Официальное обращение партии
«Аскеты России» к российским властям
Шикарный интерьер номера мог бы поразить воображение и более искушенного человека. За всю жизнь мне удалось лицезреть только бараки в пионерском лагере да простенькие комнатушки в пансионате советского типа. Пространство наполнял сумрак, бордовые шторы были задернуты. Огромная незаправленная кровать с перинами в несколько рядов казалась непомерно высокой. На таком ложе мог бы уместиться весь президиум партии, но пока что расположились две молоденькие девушки в нижнем белье. Они уставились на меня. «Вчетвером дороже!» – прервала неловкую паузу одна. Вторая резко цыкнула на напарницу и вежливо, как кассир ресторана быстрого питания, улыбнулась.
Множество валяющихся всюду мятых листов формировало творческий беспорядок. Его венчала картина, по сравнению с которой весь декаданс начала прошлого века кажется детским лепетом. На дорогом ковре ручной работы в своей неизменной шапке и коричневом пальто восседал вождь аскетов. На его лице отражалось серьезное умственное напряжение – он собирал паззл. Изображение эмблемы партии аскетов уже почти проявилось. Фига или, как говорят в народе, дуля на фоне флага Российской Федерации. Меня грела мысль, что вождь аскетов всего мира в первом обращении произнесет написанные мной слова! Эти размышления были прерваны сухой фразой Клима: «Ты не аскет». Я виновато пожал плечами, было непонятно, помнит меня вождь или нет. «Это хорошо», – повеселел Моржовый, жестом пригласив нас располагаться.
– Скоро поступит в продажу паззл с нашей эмблемой для детей от трех лет. Пусть пособирают детишки, а заодно начнут знакомиться с аскетскими принципами.
– Клим Елисеевич, необходимо срочно позвонить в штат Мэн. Возникли серьезные проблемы с активами, кредиторы грозятся описать имущество, если мы не расплатимся за проведение конференции. We’re falling on black days, Sir.
– Грозились уже супостаты. И не надо усугублять ситуацию!
Джонни отправился звонить по межгороду.
– Ты чего-нибудь хочешь? – вождь направился к мини-бару. – Может, кого-нибудь?
Он улыбнулся. Девушки посмотрели на меня с надеждой, более разговорчивая поправила бюстгальтер. Но я пришел к вождю не развлекаться. Моржовый дал понять моделям, что делать им тут в ближайшее время нечего. Не скрывая досады, дамы удалились, переговариваясь о чем-то шепотом и по очереди показывая на меня. Клим сел в шикарное кожаное кресло и, отхлебнув из горла «Пролетарского», пригласил меня занять место в таком же кресле напротив. «Подрастающее поколение! Хорошие девчата. Дрочевки! Симеон из своих запасов предоставил. Старый лис знает, что почем в этом мире! За то и держим». Неожиданные откровения вождя заставляли задуматься. Я надеялся побеседовать о сложнейших политических аспектах развития страны с будущим вершителем судеб миллионов, но никак не обсуждать прелести девушек легкого поведения с добрячком в черной шапке. Но такие мысли надо гнать из головы поганой метлой! Я даже не представлял, какую честь оказал мне Моржовый, просто удостоив взглядом! Сказывался недостаток опыта. Будто прочитав мои мысли, Клим вдруг стал серьезным: «Мой самолет улетает через три часа». Я поведал вождю, что столкнулся с трудностями при написании речи для видеообращения, потому что плохо представляю политическую программу партии. Что ожидает страну после победы аскетов? Каковы первоочередные задачи? Ответ Клима пролил свет на многое.
– Советую прочитать мою статью «Аскетизм против гламура», многое для тебя прояснится. А сейчас я работаю над расшифровкой таинственной рукописи Войнича. Это проблема современной криптографии, сравнимая с Великой теоремой Ферма, – Клим показал непонятно откуда взявшийся манускрипт со странными символами. – Но времени не хватает, сплошные дела…
Я задумался, для чего Моржовому спичрайтер? Он прирожденный оратор, своим словом без напряжения может загипнотизировать самого искушенного аналитика, чего уж говорить об обычном электорате. Потихоньку передо мной открывался весь масштаб личности вождя – этого потрясающе талантливого руководителя, способного привести нацию к триумфу справедливости и благородства. Клим продолжал свою речь, я внимал буквально каждому слову. Мой небольшой блокнот с издевательской надписью «Notebook» довольно быстро заполнялся высказываниями главного аскета России. Моржовый рассуждал на темы процветания нашей Родины и возвращения лидерских позиций на международной арене; отметил, что в последнее время у него наблюдается вздутие живота после поедания курицы гриль. Я мог бы до бесконечности наслаждаться речами вождя, но вернулся Джонни Пэнас:
– Клим Елисеевич, ваш лимузин подан. Я переговорил с Микки Гэ’ндоном, we really got the problems!
– Обсудим эти мелочи после моего возвращения.
Окрыленный беседой, я в тот же день сел за написание спича. Работал упорно и непрерывно, опираясь на блокнот с гениальными мыслями вождя. Моржовый возвращался к очередной годовщине Октябрьской революции, и к этому моменту я должен был предоставить Лидии Семеновне окончательный вариант речи первого обращения. Спич был написан за пять дней до дедлайна.
Но, выйдя на работу после праздничных выходных, я не обнаружил в офисе никого, кроме Лидии, от которой узнал страшные вести. Во время визита вождя в Лас-Вегас на ежегодный конгресс по политическим инновациям произошла катастрофа. Активы партии были полностью заморожены. Кредиторы не дали аскетам ни единого шанса, расплачиваться за проведение конференции было нечем. Ситуация осложнялась тем, что вождь, как любой нормальный человек, заглянул в Лас-Вегасе в казино. Игра не заладилась, и через трое суток рулеточных баталий Моржового выставили на улицу. Микки Гэ’ндон выслал лидеру
