Еще издали он заметил торчащую из-под снега голову Андрея. Все туловище по самые плечи было скрыто в снегу. Лось рванулся и, едва дополз до Андрея, потерял сознание.
— Сергеич! Кажется, я спал, — проговорил Андрей, открывая глаза. Он высвободил одну руку и потрогал лицо и бороду Лося. — Сергеич! Что же ты молчишь?
И, не дождавшись ответа, Андрей попытался встать. В грудь упирался наган, причиняя боль. Свободной рукой Андрей стал отбрасывать снег и вскоре через широкий ворот меховой рубашки достал наган. Под обрывом громовым эхом прокатился выстрел, и, когда он замер, Андрей дал еще два выстрела.
— Андрюша… кто-то стреляет… — приходя в сознание, сказал Лось.
— Сергеич, ты жив?
— Выходит, так, — усмехнувшись, сказал Лось, — не положено погибать, дела есть.
— А почему ты ползешь, Сергеич?
— Нога у меня не в порядке.
Андрей вылез из снега, встал и, пошатываясь, отряхнулся.
— А у меня ничего. Только бок немного болит. Которая нога, Серееич?
— Левая. Закрытый перелом. Надо бы шину наложить, да где, к чертям, найдешь ее тут! Вот здесь, рядом… труп старика. Разбился насмерть. Видимо, не отцепился от нарты. Дощечки для шины можно бы взять с его нарты.
— Неужели Рынтеу погиб?
— Да. Я тут все уже осмотрел, разыскивая тебя.
— А этот где? Алитет?
— Тут где-нибудь.
— Я пойду к нарте за дощечками.
— Подожди, Андрей, не ходи. Не ходи пока, а то еще потеряемся. Сядь. Давай закурим.
— Давай лучше, Сергеич, подкрепимся.
Андрей вытащил из-за пазухи толстую плитку шоколада.
Лось улыбнулся и спросил:
— У тебя склад, что ли, там?
— Так, на всякий случай засунул.
И они стали жевать шоколад.
— Погибнем мы здесь, Андрюша. Куда отсюда пойдешь? — проговорил Лось.
— Не погибнем, Сергеич!
— Да, вот какая незадача, Андрюша, — отламывая кусок шоколада, сказал Лось. — Сразу не повезло. Вон Томсон более двадцати лет прожил здесь. Живет себе спокойно. Зачем, спрашивается? Что привело его сюда? Во имя доллара живет, подлец!
Туман поднялся и обнажил огромный обрыв. Груды снега лежали кругом. В стороне виднелся задок нарты Рынтеу. Андрей встал и пошел за дощечками.
Глава двадцать шестая
К моменту отъезда мистера Томсона в Америку обстановка для него сложилась очень неблагоприятно. Шхуна в это лето не пришла из Америки. Из ревкома он получил письмо, в котором предлагалось все остатки пушнины, хранившейся в его окладе, вывезти для продажи по установленным ценам в губернский город на Камчатке — Петропавловск.
Мистер Томсон долго читал письмо Лося и никак не мог понять, почему Лось посягает на его собственность. Он рассердился, бросил письмо на стол и вслух проговорил: «Год дэм санвабич! Пушнина в моем складе, это же моя собственность! Я купил ее за свои товары. Зачем мне ехать в какой-то Петропавловск? Полторы тысячи хвостов — это немалый капитал».
Вспомнив советы мистера Саймонса и договоренность с Алитетом, чтобы тот на своем вельботе в туман отвез его на Аляску, мистер Томсон довольно улыбнулся. И теперь, после получения письма Лося, он особенно нетерпеливо поджидал своего торгового друга Алитета. Рультына заметила волнение мужа и начала подозревать, что Чарли задумал что-то нехорошее.
Встретив у склада Рультыну, он заговорил с ней мягко и почти ласково, что еще в большей степени ее насторожило:
— Рультына, шхуны перестали приходить ко мне. Торговать русские запретили, а продукты ведь нужны. Придется самому съездить в Америку. Без продуктов человеку жить нельзя.
— Ты сам знаешь, Чарли, что тебе нужно делать, — покорно сказала Рультына.
Мистер Томсон хотел было уже сказать Рультыне о том, что он возьмет с собой Бэна и покажет ему Америку, но в самый последний момент воздержался.
Он зашел в склад, осмотрел упакованную в брезентовые мешки пушнину, окованный железом старинный сундук, где хранились банковские бумаги и доллары. Он сел на этот сундук, закурил трубку и подумал: «Вся моя жизнь в этом сундуке. Она прошла недаром. Все-таки я создал подходящий капиталец. Теперь только уехать и спасти от русских последнюю партию пушнины».
Вдруг он услышал крик мальчишек:
— Алитет! Алитет!
Мистер Томсон выбежал из склада и увидел на горизонте парусный вельбот, а затем услышал стук мотора. Под двойной тягой вельбот приближался к стойбищу Лорен.
Он поспешил в свою комнату и опустился в качалку.
— Рультына, пошли ко мне детей! — крикнул он.
Маленькая комната заполнилась детьми. В своих меховых одеждах они робко толпились вокруг сидевшего в качалке отца.
— Ближе подходите, ближе! Подойди ближе, Бэн.
Он обнял детей и сказал:
— Я ненадолго поеду в Америку. Пусть каждый из вас скажет, что привезти в подарок. Просите много, и я все привезу.
— Серы жевательной привези, Чарли, — сказала бойкая, смуглая, раскосая Берта.
— Хорошо, хорошо, я привезу тебе целый ящик жевательной серы. Ну, а что же привезти другим? Тебе, Бэн, что привезти?
Бэн молчал.
— Ты ничего не хочешь, Бэн?
— Привези мне маленькое ружье. Легкое. Я буду сторожить с берега тюленя. Говорят, когда сам убьешь тюленя, очень вкусное мясо бывает.
Мистер Томсон тяжело вздохнул и почти шепотом сказал:
— Хорошо, хорошо, Бэн! Я обязательно привезу тебе такое ружье.
Рультына стояла за дверью и слушала разговор отца с детьми. Чарли хорошо разговаривал со всеми детьми, без разбора. Этого еще никогда не было с ним.
Нахлынул туман, и полуночное солнце утонуло. Вельбот Алитета подошел к берегу, побежали ребятишки. Торопливо зашагал и мистер Томсон. Он приветливо поздоровался с Алитетом.
— Я давно поджидаю тебя, Алитет. У меня уже все готово. Скажи людям, чтобы они взяли на вельбот мешки с пушниной и сундук. Там, в складе.
Мистер Томсон посмотрел на факторию и, секунду подумав, направился к мистеру Саймонсу. Как давно он не заходил к нему!
Он тихо вошел в комнату Саймоиса.
— А-а! Мистер Томсон! Очень рад.
— Вы извините меня, мистер Саймонс. Может быть, я что-нибудь плохое сделал вам, — смущенно начал он.
— Ноу, мистер Томсон! Что вы?
