за уши.
– Ничего себе просто, – поёжилась медсестра. – Меня озолоти, чтобы я за это взялась!
– То ли дело с человеком! – поддержала врачиха. – Посмотришь, и сразу всё ясно. Открыл, почистил, зашил… А тут!..
Наташу, помимо желания слушавшую их разговор, тут же одолели мысли о собственном несовершенстве. Она-то ничего толком не понимала ни в медицине, ни в технике. Ну, там, азы первой помощи, которым научили в «Эгиде»… и азы программирования, которым научил Коля. Она посмотрела на брата.
Коля изо всех сил скашивал глаза, стараясь рассмотреть, что же там происходило. Голова по-прежнему не двигалась, а попросить, чтобы его повернули, мешала дурацкая гордость. Наташа слегка толкнула тележку и притворилась, что сделала это случайно.
Гений не глядя сунул в приёмный лоток радужную пластинку оптического диска:
– А теперь включаем и…
– Диск-то поправь, чучело, – неожиданно сказал Коля. – Заклинит сейчас!
Гений вскинул патлатую голову и устремил на непрошеного советчика весьма выразительный взгляд. Он пребывал именно в том возрасте, когда любое постороннее мнение кажется посягательством на суверенитет. Лоток между тем начал втягиваться внутрь, небрежно положенный диск выехал из гнезда и оказался зажат между подвижной и неподвижной частями. Машину, как и предсказывал Коля, заклинило, дисплей обиженно запищал, и на экране возникла красная надпись. Гений оглянулся и убрал её нажатием клавиши, но она выскочила опять, сопровождаемая пронзительным звуковым сигналом. Гений снова ударил по клавиатуре. Истошный писк прекратился, но лишь на секунду.
– Это что такое? – перепугалась врачиха. – Всё сломалось?..
– Ну что ты ему под руку, – сказала медсестра. – И так, видишь, не получается.
Уши гения начали приобретать малиновый цвет. Он дёргал сопротивлявшийся лоток, боясь повредить нежную технику и безуспешно пытаясь вытащить диск.
– Ткни «Reset», – потребовал Коля. Гений зло покосился на него и принципиально выключил питание компьютера. Потом снова включил.
– Едут в машине новый русский, инженер и программист, – ядовито проговорил Коля. – Вдруг авто мобиль дыр-дыр – и ни с места. Новый русский хватается за «трубу», ща, говорит, братков вызову, новув тачку пригонят. Инженер ему: погоди, мол, надо сперва под капот глянуть, может, сами управимся? А программист: давайте-ка, ребята, для начала все выйдем, а потом снова загрузимся…
Наташа этот анекдот уже слышала, но всё-таки фыркнула, чтобы угодить брату. Медички недоумённо покосились на них. С таким же успехом можно рассказывать врачебные анекдоты в аудитории, более чем далёкой от медицины. Тоже никакого юмора не поймут.
Компьютер тем временем послушно моргнул и пискнул несколько раз, отрабатывая последовательность запуска, и на экране установилась картинка. Но из-за чехарды с выключением-включением питания съехали настройки системы: электронный мозг пришёл к выводу, что случилась авария, и на всякий случай установил сам себе параметры подубовей. У него была своя логика – безопасность сначала, потом уже красота! В результате экран приобрёл довольно уродливый вид: растянутое изображение, крупные, точно в азбуке для дебилов, шрифты…
– Техника в руках дикаря, – проворчал Коля брезгливо. В его личном словаре имелось только одно выражение для ещё худшей степени технического убожества. А именно – «жопа с ручкой». Так он обозвал однажды Наташу, когда она взялась чинить настольную лампу и аккуратно обмотала изолентой… обе жилы сетевого провода вместе.
