умерших, как он, Якимов, позднее слышал, свезли на автомобиле куда-то в болото за Верх-Исетский завод и схоронили в яму. Дорога была настолько плохая, что автомобиль застрял в грязи. Кто ему, Якимову, об этом говорил, он не припомнит, но кажется, что это говорил Павел Медведев».
Уже в этом рассказе место захоронения трупов связывается с болотом, в котором застрял автомобиль. Следователь Соколов обнаружил и свидетелей этого эпизода, т. е. застревания автомобиля в болоте. Это отец и сын Лабухины, жившие при разъезде № 120 горнозаводской линии, где Лабухин-старший служил линейным сторожем. Они видели грузовик, который прошел от Коптяков вечером через переезд и пошел прямо через лог. Этот автомобиль и засел в логу в топком месте. Вместе с автомобилем прошло несколько подвод.
На допросе Лабухин-старший вспомнил: «Должно быть, автомобиль у них в логу застрял, потому что лошадь там, как слыхать было, всю ночь ржала, а за ночь они там целый мостик выстроили из шпал и из тесу от моей городьбы. Это уж я потом тес назад взял, а там одни шпалы остались».
В этом эпизоде странным кажется то, что чекисты целую ночь вытаскивали автомобиль из болота, а после того как вытащили, положили мостик из местного материала.
Трудно объяснить, почему следователь, который облазил район первой аварии грузовика, когда тот, идя по направлению к Коптякам, сорвался и угодил одним колесом в яму, осмотревший район второй аварии, не заметил ничего подозрительного.
Хотя в деле имеется фотография этого мостика, он был нанесен на карту Дитерихса, в книге Дитерихса приведены координаты его местонахождения, во всех книгах он упоминается — и ничего подозрительного. Объяснить это можно было бы прочной верой Соколова в то, что трупы сожжены в районе шахты. И эта вера мешала ему видеть другие варианты исчезновения трупов. Тот же самый случай, что и с офицерами, которые были уверены, что трупы брошены в шахту, и ничего другого не желали знать. Задумайся он над тем, почему целую ночь вытаскивали автомобиль, хотя в распоряжении чекистов были даже лошади, а уже после того, как вытащили автомобиль, проложили мостик, и возможно следствие пошло бы по другому руслу.
Мостик, созданный чекистами в июле 1918 года около разъезда № 120 и сфотографированный Соколовым при осмотре в мае — июне 1919 г.
Правда, может быть и другое объяснение, если задаться вопросом: почему Соколов, тщательно осмотревший этот мостик и допросивший свидетеля, забравшего доски из этого мостика, после того, как чекисты уехали, не отметил ни приподнятости грунта в этом месте, ни рассыпанной вокруг земли, ни следов раскопки под досками, которые он снял, словом, ничего не заподозрил.
А ведь для того, чтобы захоронить хотя бы девять трупов, нужно было бы вынуть около девяти кубометров земли. Куда она делась? Почему никто не заметил эти особенности грунта? Вероятный ответ может быть: на момент осмотра Н.А. Соколовым описанного мостика под ним не было никаких закопанных трупов.
Вопреки утверждению Соколова, обстоятельства, вскрытые белогвардейским следствием, в том числе и следствием Соколова, не только не доказали факт расстрела Царской семьи, но, наоборот, посеяли сомнения в том, что этот факт имел место.
Рассмотрим соображения по этому поводу еще одного современного юриста.
2006 год. Прошло всего 8 лет после похорон, о которых было рассказано в начале книги. В Москве, в издательстве «Форум», вышла книга П.В. Мультатули «Свидетельство о Христе до смерти… Екатеринбургское злодеяние 1918 г. Новое расследование». Книга написана профессиональным юристом. Т. е. с юридической точки зрения написанному в ней можно доверять.
