И не видя, он понял, что младший Катков удовлетворенно усмехнулся. Но также понял, что другие слушают их.
— Даже если бы вместо меня, — ответил Свят. — Играл ты хорошо. Для первого раза. Но ко мне надо, привыкнуть. К сожалению, я такой.
— Я тоже, — не удержался Поспеев.
— Если у тебя хватит терпения, — сказал Свят, — мы сыграемся.
— У меня — хватит.
«У меня хватит? А почему нет? Я на все готов ради футбола, а тут — такой футбол может быть, что но ночам сниться будет. У меня — хватит. Ради футбола. И себя в футболе. И футбола в себе…»
Впереди шел Алеша Брайко. Поспеев понимал, в каком состоянии находится парень, но ничем не мог ему помочь: (незасчитанный гол остается — не мог потому, что не умел, и сейчас корил себя, зная, как нуждается Алеша в поддержке.
— Домой едешь? — спросил Поспеев, догоняя Брайко.
— Завтра поеду, — тихим голосом ответил Алеша. — Понимаешь, Свят пригласил к себе.
Новость эта удивила Поспеева: он не привык к таким отношениям между футболистами — ведь Брайко, по сути-то, мог стать конкурентом именно Святу Каткову. Поспеев поймал себя на мысли, что в этой команде властвуют какие-то особые отношения, какой-то незнакомый и редкий климат. Значит, вот что такое «Звезда» — особый климат?
— А ты? — спросил Алёша.
— Да нет, я не поеду. А ты будешь там — много обо мне не болтай.
Алеша неловко кивнул, наверняка соглашаясь против своего желания. Поспеев знал, что кто-нибудь ждет у выхода. Наверно, режиссер из цирка. Случайный друг. Случайный. Только так. Вот у Алеши случайных друзей не будет.
«А я в его годы мечтал о друзьях? Мечтал. Но разве о таких, как этот, из цирка?»
Поэтому никто и не пригласил к себе. А ведь все знают, что до дому сто километров. Что места в общежитии еще не выбили. Да и номер в гостинице не сделали. Живи на загородной базе. Ни холодильника, ни газовой плиты. Когда кухня не работает, все на замках. А почему? Значит, Савельев в нас еще не верит — только и всего.
— Васек!
— Иду.
— Играл ты как бог!
— Слышал уже.
— Да брось ты! Поедем в цирк. Дело есть.
«Так всегда. Вместо того, чтобы у кого-нибудь из ребят переночевать или домой поехать, — хоть на поезд уже опоздал, на попутных всегда можно добраться — отступление. Всегда так. А что эта цирковая жизнь? Грош ей цена. Скольких она сожрала — и меня тоже? Наверное, и меня тоже. Нет, никогда!»
— Ладно, поедем в цирк.
— Там такие девочки ждут! Как раз в твоем стиле, веришь?
— Ладно, поедем...
Андрей шел под моросящим дождем, пытаясь мысленно поставить в какой-то причинно-следственный ряд события прожитого дня.
Он хотел было задержать такси без зеленого огонька, по машина свернула к светившемуся огромными окнами ресторану. Какой-то длинноногий с пышной седой гривой мужчина выскочил из нее, пробежал под дождем к подъезду ресторана. Не успел он открыть дверь как она — будто сама — распахнулась, и на политый дождем тротуар выскочили две не такие уже и молодые женщины — то ли крашеные под цвет жареных каштанов, то ли в париках, а за ними… Андрей не хотел верить своим глазам. Он поднял воротник плаща и пошел прочь. Дождь не щадил его.
То, что он увидел, показалось ему невероятным: из ресторана выскочил сегодняшний новичок с девичьим лицом. Глядя на него, Андрей видел вовсе не этого загулявшего новичка, а себя прежнего, себя давней поры, когда он познакомился с той, которая спустя шесть лет по-настоящему вошла в его жизнь.
О Поспееве же подумал всего лишь с недоумением: «Уже? Так сразу? Губить себя, еще и не начав по существу? Хотя — не моя забота… каждый отвечает за себя в этом футболе…»
Позади кто-то закричал, и рядом с Андреем оказалась та самая машина, теперь уже с зеленым огоньком. Таксист открыл дверцу:
— Садись.
Андрей взглянул через плечо: возле ресторана метались по мостовой тени. Женский голос кричал:
— Вася! Вася!
Андрей вскочил в машину, но в ту же минуту рядом очутилось рассерженное лицо новичка — ничего от прежнего лукавства, лицо жесткое и полностью утратившее привлекательность.
— Ты? — еще сердито, но уже и с испугом прошептал Поспеев.
— Я! — прокричал Андрей, пытаясь захлопнуть дверцу.
Он мог приказать парню: «А ну, садись», — увезти его с собой и открыть тому душу — дабы спасти его, оградить парня от падения. Футболист стоил этого, но стоил ли этого человек?
Спасать чужую душу, ограждать человека от падения Андрей не захотел, но вовсе не потому, что утром ему было нанесено оскорбление.
Поспеев отскочил в сторону.
— Поехали, — сказал таксист. — Вот так они все начинают. Говорят, сегодня он играл здорово. Да что то здорово? Хорошо, что я тебя увидел, а то пришлось бы повезти Вечно — с приключениями. А зачем мне?
— Не все, — возразил Андрей, — так начинают.
— Не все — это единицы. А большинство…
— Просто те на виду, о ком вы говорите. А большинство вкалывает.
— Может, ты и прав, тебе ж лучше знать, — нехотя согласился таксист.
Ему кричали вслед:
— Васек! Ну Васек!
Он уходил — устало и не спеша. Слышал, как за спиной стучали каблуки по мокрому асфальту.
— Да ты что?
Выдернул руку из длинных цепких пальцев.
— Что с тобой?
Запах вина и косметики словно подтолкнул его дальше.
— Вася, ну Вася? .
Продолжал, глядя прямо перед собой, идти по темной улице.
«Мог ведь захватить и меня… не убыло бы с него… значит — не нужен… эти?.. ну, черт с ними, где- нибудь приткнусь… пойду к Збарскому — он тут где-то живет…»
Впереди маячил красный огонек уличного светофора. Не вечно же красный, сменится и зеленым…
«Пусть думает Соснора, что я неизвестно где ночевал». Не узнать ему, что все-таки удалось поймать такси и уехать на загородную базу команды. Полдня проспал. Потом бродил по тихому, умытому дождем лесу. И еще одна ночь в пустом, гулком доме. А утром на попутной машине добрался до города, успел как раз к сбору футболистов у автобуса на площади. «Если сторожа не спросят, никто и не узнает, где я две ночи провел. А Соснора? Думает пусть — как хочет…»
Много позднее, рассказывая мне о своей первой поездке в шахтерский поселок, Свят Катков не забыл упомянуть об интересе, какой проявил Сергей к прошлому Поспеева.
