
— Можете сказать своим людям, чтобы не беспокоились, — понизив голос, сообщил он. — Груз не взрывоопасен, но весьма ценен для рейха. Пусть соблюдают осторожность при погрузке, но не боятся оказаться раньше времени на небесах.
Он посмотрел на часы: кончались сутки 4 мая 1945 года и вскоре должен был начаться новый день.
— В течение часа управимся, — ответил Ноллау. Абверовец кивнул и отошёл в сторону. Убедившись, что теперь он не может их услышать, помощник капитана высказал предположение, что в алюминиевых ящиках, которые матросы протискивают внутрь корпуса субмарины, наверняка запрятано золото и другие ценности. Возможно, кроме золота и бриллиантов, там ещё и архивные секретные бумаги?
Ноллау согласился с предположением помощника и попросил его проследить, как разместили груз в отсеках субмарины: нет сомнений, что после окончания погрузки громоздких алюминиевых ящиков поступит другой приказ — немедленно выйти в море! Иначе отчего майор всё время нетерпеливо посматривает на часы? Но излишняя торопливость тут губительна.
Помощник отправился на лодку, а оберст знаком подозвал к себе капитана Ноллау и дал ему конверт с другим приказом.
— Ознакомьтесь и приступите к выполнению по завершении погрузки.
Капитан субмарины вскрыл новый конверт, прочёл приказ и остолбенел: ему предписывалось срочно списать на берег весь свой экипаж и принять на борт новый, который ему предоставят оберст и майор из абвера. Из всего старого экипажа на борту должен остаться только он один — капитан Ноллау.
— Потом вскроете другой конверт, — оберст достал из портфеля третий пакет из плотной, провощённой желтоватой бумаги. — Но уже в море. Дальнейшие инструкции будете получать по радио.
Вскоре вернулся помощник. Ноллау сообщил ему о новом приказе, полученном от неизвестных абверовцев или эсэсовцев, — чёрт их там разберёт! — и предложил как-то исхитриться и вскрыть конверт с маршрутом следования субмарины ещё до выхода в море. Всё-таки у Ноллау были родные, и он хотел, чтобы оставшийся на берегу первый помощник в случае чего сообщил им, куда направилась лодка под командованием Герберта с неизвестным экипажем. Конечно, спецслужбам нацистов, видимо, очень нужно срочно доставить в безопасное место свои ценности и секретные бумаги, но и подводники тоже люди. Тем