Вот как современный юрист анализирует материалы следствия Соколова с юридической точки зрения. Рассматривая обстоятельства убийства Царской семьи, автор пишет: «Как погибла Царская семья? Казалось бы, на этот вопрос уже имеется убедительный ответ: в ночь с 16 на 17 июля 1918 года она была убита в полуподвальном помещении Ипатьевского дома посредством огнестрельного и холодного оружия, с нанесением множественных огнестрельных и ножевых ранений, несовместимых с жизнью. К этому выводу пришел и следователь Соколов, и Правительственная комиссия, возглавляемая Б.Е. Немцовым, это подтверждается всеми показаниями и воспоминаниями убийц Царской семьи. Однако при внимательном исследовании этого вопроса становится ясно> что далеко не все обстоятельства убийства полностью установлены и доказаны. Начнем с того, что следствие Соколова так и не было завершено. Поэтому все его выводы, за исключением установления самого факта убийства Царской семьи, носили предварительный характер. Соколову в силу объективных причин не удалось допросить не только ни одного лица, виновного в организации преступления, но даже ни одного организатора его исполнения. Из лиц, которым было предъявлено Соколовым обвинение, лишь один Медведев признался в непосредственном присутствии на месте преступления в момент его совершения. Соколов был лишен возможности сравнить показания Медведева с показаниями других участников убийства. Осмотр места преступления, полуподвальной комнаты Ипатьевского дома, который, казалось бы, полностью подтверждал показания Медведева, на самом деле свидетельствовал лишь 0 том, что в этом помещении произошло преступление, что здесь было убито несколько человек и что здесь применялось огнестрельное оружие. Но так как ни один непосредственный участник убийства задержан и допрошен следствием не был (Медведев отрицал свое участие в убийстве), то Соколов не имел возможности произвести следственный эксперимент, который бы выявил и доказал обстоятельства убийства. Поэтому выводы Соколова об обстоятельствах, методах и способе убийства Царской семьи остаются весьма условными, что хорошо понимал и он сам».
Автор книги, по-видимому, прав: следователь Соколов и сам понимал недостаточную доказательность следственных материалов. Но тем же самым грешит и автор книги, отрывок из которой приведен выше. Чего стоит фраза: «Поэтому все его выводы, за исключением установления самого факта убийства Царской семьи, носили предварительный характер». Прямо какая-то догма — веруйте в то, что вся Царская семья была расстреляна, и все.
Получается замкнутый круг: следователь Соколов утверждает, что факт убийства Царской семьи подтверждается обстоятельствами, а автор книги, упомянутой выше, подвергает сомнению эти обстоятельства. И, следовательно, подвергает сомнению сам «факт» расстрела Царской семьи.
Глава 4. Вдали от Екатеринбурга
Как говорилось выше, целью любого следствия является получение ответа на три вопроса: было ли совершено преступление? Кто и при каких обстоятельствах совершил это преступление? Каковы причины совершения рассматриваемого преступления? Т. е. «кому выгодно?».
На первые два вопроса мы попытались ответить выше. На последний вопрос попытался ответить генерал Дитерихс: «Это было уничтожение советской властью намеченных жертв в определенный по особым обстоятельствам период времени: июнь — июль 1918 года. Это были преступления идейные, фанатичные, изуверские, но совершающиеся в тайне, во лжи и обмане Христианского народа. Это было преступление планируемое, заранее обдуманное и подготовленное истребление членов Дома Романовых и исключительно близких им по духу и верованию лиц».
Подобное утверждение генерала можно было бы объяснить тем, что генерал не только не понимал — в какой ситуации находились в 1918 году советская власть, большевики и вся страна, но и в какой ситуации находилась сама белая армия. Для того чтобы читатель это понял, рассмотрим подробнее обстановку, сложившуюся в стране.
«Белогвардейцы яростно рвались к Екатеринбургу освобождать Царскую семью» — так в представлении Э. Радзинского выглядела военная ситуация вокруг Екатеринбурга в 1918 году. Тех, кто интересовался историей Гражданской войны в России, вероятно, удивило это «яростно рвались».
Ничего подобного не было. Наоборот — военная ситуация совершенно не укладывалась в версию, описанную Соколовым и Дитерихсом. Вопреки Дитерихсу, утверждавшему, что заветной целью большевиков
