— Все, что ты сделала, — появилась в моей жизни и научила не бояться любить. Не бояться новой боли.
Она повернулась к нему и взглянула широко открытыми глазами.
— А с тобой когда-нибудь случалось такое из-за любви?
— Да.
— А со мной именно это и происходит до сих пор.
Кэм схватил девушку в объятия и нежно прижал к себе. Он уже знал: муж бросил ее, а отец ушел, когда она была ребенком. Конечно, она боится, что он тоже уйдет.
А если он прямо сейчас не расскажет ей о завещании, то ее страх перейдет на новую стадию. Она будет считать, что все мужчины предатели.
Кэм глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду.
— Я должен кое в чем признаться. И это может тебя расстроить. Моя мать оставила завещание. — Он почувствовал, как застыло ее тело у него в объятиях. — Она поставила условием, что если она сама в силу каких-либо причин не сможет осуществлять опеку над Кэлли, в то время когда она окажется ее опекуном, то опека должна перейти ко мне. — Кэм сглотнул, ненавидя себя за сухой язык юридической формулировки.
Джо с недоверием посмотрела на него.
— Извини?
— Твоя мама показала мне завещание.
— Что такое ты говоришь? Да и какая разница! И Крис и Кэйт мертвы.
— Джо, после смерти Кэйт моя мать жила еще несколько часов, — он старался говорить как можно мягче. — С формальной точки зрения эти несколько часов она считалась опекуном ребенка. Значит, завещание имеет силу.
— Крис поступила так, потому что Кэйт была легкомысленна! — Джо уже почти кричала. — Она была инфантильна и способна на глупые поступки. Твоя мать думала, что Кэйт может сбежать из города, оставив у нее на руках ребенка. Она переживала за девочку. И не потому, что полагала… — Она уронила голову в ладони и глухо закончила: — Даже если не считала меня подходящей матерью.
— Что? — он потряс ее за плечи. — О чем ты говоришь?
— Они всегда подшучивали надо мной. Называли сорванцом. Проходились насчет моей мужской работы, говорили, что у меня нет материнского инстинкта, — она тяжело вздохнула. — Тетушка Крис не думала, что я смогу быть Кэлли матерью.
— Нет, нет, — настаивал Кэмерон, пытаясь успокоить ее. — Она считала, что Кэлли должна воссоединить нашу семью. Закрыть раны, которые были нанесены глупостью и упрямством моего отца.
В ее глазах блеснули слезы.
— А ты сам в это веришь? Хоть на одну секунду?
— Я больше не знаю, во что верю, — признался он. — Только знаю, что… — он снова набрал в грудь побольше воздуха, — что мои братья приедут сюда в субботу за Кэлли.
Она вскочила как ошпаренная. Даже в тусклом свете настольной лампы было видно, каким страданием исказилось ее лицо.
— Но я не согласен с этим, Джо, и я…
— Прекрати болтать, Кэм. Просто помолчи.
Она подлетела к шкафу, распахнула дверцы и вытащила оттуда джинсы и рубашку. Кэм начал медленно выбираться из постели, но Джо развернулась и остановила его движением руки:
— Не двигайся. И ничего не говори.
Кэмерон замер, наблюдая, как Джо надевает ботинки. Закончив с обувью, она подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах он прочитал свой приговор. Но, может быть, она даст ему шанс? — в отчаянии подумал он. Все, что ему нужно, это быть с ней. Жениться на ней и вместе воспитывать Кэлли.
Понимание этого настигло его, как удар молнии. Кэм начал говорить, пытаясь сделать ей предложение, но теперь она протянула в его сторону две руки.
— Я ухожу. Когда вернусь, тебя здесь быть не должно. Понятно? — ее голос еле заметно дрожал.
Кэм неотрывно смотрел на нее. В таком состоянии она рассмеется ему в лицо, если он попросит ее выйти за него замуж. Никакие слова ее не убедят.
— Ты понял? — повторила она. — Я хочу, чтобы к утру, когда мы с Кэлли вернемся домой, тебя уже тут не было.
— Джо, послушай меня…
— Убирайся, — ее челюсти плотно сжались, когда она подняла к нему лицо: — И больше никогда не говори мне слово «люблю».
Развернувшись на каблуках, Джо вышла из комнаты. Под ее ботинками заскрипели ступени. Кэм слышал, как завелся грузовичок, зашуршал гравий, а затем рычание большой машины, удаляясь, стихло.
Перед тем как начать паковать сумку, Кэм отправил по электронной почте длинное, честное письмо Квинну и Колину. Он надеялся, что они прочтут его еще сегодня. Братья должны знать, к какому решению он пришел.
Первое, что намеревалась сделать Джо по прибытии в дом матери, это разбудить Кэлли.
— Что ты делаешь, Джо? — Полночное появление дочери совсем не порадовало Элис, а то, что Джо разбудила ребенка, расстроило окончательно. — Она поела только час назад. Зачем было ее будить?
Но Джо не обратила внимания на мать, только ниже склонилась над переносной колыбелькой. Кэлли немедленно заворковала и вцепилась пальчиками ей в руку.
— Эй, маленькая, я скучала по тебе, — прошептала она, целуя шелковистые кудряшки и вдыхая запах девочки. — Я действительно по тебе скучала.
Мать смотрела на них, прислонившись к дверному косяку. Джо послала ей полный злости взгляд: Элис также участвовала в заговоре тетушки Крис и ее всезнающих сыновей против нее с Кэлли.
Джо хотелось налюбоваться родным личиком девочки. Она упада на кровать, где спала еще ребенком, и положила Кэлли рядом с собой. Затем снова взглянула на мать.
— Они забирают ее.
Мать кивнула:
— Имеют право.
Джо яростно выпалила:
— Зачем ты так поступила со мной и с Кэлли?
Медленно покачав головой, Элис вошла в комнату.
— Доченька, я ничего тебе не сделала.
Когда мать присела на краешек кровати, Джо инстинктивно отодвинула ребенка от нее подальше. В глазах матери блеснула боль.
— Нет? Ты даже не сказала мне о завещании! Зато сказала ему, — как будто в недоумении Джо помотала годовой. — Сначала ему!
Воспоминание о том, как, узнав о завещании, он первым делом занялся с ней в горах любовью, вызвали в ее душе новую вспышку гнева. К гневу примешивалось отвращение.
— Дорогая, — вздохнула Элис, — так распорядилась тетушка Крис. И я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Все двадцать шесть лет я хранила секрет Крис Макграт. Ее самым горячим желанием было познакомить свою дочь со старшими сыновьями. Но она боялась, что мальчики, ненавидя ее, перенесут свою ненависть и на Кэйт. Ей приходилось выжидать.
— Она ждала слишком долго, — голос Джо стал мягче. — И в любом случае она ошибалась. Ее сыновья полюбили бы Кэйт так же сильно, как мы.
— Может быть, она действительно ждала слишком долго, — согласилась мать, наклоняясь погладить Кэлли по головке. — Но я в долгу перед ней. За тепло, которым она меня одарила. Крис была моей подругой. Самой близкой, самой лучшей. Она сделала для меня не меньше, чем я для нее. Когда твой отец ушел, я была в отчаянии и не знала, как одна смогу поднять ребенка. И тут в Сьерра-Спрингс появилась она, Крис протянула мне руку помощи. У меня никогда больше не будет таких друзей.