Гений прошипел что-то себе под нос, наверное, считая ниже своего достоинства переругиваться с болящим. Начнёшь спорить, а тому ещё худо станет от расстройства, – сам крайний окажешься. Нет уж! Его пальцы замелькали над клавиатурой с нечеловеческой скоростью – он вызвал настроечную систему видеоплаты и восстанавливал утраченное. Изящно, надо сказать, восстанавливал. Потом, выдержав артистическую паузу, нажал «ввод». Дисплей компьютера отреагировал лёгким электрическим потрескиванием, какое порой издаёт выключаемый телевизор. Изображение дрогнуло и свернулось в одну горизонтальную черту посередине экрана. В центре черты горела яркая точка. Гений мгновенно ткнул кнопочку перезапуска…
– Завёл себе новый русский офис со всякой оргтехникой, – сказал Коля. – Приносят ему счёт за покупки: процессор, принтер, клавиатура… а в самом низу – «мышь – сто долларов, коврик для мыши – один доллар». Он ругаться: ну вы, блин, даёте! Скоро тапочки для тараканов будете покупать!..
Из двери палаты появилась девушка с ведёрком и шваброй. Она кивнула Наташе, приглашая её с братом вовнутрь. Ассаргадон накануне обмолвился, что сегодня Коле предстояла какая-то новая процедура. Наташа подумала, что этим, может быть, и объяснялась задержка с уборкой в палате. Она стронула с места тележку и покатила её мимо поста, мимо посторонившихся сестры и врачихи. Но когда проезжали стол с раскляченным на нём компьютером, Коля властно приказал:
– Погоди!
– Тебе отдохнуть бы… – робко возразила она. Коля огрызнулся:
– А то перетрудился совсем!
Ничего не поделаешь, пришлось тормозить. Наташа остановила тележку и вдруг поняла, что чуть не сделала очень большую ошибку. Её брат впервые за месяцы чем-то серьёзно заинтересовался, впервые повёл себя почти как в те баснословные времена, когда был деятелен и здоров. А она хотела увезти его обратно в палату, чтобы он по-прежнему смотрел в потолок!..
…Компьютер перезапустился, и картинка на дисплее упрямо свернулась в ту же самую трубочку. Гений полез в сумку, валявшуюся у него под ногами, и вытащил дискету. Страховочную, сообразила Наташа. Когда она у себя на работе ставила какую-нибудь серьёзную новую программу, она тоже от греха подальше обязательно запасалась такой… Новый перезапуск привёл дискету в действие. Экран сделался чёрным, лишь в углу засветилась угрюмая серо-белая подсказка системы. Гений помедлил, словно перед решительным стартом. Потом стремительно набрал длинную строчку команды (в которой Наташа ровным счётом ничегошеньки не поняла). Снова помедлил. Нервно погрыз ноготь. Занёс палец над клавишей ввода…
Медички благоговейно помалкивали.
– А ну стой! Ты что творишь, гад!.. – неожиданно зарычал Коля. – Тебя что, вчера с курсов для малограмотных выгнали?!
– Коленька… – испугалась Наташа. А гений, чьё терпение наконец лопнуло, развернулся вместе со стулом и яростно завопил:
– Да катись ты на хрен отсюда!.. «Мне сбоку видно всё», да?.. Я бы посмотрел, как ты сам бы с этой дурой управился!..
Коля не остался в долгу:
– Да небось. У меня хоть весь ум в волосы не ушёл. Объяснил бы, как надо, так ведь всё равно не поймёшь..
Гений покрылся мухоморными пятнами… и вдруг шваркнул клавиатуру ему прямо на грудь:
– Ну, валяй, покажи класс!.. Слабо?!! Коля дико посмотрел на экран. Потом на собственную безвольную руку в двух сантиметрах от клавиш… И страшно напрягся всем существом,
Пальцы вздрогнули, сдвинулись и поползли. Мучительно-медленно поползли к клавишам, которых девять месяцев не касались…
Он взмок от усилия, пока бесконечно долго набирал правильную команду. За это время успело произойти многое. Врачиха молча и ловко закатала ему рукав на левом плече, стиснула остатки мышцы и воткнула шприц, который, оказывается, с самого начала держала наготове в кармане. Сестра исчезла за углом, тут же выкатила целый стеллаж всякой аппаратуры и принялась налеплять электроды Коле на руки и грудь. Когда на пост влетел неизвестно кем вызванный Ассаргадон, Коля как раз нажимал «ввод», причём гений придерживал клавиатуру, чтобы ему было удобней. Экран дисплея моргнул и засветился победной радугой «Windows». Коля сморгнул с ресниц пот и хрипло потребовал:
– Мышь!..
