— Да? — Пэйдж нахмурилась. — Впервые слышу.
— Кажется, следователи хотят сообщить новые детали расследования.
— В субботу утром?
— Уолкер может приехать только в это время. Собираемся в одиннадцать.
— Ладно. Надеюсь, расследование сдвинулось с мертвой точки.
— Мы все надеемся. — Меган повернулась к двери. — Молодец, что пришли, Мэтт. Надеюсь, вам понравятся усилия Эштон.
— Я с ума схожу от нее… от них.
Меган лишь рассмеялась и вышла.
Они сошлись во всем, даже в том, что в столь теплый вечер лучше пить пиво, а не вино.
Сидя за уединенным столиком одного из самых дорогих ресторанов в долине Нэпа, Мэтт и Пэйдж попивали нечто под названием имбирный эль и слушали голоса местных жителей и музыку Брюса Спрингстина где-то на заднем фоне.
Мэтту очень хотелось взять Пэйдж за руку. Но он изо всех сил старался побороть это желание, хотя никогда еще ничего не казалось ему таким правильным.
— Где ты научился играть на пианино? — поинтересовалась Пэйдж.
— Нигде. Сам.
— Правда? Не брал уроков?
Мэтт едва не рассмеялся. Будто он мог позволить себе репетитора!
— Нет. Не брал уроков. И у меня дома не было пианино. — И дома не было. И квартиры. И даже трейлера. Мэтт жил в подсобках ресторанов, где Диана Чемберлен работала официанткой.
— Как же ты научился?
— Первое пианино, на котором я сыграл, стояло в баре. Не такое, конечно, как у вас или здесь. Гораздо более дешевое.
— Где это было?
Мэтт сделал глоток эля, чтобы выиграть время и понять, как лучше сообщить Пэйдж такие детали из своей жизни.
— Мама работала официанткой в летнем кафе. Мне тогда было одиннадцать или около того. Ей было не с кем меня оставить, вот я и слонялся по разным местам, пока она работала.
— По барам?
И не только по барам, вспомнил Мэтт с грустью. Бордель «Леди-дракон» был образцом вульгарности.
— Да, по барам. Но там стояло пианино. И я начал подбирать песни.
— На слух?
— У меня хороший слух. Позже я нашел старые ноты. Наверное, остались еще с пятидесятых.
— Только не говори, что это был Синатра.
— Именно так, милая. Хочешь верь, хочешь нет, но я знал эти песни, потому что бабушка часто ставила Фрэнки во время моих визитов к ней.
— Гениально. Ты очень чувственный мужчина, да?
— Я люблю музыку. — Мэтт склонился к Пэйдж. — Это делает меня чувственным? И я доверяю своим ощущениям, если это то, что ты имеешь в виду. Так вот и научился музыке. Так вот и прошел через армию, а затем закончил, колледж и построил свой бизнес.
— И это помогло тебе пережить развод?
Мэтт отстранился. Не потому, что ее тон вдруг стал более резким, но оттого, что они ни разу не обсуждали эту тему.
— Полагаю, если бы в этом я доверился ощущениям, то никогда бы не женился.
— Что же произошло?
— Я совершил ошибку.
— Как так вышло?
— Брук, моя… — Проклятье! Мэтт ненавидел называть эту женщину своей женой. Он посмотрел в свой бокал. — Она была шопоголиком, моя бывшая жена. Мирового класса. Она увидела меня на обложке одного из журналов и решила, что я самое ценное приобретение этого сезона.
— Мне ты кажешься слишком умным, чтобы попасться на удочку охотницы за деньгами.
— О, нет, — Мэтт покачал головой, — Брук не нужны были деньги. У нее своих было достаточно, спасибо ее семье. Она просто искала… я не знаю. Соревнования. Лучшую добычу. — У него заныло сердце при воспоминании, как Брук использовала его.
— А чего ты ищешь?
Несмотря на выпитый эль, в горле пересохло. 'Мэтт хрипло рассмеялся.
— Притормози, милая. Ты уже выудила из меня больше личных подробностей, чем любая другая за годы. А теперь хочешь услышать еще и детали развода?
С минуту Пэйдж молча изучала его лицо.
— Да. Я хочу услышать подробности. Чего ты искал, когда женился?
Господи, неужели официант так и не подойдет к ним?
Мэтт пожал плечами.
— Того же, что и любой, кто решается пойти к алтарю в смокинге и обменяться клятвами в вечной любви и верности. — Пэйдж кивнула, глядя на Мэтта… с недоверием? Сарказмом? Скептицизмом? Что за черт! — К несчастью, — признался он, — я женился на женщине, которая не считала нужным исполнять эти обещания — любить и почитать, — и не отличалась моногамностью. Но тут и моя вина.
— Неправда! — с горячностью возразила Пэйдж. — Ты не виноват, что твоя жена была нечестна с тобой.
— Я тоже женился не от большой любви, — остановил ее пыл Мэтт. — Думал, этот брак даст мне статус, которого у меня не было по рождению.
— Брак моих родителей ничем не отличается от твоего, — вздохнула Пэйдж. — Мама вышла за отца ради статуса. Она ведь была его секретаршей. А он… он не знал значения слова «моногамность».
— Знаю. Уолкер терпеть этого не мог. Поэтому у меня нет сомнений в его верности Тамре. И именно поэтому я уверен, что… — Мэтт медленно выдохнул и накрыл ее руку своей ладонью, — ты станешь кому-то чудесной, любящей женой.
Кому-то? Да уж, вот мерзавец!
— Значит, с тех пор ты никогда не рассматривал вариант отношений с кем-то еще?
Как ей удалось заставить его поддерживать этот разговор?
— Зависит от того, что ты имеешь в виду под словом «отношения». Я здоровый тридцатилетний мужчина с нормальным аппетитом.
— Я тоже здорова. — Она провокационно взглянула на Мэтта. — И у меня такой же… мм… аппетит.
К их столику подошел официант с их заказом.
— Как раз вовремя, — произнес Мэтт, надеясь, что его облегчение не слишком заметно. — У леди проснулся аппетит.
— Тебе придется проехать весь путь до Бухты Полумесяца сегодня? — поинтересовалась Пэйдж, как только они выехали на шоссе.
— Нет. Я снова остановился в том же отеле, где мы были на пикнике. — Мэтт взглянул на Пэйдж, желая спросить, поедет ли она с ним. Но это приведет к проигрышу во втором раунде боя разума и тела.
После того как принесли их обед, они больше не говорили на щекотливые темы и старались не ступать на опасную территорию.
Пэйдж слегка коснулась его бедра.
— Прокатимся? — предложила девушка.
— Конечно. — Мэтт свернул с оживленного шоссе.
